Ри в сопровождении мастера Торнима спускалась все ниже по лестнице. Теперь деревянные стены были разукрашены не абстрактным вырезанным узором, но нарисованными картинами из жизни разумных. Гном вполголоса рассказывал девушке самые любопытные истории. Большинство из них Дериона знала, но не в таком же изложении!

– Видишь, дева, тут витязь душит дракона? – неторопливо повествовал Торним, остановившись у одной из картин. – Ваши легенды говорят, что Аэрвин Белый Рыцарь, первый король людей, сразил Змия. И на месте его смерти основал столицу первого человеческого государства Реилата.

– А ваши говорят другое? – спросила Дериона, зачарованно всматриваясь в смертельную схватку. Или не схватку? Ей показалось, что морда Змия не злобно оскалена, просто улыбается. И рыцарь не рычит на своего врага, а хохочет от души. Чего только не привидится…

– У нас нет легенд, – усмехнулся мастер, прищурив голубые глаза. – Мы точно знаем, что и как происходит в этом мире. Наше бремя – вести летопись от начала до скончания веков. А потому… Аэрвин и Аристарх были друзьями. Да к тому же оба являлись оборотнями. И ежели первый принадлежал к благородному роду Снежных Барсов, то второй вообще пришел к нам из другого мира. Так как они предпочитали проводить время в человеческих ипостасях, никто и подумать не мог, что основатели человеческого изначального королевства – на самом деле не совсем люди. Изображенное тут – всего лишь дружеская потасовка, зарисованная случайным свидетелем. Причудливы витки жизни! То, что потерялось в веках, судится потомками по обрывкам, которые никогда не сложатся в целую картину. Да и трактуют эти обрывки часто совсем не так, как следует…

– Тогда почему вы не расскажете всем, как было на самом деле? – тихо спросила Ри, пытаясь переварить новость о том, что истины, которые она считала незыблемыми, на самом деле только искаженное эхо.

– Зачем? – удивился гном и внимательно посмотрел на девушку. – Пройдет еще какая‑то тысяча лет, и все это опять сотрется или переврется. Да и древним друзьям это не поможет…

– Кстати, – встрепенулась она, отрываясь от видевшейся теперь в другом свете картины. – Наши легенды говорят, что Аэрвина за его заслуги при жизни вознесли на небо Вечные и сделали равным себе… А как было на самом деле?

– А на самом деле было предательство, – скривился Торним и сдвинул кустистые брови. – Вы, люди, по своей сути очень неблагодарные существа, за редким исключением. Оборотень от всей души хотел помочь вам, а его за это предали и попытались убить. Почти удачно – Аэрвин действительно получил смертельную рану. Аристарх тогда в сильный гнев пришел. Сказал, раз люди считают себя такими умными, пусть тогда и выкарабкиваются как знают. Забрал умирающего друга и ушел в свой мир. Что было там с ними – не ведаю, там другие нити судеб. А вот оборотни с тех пор больше не живут с людьми, и туго от того людям, очень туго…

– Оборотни раньше жили с людьми? – воскликнула Дериона, почувствовав какую‑то невероятную тайну.

– Жили, – усмехнулся мастер, продолжив спуск. – Но подробностей не скажу, даже не проси, дева. Зрю твою судьбу – узнаешь в положенный срок. Лучше посмотри сюда – знакомый сюжет?

Девушка присмотрелась к следующей картине и ахнула – на стене была изображена сцена дарения людям магии. На фоне пестрого луга тоненькая девушка в простой рубахе до земли и венке из полевых цветов протягивала ладони к мужчине. Тот с изумленным лицом держал на вытянутых руках сгусток пламени. Легенда гласила, что Вечная Жизнь, создательница людей, обернувшись простой селянкой, вышла к третьему королю изначального королевства людей Реилата Кастилу. Проверив помыслы монарха со всех сторон, она сочла его достойным. И подарила королю и всем людям способности к магии. Этот момент в истории человечества почитался чуть ли не больше всего.

– И это тоже все было не так? – Ри нахмурилась и осторожно провела кончиками пальцев по картине.

– Это вообще памятник стыду. – Гном гулко хохотнул. – Третий король Кастил был мелочным жестоким трусом. При этом он еще замучил подданных капризами, так как считал, что все его указы должны исполняться немедля. Ну, до непотребств всяких был очень охоч. Недаром в селениях вокруг его загородного замка люди без возврата пропадали… Как‑то раз, гуляя рядом с замком, Кастил приметил девчушку лет двенадцати, которая, напевая что‑то, плела венок. Он было ринулся к ней, задумывая черное дело, но девочка вдруг принялась стыдить его, припоминая все грехи. Тот не сказать чтоб сильно испугался, но вот свидетелей оставлять не любил. Ну и решил, что огненный шар – самое лучшее средство заставить ее замолчать. Запустил он, значит, в девочку огненным шаром, а тот ей вреда и не причинил. Кастил второй запускает – тот тоже ничего ей сделать не смог. Когда король принялся из последних сил делать третий огненный шар, девчушка вдруг начала взрослеть на глазах, и стало ясно, что это не кто иная, как Вечная Жизнь. И сказала она королю ехидным голосом: «Выкинь каку, а то еще обожжешься». Ох, как Вечная потом Кастила песочила! После такой головомойки из него вполне сносный правитель получился. Да вот на беду, у всей этой сцены свидетели оказались. Чтобы как‑то скрыть позор самодержца, было решено нарисовать картину, но с другим значением.

– Ничего себе, – выдохнула Дериона, пораженная рассказом. – Мастер Торним, тут все истории такие?

– Тут – да, – твердо ответил он и прищурился. – Никак любопытство замучило?

– Оно самое, – покаянно вздохнула девушка и подпустила просительных ноток в голос. – А может, вы мне и остальное расскажете?

– На все, здесь изображенное, и дня не хватит, – добродушно расхохотался гном. – Но, зрю, не последний раз ты у нас в гостях. Успеется.

И они молча продолжили спуск.

– Это же знаменитое «Противостояние»! – ахнула воровка, увидев картину в конце пути, прямо рядом с дверью в сокровищницу.

На ней была изображена черноволосая девушка, упершаяся лбом в стеклянную преграду. С другой стороны в стекло упирался светловолосый мужчина. Этому перерисованному сотни, если не тысячи раз рисунку было больше десяти веков. Извечное противостояние Вечной Тьмы и Вечного Света. Легенда говорила, что только хрупкое стекло равновесия сдерживает их, чтобы не поубивать друг друга.

– Я слышала от Керрина, что у Тьмы и Света не настолько плохие отношения, – прошептала Дериона, пристально всматриваясь в картину. – Но какой же тогда смысл у этого рисунка?

– Довольно легко догадаться, – туманно отозвался Торним и насмешливо сощурился. – Ежели подумать, конечно.

– А может, вы мне просто объясните? – жалобно попросила девушка.

– Не могу, – твердо открестился гном. – Опять же, нетерпеливая дева, это ты тоже узнаешь в свое время. Да и пришли мы, вот дверь в мою сокровищницу, лично мной кованная и заговоренная.

Дериона пробурчала про себя, что все нужные знания получит только в старости, но безропотно вошла за Торнимом в сокровищницу.

Сказки, легенды и прочие домыслы всегда описывали сокровищницы гномов как хранилища груд золотых монет, перемежающихся в кучу сваленными доспехами и открытыми ларцами с драгоценностями. Реальность, как всегда, оказалась намного более скучной. Ри стояла в помещении с кучей железных шкафов. Они были поделены на небольшие ячейки, на каждую из которых была приклеена бумажка с надписями. Девушка, глазея по сторонам на достаточно однообразный пейзаж, прошла за гномом в конец комнаты, где находился тайный шкаф. Дорогое изделие гномов для особо ценных вещей встречалось Дерионе за ее воровскую карьеру несколько раз, заставляя помучиться, чтобы добраться до содержимого. Невысокий железный, намертво прибитый к полу шкаф закрывался на два ключа, а прямо к дверце был прикреплен открывающий циферблат.

– Тут хранится самое ценное, – объяснял мастер, неторопливо открывая тайный шкаф. – Семейные реликвии, обрядовые украшения, самые важные документы. Сама понимаешь, мне боязно. Ежели смогли упереть венчальный венец, то и другое смогут. Я, конечно, и замки сменил на хитрые, и коды поменял, даже дверь перечаровал наново, но все равно… Ну вот открыл, теперь можешь смотреть. Я в сторонке постою, мешать не буду.