Мурохх сильно изменился с тех пор, как перестал быть человеком. И стал личем. И дело не только в том, что его голова уверенно держалась на плечах. Как раз это было неудивительно — узкий шрам кольцом охватывающий шею был надежно скреплен металлическими скобками в лучших традициях Франкенштейна. Изменения претерпело и все остальное. Мурохх перестал быть тем пухлым, с виду безобидным, толстячком. Его тело словно высохло. Кожа прилипла к костям. Щеки впали. Лицо почти лишилось кончика носа и под определенным углом напоминало обтянутый коричневым пергаментом череп. На котором жили и светились удивительно чистые глаза. Картину преображения подчеркивало странное сооружение на голове. Напоминающее корону из скрученных роговых отростков.

— Вы имеете в виду это? — проскрипел Мурохх, ткнув себя в горло заскорузлым пальцем. Напоминающим скрюченный отросток корня. А потом погрозил этим пальцем Вике. И изобразил гримасу, отдаленно напоминающую укоризненную улыбку. — Этим я обязан именно вам. Мне пришлось менять свою сущность слишком поспешно. И при инициации в моем теле Темной стороны произошел какой-то сбой реальности. Теперь моя оболочка сопротивляется любой длительной трансформации. Конечно позже я найду способ, как исправить последствия не вовремя проведенного ритуала и избавиться от шрама. Просто сейчас не до этого.

— Я не совсем это имела в виду. Я имела в виду вообще… — Вика подняла руку и неопределенно покрутила в воздухе ухоженными пальчиками.

— О! Вы наверное подзабыли, что в отличие от, например, зомби, существование лича — это чистое преобразование реальности. Если мертвяку, чтобы поднять руку, все равно нужно сократить мышечные волокна, то лич делает так, что в изменившемся бытие он — уже с поднятой рукой. Так что любое вещественное проявление моей деятельности происходит только с помощью магии. К сожалению мир так устроен, что даже для полностью магической сущности нужна оболочка, своеобразный мостик к реальности, без которого невозможно даже пылинку поднять. А чем больше объем оболочки, тем больше энергии уходит на самое простое действие. Я, знаете ли, экономный. Моя суть не изменится, предстану я в виде красавца-мужчины или полувысохшего трупа. Но для любого движения мне необходимо изменять объем и массу, а делать это легче, когда они минимальны. И в критической ситуации у меня будет немного больше возможностей для активного преобразования реальности. А насчет необходимости некоего якоря для мертвой сущности — вот спросите хотя бы своего приятеля, Ринара. По сути он тоже лич. Только с сильно ограниченными способностями.

Вика обернулась к черепу, покачивающемуся над левым плечом:

— Н-да… Близнецы-братья!

Потом приблизила белокурую головку к пылающему оранжевым светом своду и шепнула:

— Не парься, на самом деле ты гораздо симпатичней…

— Ну что же вы стоите в дверях? — радушно махнул рукой Мурохх и вдруг одним рывком очутился уже между столом и входными дверями. — Проходите, присаживайтесь, угощайтесь. Вам, разумным, находящимся в живом теле, это необходимо.

Лич, не перебирая ногами, скрытыми под неким подобием длинной юбки быстро поплыл к Вике и галантно предложил высохшую руку. К облегчению девушки в основном скрытой под расклешенным рукавом из серой струящейся ткани.

— Прошу.

Мурохх проводил девушку к одному из свободных кресел. Затем хлопнул в ладоши. Звук был похож на треск сломанного сухого сучка. Вика даже вздрогнула, решительно отказываясь признать, что хлопок был сделан при помощи магии, а не издан костлявыми кистями лича.

Тут же в зал проскользнули девушки. Изрядно обнажённые. Их прелести едва были прикрыты струящимися полупрозрачными одеждами, скорее призванными пробудить мужское желание, чем скрыть наготу.

Вика ошеломленно захлопала ресницами, шокированная… Скорее всего она была шокирована тем, что еще кто-то, кроме нее, притягивает мужские взгляды. Наверное именно поэтому она попыталась поставить заслон из ладоней перед глазами Ринара, заинтересованно повернувшему оранжевые шары в сторону девушек. Заслон был не особенно удачным — череп всего лишь чуть приподнялся вверх.

— Принесите моей гостье приборы, — распорядился лич, просочившись сквозь стол. Занял свое место и победоносно оглядел присутствующих.

— Силен гад, — тихонько пояснил снизившийся Ринар на розовое ушко причину горделивости Мурохха, — очень тонкая работа с реальностями. Я даже не припомню, кто еще мог настолько легко оперировать материей и магией. Во всяком случае по такому ничтожному поводу, как просто усесться на стул.

Между тем полуобнаженные девушки, хлопочущие вокруг Вики, поставили перед ней блюдо. Раззолоченное и узорно резное по краю. Положили рядом изумительной работы приборы. Налили в высокий узкий бокал вина. И наконец удалились, даже не подумав обслужить Вику — наполнить ее тарелку многочисленными вкусняшками. Видимо это не входило в их обязанности. При этом, покидая зал, они весьма развратно (по мнению Вики, ревниво наблюдавшей за реакцией черепа) покачивали бедрами.

— Ну, что ж, — осклабился Мурохх, когда Вика, не дождавшись, когда хоть кто-то за ней поухаживает, скромно положила на свою тарелку несколько кусочков с разных блюд, — продолжим… Не буду вам, Вика, представлять своих соратников, — лич обвел взглядом присутствующих за столом. — Вы познакомитесь с ними позже. Дело в том, что я даю сегодня бал для своих последователей. Вы же не против присоединиться к нашему веселью?

— У меня есть выбор? — хмуро буркнула девушка, отправляя в рот нежнейший кусочек чего-то странного. Но удивительно вкусного.

— Хорошо, что вы понимаете ситуацию, в которую попали, — Мурохх откинулся на спинку резного кресла, не обращая внимания на яства. Стоящие перед ним нетронутыми. — Но веду вас в курс дела. Дело в том, что Темные давно нуждаются в сильной руке. В централизованной власти. Власть Проклятых, заставляющих соблюдать несущественные правила и традиции, давно исчерпала себя.

— А Абир-Айе в курсе? — метнула короткий взгляд на лича Вика.

Мурохх усмехнулся и развел руками:

— Конечно, пока нет. Ни Абир-Айе, ни Эраноэль, не догадываются, что им либо придется подчиниться, либо уйти во Тьму окончательно. Они будут служить мне так же, как их собственные слуги служат им. Не правда ли, мои друзья? — тяжелый взгляд обвел Темных, сидящих за круглым столом. Что характерно ни один из них не посмел возразить, уткнувшись в свою тарелку. — Ну, а третья Проклятая, Ги-Лигурия, уже мой союзник. Пока она всего лишь разделяет мои устремления в плане централизации власти, но я готовлю ей некоторый сюрприз. После которого она окончательно утратит свою независимость. Кстати я вас вечером познакомлю. Надеюсь, вы найдете общий язык. Только убедительно прошу вас пока не разглашать то, что вы здесь услышали. Я уже один раз поторопился из-за вас, но, как видите, преодолел почти все последствия. Вы мне не сможете помешать, но сильно осложните собственное существование.

— Ну, и понятно, — промямлила Вика с набитым ртом, безмятежно опустошая свою тарелку, — вы видите себя королем Темных? Ну, конечно! Как же до меня сразу-то не дошло?!

— Не дерзите, глубокоуважаемая ведьма…

— Опять ведьма? — воскликнула девушка. — Запомните раз и навсегда — не ведьма, а ангел.

— Не суть… Не буду вас утомлять оправданиями, типа, что Темные давно нуждаются в сильной единоличной власти. Что их дрязги давно мешают успешно противостоять Цветным. Что им же будет лучше, когда Цветных удастся немного потеснить. Дело в другом. С потерей основных качеств человеческой оболочки я лишился многих земных наслаждений. Мне недоступен вкус пищи, я не чувствую аромат цветов, не улавливаю игру оттенков в картинах художников. Зато я приобрел способность получать удовольствие от двух вещей. Во-первых, от власти. От выполнения моих малейших прихотей другими разумными. Особенно против их воли. И во-вторых, я получаю умопомрачительные эмоции, когда воплощаю любые свои, даже сумасбродные идеи. От осознания того, что я — гений и могу найти решение для самой сложной задачи. Как вам, наверное, понятно, эти две вещи довольно сильно переплетены между собой. Приобретенная власть подчеркивает мою гениальность, а воплощение гениальных идей требует обладания властью. Но наслаждение всем этим, скажу я вам, — Мурохх прикрыл сухими веками блестящие глаза, словно в этот самый момент испытывал чувство глубокой удовлетворенности, — совершенно потрясающее. Когда я был человеком, я и не подозревал, что вообще возможны такие восхитительные эмоции… Собственно ради того, чтобы еще большее количество разумных обеспечивало мне это наслаждение, я и затеял небольшой переворот среди Темных.