— Все это так непривычно для меня, — застенчиво произнесла Мари, поглаживая пальцами колье. — Я словно во сне…

— Именно такой и должна быть настоящая свадьба! — убежденно заметила Салли.

Примерно час спустя, разглядывая себя в зеркале, Мари испытала прилив сильнейшего счастья. На ней было белое шелковое платье, которое очаровало ее с первой минуты, как она увидела его в одном из шикарных магазинов Эдинбурга. Скромный вырез спереди, элегантный лиф, пышная юбка. Рукава узкие, от локтя украшенные кружевами. К платью полагалась фата. Мари не стала надевать поверх нее венчик из флердоранжа, отдав предпочтение подаренной Джеффри диадеме.

В последний раз взглянув на свое отражение в зеркале, Мари спустилась по лестнице. Отец уже ждал ее. Салли еще раньше отправилась в церковь. Что касается отца, то он хоть и опирался на трость, но выглядел очень элегантно. Мари подошла к нему и вдруг нахмурилась.

— Что это за звук? Похоже на игрушечную дудку…

— Кажется, я догадываюсь, — задумчиво пробормотал Жан. — Это клаксон! Ну, знаешь, такая резиновая груша. Боже мой, неужели… — Он отворил входную дверь и выглянул на улицу. — Так и есть! Твой будущий супруг прислал за тобой самый ценный автомобиль из своей коллекции. Это восстановленная «испано-сюиза», старушке очень много лет…

Автомобиль сверкал лаком как новый. Он сразу привел Мари в восторг. Они с Жаном чинно уселись на кожаные сиденья, и шофер повез их в церковь.

— Такого я еще не видал! — присвистнул Жан, увидев белую ковровую дорожку, покрывавшую ступени и уходившую в глубь храма.

Выйдя из автомобиля, Мари ступила на ковер, улыбнулась толпящимся по обе стороны фоторепортерам, и белоснежным лебедем поплыла внутрь величественного помещения, где ее ждал у алтаря суженый.

— Ты краше сказочной принцессы! — шепнул Энди. Его глаза сияли восторгом. — Я с самого начала именно так все себе и представлял…

По окончании брачной церемонии жених с невестой и гости отправились в Касл-рок, где в украшенном цветами бальном зале их ожидали накрытые столы. Через пару часов молодые супруги удалились, но не раньше чем Мари бросила в толпу букет, который поймала Салли.

Медовый месяц новобрачным предстояло провести на той самой вилле на Мальорке, где обоим довелось пережить немало счастливых минут. Прибыли под вечер. Подхватив жену на руки, Энди перенес ее через порог дома и не останавливаясь направился вверх по лестнице в специально приготовленную спальню.

— Это самый чудесный день в моей жизни, — сказала Мари, влюбленными глазами глядя на Энди.

— И самый счастливый в моей, солнышко. — Энди взял ее руки в свои, — Но мне кажется, что отныне каждый день, проведенный с тобой, будет точно таким же…

Находясь на этой же вилле, только год спустя, Мари стояла, склонившись над кроваткой своей маленькой дочурки. У пятимесячной Эми были золотистые кудряшки и голубые глазенки. Девчушка являла собой образец здоровья и дружелюбия. Ее улыбка способна была тронуть любое сердце.

На Мальорку Мари и Энди прилетели только вчера. А накануне отпраздновали в Касл-роке первую годовщину своей свадьбы. Мари светилась от счастья, видя за одним столом своего отца и Салли, Джеффри и Полли. Между всеми установились наконец самые добрые отношения. Даже Энди помирился с отцом.

Жан и Салли поженились месяца через три после свадьбы Мари и Энди. Вскоре они немало удивили всех, открыв кафе рядом с заправочной станцией, благо их новый дом находился на краю деревни, неподалеку от оживленной трассы. Они жили напряженной деловой жизнью и очень гордились своим заведением. Полли оставалась с ними, пока не закончила школу. Потом переехала к Джеффри в Эдинбург, где стала серьезно изучать живопись.

По уик-эндам Мари частенько приглашала всех родственников в Касл-рок. Она была очень довольна тем, Как складывается жизнь. Только, одного не понимала: почему ей понадобилось столько времени, чтобы сообразить, что Энди обожает ее. Он демонстрировал свои чувства еще в первый приезд на Мальорку, затем — когда заболел Жан, и только мнительность не позволяла Мари увидеть вещи в истинном свете.

В то же время сила собственной любви помогла ей оценить жертву, принесенную Жюстиной. Та бросила Джеффри ради спокойствия двух семей. Мари наконец поняла, что крылось за настойчивыми попытками Жюстины привить дочери высокие моральные принципы. По-видимому, сама она была столь несчастна, лишившись возлюбленного, что хотела уберечь Мари от совершения похожей ошибки. Сейчас, когда у нее появилась собственная дочурка, Мари по-новому взглянула на события прошлого…

— Надеюсь, Эми еще не спит? — спросил вошедший в детскую Энди.

Мари взглянула на своего неотразимого мужа, который в этот миг с оттенком разочарования смотрел на мирно посапывавшую в кроватке малышку.

— Ведь ты больше часа разговаривал по телефону с Джеффри, дорогой. Неудивительно, что Эми уснула.

— У меня нет времени поиграть с дочерью! — вздохнул Энди. — Еще только восемь вечера, а она уже спит. Раньше мне казалось, что все младенцы по натуре «совы»: ночью бодрствуют, а днем отдыхают.

— Мне вовсе не хочется, чтобы наша малышка была «совой»! — быстро возразила Мари. — Думаю, что тебе не понравилось бы, если бы она полночи плакала.

На секунду задумавшись, Энди ответил жене понимающей улыбкой. Та слегка покраснела, сразу сообразив, какие фривольные мысли вертятся в его голове.

— Ты абсолютно права, дорогая. Впрочем, как всегда, когда дело касается нашей чудной дочурки.

— Перестань меня поддразнивать, иначе хуже будет! — предупредила его Мари. — Лучше скажи, почему так долго беседовал с Джеффри.

— Мой отец согласился занять кресло председателя благотворительного общества помощи бездомным.

Услыхав новость, Мари изо всех сил постаралась не рассмеяться. Похоже, Полли удалось внедрить в сознание своего настоящего отца некоторые идеи устранения социальной несправедливости.

— Но это же чудесно, правда?

— Да. Отец нередко жаловался, что не знает, куда девать свободное время. Теперь у него будет занятие. К тому же он сумеет плодотворно использовать старые связи. — Энди притянул жену к себе и довольно улыбнулся, ощутив легчайшую ответную дрожь ее теплого, родного тела. — Солнышко мое! — хрипловато шепнул он. — И как только тебя угораздило выйти замуж за человека, который совершенно не умеет выражать свою любовь?

— Я не теряю надежды, что рано или поздно ты научишься это делать. — Мари встала на цыпочки и обвила шею Энди руками. В эту минуту она чувствовала себя самой счастливой женщиной на планете. — В твоем возрасте уже вполне можно сказать «я тебя люблю» и при этом не покраснеть как помидор!

— Ты когда-нибудь прекратишь напоминать мне о моем неуклюжем объяснении? — застонал Энди.

— Не дождешься!

Это было одно из самых трепетных воспоминаний Мари. Сказанные Энди слова любви были для нее тем ценней, что прежде он ни разу не говорил их ни одной женщине.

— Я тебя обожаю, дорогая, — тихо произнес Энди, окидывая Мари взглядом, от которого сердце таяло в груди.

— Тогда ты не откажешь мне в одном маленьком одолжении, — лукаво улыбнулась та, после чего, заглянув напоследок в кроватку малышки, потянула Энди за руку прочь из детской. Они молча вошли в соседнюю комнату, и только там Мари прошептала, всем телом прильнув к мужу: — Я тоже тебя люблю! — После чего принялась быстро расстегивать пуговицы на его рубашке.