Норе посмотрел на часы:

— Черт возьми, половина первого. Мы ведем себя, как дети. Спать, господа.

Раздался смех. Настроение было веселое. Оживленно разговаривая, они вышли из музея и разошлись по приготовленным им комнатам.

Глава III

ОТЪЕЗД

На другой день, к пяти часам утра, экспедиция была готова к отъезду.

Солнце еще не взошло. Было свежо и сыро.

Неприятно было ученым проснуться в туманные, грязные, печальные сумерки, пропитанные сыростью.

Но они немедленно были поглощены мелочными заботами. Приходилось торопить негров, наблюдать за погрузкой многочисленных ящиков на лодки, спущенные на воду около здания поста. Лодки эти были построены специально для плавания по водам болота. У них было плоское дно и высокий борт, спереди и сзади были устроены крытые помещения, в которых можно было хранить припасы, спать или скрываться от проливных дождей, очень частых в этих широтах.

Было четыре таких судна. На них был размещен личный багаж каждого из членов экспедиции, съестные припасы, оружие, научные инструменты, фотографические аппараты и многое другое.

Каждой лодкой управляли два негра.

Все было готово.

Несмотря на прохладу, доктор Шифт неистово вытирал свой влажный лоб. Он был занят все время, бегал от одного к другому, давал по десять раз одни и те же советы, проверял надписи на ящиках.

Поль Райнар решил сопровождать своих гостей до болота.

Все заняли свои места, и негры двинули вперед тяжело нагруженные лодки.

Негры — мужчины, женщины, дети — толпились на берегу и со страхом смотрели на этот странный караван.

Направились к югу, шли осторожно вдоль откоса, по известному пути, не представлявшему опасности.

Вскоре можно было видеть выступающую со дна озера густую растительность, корни, стволы деревьев, а в другом месте ила было так много, что лодки могли завязнуть.

Вперед двигались медленно. Вскоре с правой стороны миновали что-то вроде залива, который терялся в болоте. Но экспедиция направлялась по другому пути. Действительно, позади залива снова показался берег. На этот раз он был покрыт густым лесом. В это время показалось солнце. Впечатление было необычайно, хотя и не продолжительно; в то время, как ночной туман исчезал, все более и более согреваясь в воздухе, туманная дымка все еще висела на высоких ветвях громадных деревьев.

Лучи восходящего солнца окрашивали черную воду озера и бросали голубоватые отблески в густую тень лесной заросли.

Повсюду вдруг возрождалась жизнь.

Показались громадные крокодилы; они выставили свои продолговатые чешуйчатые головы из воды и своими невыразительными серо-зелеными глазами смотрели на лодки. Недалеко от берега стадо гиппопотамов фыркало и ворчало от удовольствия, нисколько не смущаясь близким присутствием людей.

Из лесу вдруг вышли два единорога, направляясь к озеру. При виде лодок они с ужасом повернули обратно и скрылись во мраке деревьев. В траве, в кустах, в темной густой листве пробуждались от сна всевозможные виды животных. Они отряхивали от себя капли воды и испускали крики, как бы приветствуя свет.

А из лесу продолжали показываться звери.

— Забавная страна. Посмотрите только, как жизнь повсюду бьет ключом. Что-то сильное, чувственное, волнующее.

— Смешанные ароматы под жгучими лучами солнца — это удивительно экзотично, профессор, — улыбаясь, сказал Райнар, — можно различить запах мускуса, плодов, жженой травы, резкий аромат цветов и листвы, затхлость гниения лесных зарослей, зловредные испарения болота, отвратительный запах ила, все запахи животные и растительные, прогретые, сильно действующие…

— Да, — сказал серьезно Мессен, — обилие ароматов понятно. В этой пышной природе есть что-то странное, жестокое, слепое, чего не встретишь ни в каком другом месте.

— Я люблю это, — объявил флегматично Беккет. — Мне кажется, что я купаюсь в живой воде. Поистине, воздух этой страны обворожителен, даже сладострастен. Это напоминает опьянение… Не правда ли, дорогой Шифт, как будто бы все пьяно?

— Может быть… но это вредно для здоровья, дорогой мистер Беккет. Надо остерегаться этих гнилых миазмов.

Восклицание Жана Норе изменило направление разговора.

В густой листве одного громадного дерева, ветви которого свешивались над водой, кувыркалась и гоготала стая обезьян. Тут были обезьяны разных родов и величин. И все беспорядочно двигались в густой листве: подвешивались на хвосте, бегали вдоль веток, карабкались по стволу и снова спускались к озеру, — и все это с неподражаемым проворством и удивительной гибкостью. Их крики вспугивали множество птиц в пестром и блестящем оперении. Ученые, заинтересованные, любовались этими животными, которых раньше видали только в клетках зоологического сада.

— И в самом деле, — сказал Мессен, улыбаясь, — глядя на эти оригиналы, начинаешь верить, что человек произошел от обезьяны. Вы видите эту большую макаку, сидящую на камне с серьезным и задумчивым видом? Разве она не похожа на негра, который работает веслами на второй лодке?

Поль Райнар рассмеялся:

— В тропических лесах живут черные племена, очень похожие на обезьян по своим свойствам… а также и порокам.

В это время негры закричали:

— Батваба! Батваба!

— А, вот мы и прибыли к тому месту, где река Батваба впадает в озеро. Скоро мы увидим болото, господа.

Ученые жадно всматривались в лес. Показался новый залив, лодки повернули в него, и гребцам пришлось бороться с довольно сильным течением.

Теперь по обоим берегам росли громадные деревья: начиналась область тропического леса. А впереди необозримо расстилалась ровная поверхность, чистая, серо-зеленая, блестящая; солнце зажигало на ней необыкновенные красноватые отблески. Лодка подвигалась между берегами, которые суживались. Озеро кончилось. Начиналась река, лодки вошли в знаменитое болото.

В лодке администратора было тихо, его гости не без волнения созерцали картину, которая была перед ними.

Вскоре можно было ясно различить, что озеро сменялось болотом. Лес отошел в сторону.

Вдруг исчезла земля… деревья. Направо и налево открылось обширное пространство — ровное, одноцветное, с легкой зыбью.

Да, это уже было болото. Ученые, стоя, прислушивались к торжественной, волнующей тишине. Теперь они достигли цели своей экспедиции и готовы были переступить таинственный порог. Прежде всего они хотели наглядеться на необычайное зрелище, их окружающее.

Это болото совсем не походило на те, какие они могли видеть в своих странах.

Здесь не было той ровной голубизны, усеянной там и сям златохворостом, белыми лилиями, желтыми кувшинками, не было песчаных островков, прозрачностей, где бы видно было дно; нет, — это скорей было море ила.

И сквозь ил протекала теперь Батваба, желтоватая и быстрая, — свободный проток в этом море. А по обеим сторонам реки видно было болото — угрюмое, подозрительное, тревожное.

— Это любопытно, — проговорил Жан Норе, — положительно, можно думать, что в одних водах погребен целый лес… верхушки торчат; здесь вся растительность тропических стран… Я уверен, что громадные деревья пускают ростки в этом иле…

— Быть может, вы и правы, господин профессор, — ответил молодой администратор, — возможно, что лес, покрывавший холмистую местность, был поглощен водами, нахлынувшими из озера и прилегающих рек?

— Это конечно. Но посмотрите на эти лианы. Да, теперь я начинаю понимать, почему плавание по этому болоту не может быть удобным. К счастью, наши лодки специально для него приспособлены…

— И тем не менее это причинит вам немало вреда, и вы не можете рассчитывать на быстрое передвижение, — заметил Поль Райнар.

— Ба! — беззаботно воскликнул Леопольд Мессен. — Все время наше. Мы запаслись провизией на много недель…

— Да, — проворчал Шифт, делая гримасу, — но питаться только одними консервами, сухарями, сгущенным молоком, консервированным мясом, — я боюсь, что наши желудки заставят за пребывание на болоте дорого заплатить.