Князь согласился отказаться от княжества. Он остался после того с небогатыми средствами к жизни, и печальные мысли невольно приходили ему на ум. Но умная княгиня говорила ему: «Не печалься, князь, милостивый Бог не оставит нас в нищете». В Муроме скоро открылись раздоры непримиримые, искатели власти схватились за мечи, и многие из вельмож потеряли жизнь. Бояре муромские вынуждены были просить князя Давыда и княгиню Ефросинию возвратиться в Муром.

В 1207 году великий князь Всеволод за услуги, им оказанные, дал ему рязанский город Пронск. Давыд уступил его рязанским князьям при первом их вызове. Супруги вели жизнь праведную. Один женатый возмущался нечистыми мыслями, смотря на прекрасную княгиню. «Почерпни воды из реки с этой стороны судна», сказала княгиня (это было во время плавания по р. Оке). Тот почерпнул. «Испытай, какова?» Тот исполнил приказание. «Почерпни воды с другой стороны судна и испытай также», сказала княгиня. И когда тот выполнил волю ее, она спросила: «Находишь ли разность между той и другой водой?» «Никакой», отвечал тот. Святая сказала тогда: «Точно так одинаково естество женское; напрасно ты, оставляя свою жену, думаешь о чужой». Когда князь и княгиня достигли старости, то в одно время облеклись в иноческое одеяние, один с именем Петра, другая с именем Февронии. По пасхальной неделе 1228 г. умер сын кн. Давыда, потом на той же неделе преставился сам князь-инок, а в один день с ним почила и блаженная Феврония. Князь и княгиня, согласно с завещанием, положены были в одном гробу.

В начале XVI века по всем странам прошла весть, что в городе Муроме явились славные чудотворцы, дарующие исцеление приходящим к ним. Собором 1547 года положено местно праздновать память кн. Петра и Февронии; тогда же написана и служба им. Впоследствии празднование стало повсеместным, вероятно, вскоре после того, как царь Иоанн Васильевич, в походе против Казани, в 1552 году благоговейно «поклонился в Муроме сродникам своим, великим чудотворцам кн. Петру и кн. Февронии».

Феодор, сын великого князя Ярослава Всеволодовича, родился в 1219 г., участвовал в разных походах его по достижении зрелого возраста. Отец избрал ему невесту. Приготовления все были сделаны для свадьбы, как он внезапно скончался 3 июня 1233 г. Тело юного князя положено было в Юрьеве монастыре.

В 1614 году во время нашествия шведов, надругавшихся над всем святым, гроб Свят. князя был вынут и открыт наглыми шведскими солдатами. По известию 1634 года, «Немцы в церкви великомученика Георгия, в монастыре, ищущи поклажи, обрели человека цела и ненарушена в княжеском одеянии, и выняв из гробницы, яко жива, поставили у церковной стены. Митрополит Исидор, услышав о том, выпросил у Делагардия дозволение перенесть гроб в Новгородский Софийский собор; в это время не только оказались нетленными мощи девственного князя, но оне источили исцеления». Св. мощи с того времени покоятся открыто при входе в приделе Св. Предтечи.

О великом князе Георгии Всеволодовиче, погибшем в сражении при Сити, и племяннике его Васильке Ростиславиче ростовском, не хотевшем покориться татарским обычаям (1237) см. ниже.[23]

ГРАМОТНОСТЬ И ОБРАЗОВАНИЕ

Христианская вера стала источником нашего образования, источником единственным, в противоположность с западными народами, которые, кроме христианской веры, получили в наследство себе, еще прежде ее введения, греческое и римское образование, сильное и многостороннее. Они пропитались этим образованием, и оно дало их новым верованиям свой особый характер, что и было причиной отличий первоначального римского католичества от греческого, и еще более от русского православия.

Второе отличие в образовании русского народа от западных народов состоит в том, что мы получили с самого начала Священное писание и все богослужение на родном, понятном языке.

Священное писание и богослужение на родном, понятном языке — вот что было краеугольным камнем нашего образования. Еще современник Св. Феодосия, мних Иаков, глубокомысленно заметил: «Прияша святое крещение, готово имуще святое писание, и книги переведены с Греческаго языка на Русский».

Вот великое благодеяние, которое Богу угодно было ниспослать России в самом начале ее истории и которое сторицей вознаграждает другие наши невыгоды, неудобства или недостатки.

Бессмертные славянские первоучители, Кирилл и Мефодий, и их преемники, обогатили славянский язык сокровищами Слова Божия. Все книги Ветхого и Нового Завета исполнь были переведены ими.

Константин, в монашестве Кирилл (827–869), вместе с братом своим Мефодием, перевел сначала избранные места из Евангелия (или так называемое Евангелие апракос, расположенное по церковным праздникам, начиная с Пасхи), и Апостола, потом все книги, необходимые для церковного богослужения: Псалтирь, Служебник, Требник, Часослов, Октоих, или осмогласник, Минею общую, содержащую в себе восследования праздникам Богородицы, Предтечи и общие целым чинам святых, Паремейник или собрание чтений из Ветхого и Нового Завета, и, наконец, Устав или общий чин православного богослужения.

Кириллу же приписывают: дошедшее до нас Написание о праве вере, в котором он, согласно с православной церковью, исповедует учение о Пресвятой Троице, также догматы о воплощении Сына Божия и иконопочитании; «Слово о злых дусех», с именем Св. Кирилла, обращено к славянам язычникам и нападает на их суеверия; «Сказание об обретении мощей Св. Климента», составленное очевидцем, и молитву о покаянии, исходе души и за всех христиан.

«Осмь частей граматикия переложи» с еврейского на греческий язык, свидетельствует биограф его, Св. Климент. Этот перевод ныне неизвестен, как и сочинение его: «Спор с раввинами», переведенный Св. Мефодием на славянский язык.

Св. Мефодий (ум. 885) участвовал с младшим братом своим в переводе чтений из Евангелия с Апостолом, Псалтири и книг богослужебных, а по смерти брата перевел шестьдесят уставных или канонических книг Св. Писания, кроме Маккавеев. До нас, к сожалению, полностью великое дело Мефодия не дошло.

Биограф Мефодия ему же приписывает перевод Номоканона, древнейшего собрания церковных законов, и отеческих книг, содержащих в себе жития святых Вселенской церкви.

Первоначальный перевод Библии был сделан со списков Константинопольской церкви, которые, как известно, отличались от текста библейских списков, распространенных в западной церкви и в Александрии.

Разнообразные чтения в дошедших до нас списках служат доказательством, что переводы священных книг у нас издревле рассматривались, изучались и исправлялись по подлинникам. Следовательно, у нас уже были люди, способные к такому делу.

Св. Климент, ученик Кирилла и Мефодия, епископ величский, в земле дреговичей и сакулатов, родом болгарин, скончавшийся в 916 году, по словам биографа ученика его, писал «языком простым и ясным» поучения; похвальные слова Богоматери «на все Ея торжественныя дни» и похвалы Крестителю; жития святых; перевел Цветную Триодь. Доныне найдены у нас по рукописям следующие сочинения Св. Климента епископа: поучения на воскресный день, на день апостола или мученика, на день святого, на Преображение Господне, похвальные слова: на Успение Богоматери, Иоанну Крестителю, на день Св. Захарии, отца Крестителя, Св. Лазарю, великому Дмитрию, архистратигам, Св. Клименту папе Римскому, Св. Кириллу Славянскому, «славным учителям Славян, переложившим Новый и Ветхий закон на Славянский язык, блаженному Кириллу и Мефодию»; два жития — одно Св. Кирилла, первого учителя славянского, другое Св. Мефодия, архиепископа моравского.

Симеон, первый царь болгарский, «книголюбец», знаменитый покровитель просвещения (ум. 927 г.), составил выбор из слов Златоуста на славянском языке, назвав его Златоструем; в его выборе 136 слов Златоуста.

Иоанн, Экзарх Болгарский, или, иначе, «строитель церковный Болгарския земли» при князе Симеоне. Он составил Шестоднев из сочинений Василия Великого, Севериана Гевальского и Иоанна Златоуста, с добавлением своих размышлений о создании мира. Перевел Богословие Дамаскина, или книгу Небеса, Диалектику его, Грамматику. Последнюю переводил он так, что не только объяснял правила славянскими примерами, но и сами правила иногда изменял по духу славянского языка. Он же, без сомнения, перевел мелкие статьи Дамаскина. Известны четыре слова Иоанна Экзарха.