– А что, разве не так?

– Ты знаешь, где пуговицы от твоей рубашки?

Она довольно смеется:

– Нет.

– Значит, это было не занятие любовью, Харпер. Это был секс, – я отклоняюсь на стуле и отставляю чашку. Меня раздражает ее невозмутимость. Кажется, ей по барабану мои слова. А я хочу, чтобы она чувствовала себя такой же виноватой, как и я. – Да, это был секс. Как и всегда у тебя.

Ее синие глаза смотрят с удивлением на меня.

– И что все это значит?

– Харпер, в первый раз, когда я увидела тебя, ты практически трахалась на своем мотоцикле.

Она смеется и утвердительно кивает:

– А ты бы посмотрела на выражение своего лица в этот момент. Это было незабываемо!

– Я очень рада, что доставила тебе удовольствие. Ты, конечно же, вела себя в этот момент как очень культурный и воспитанный человек. Не говоря уже о том случае со Спарки.

– Ее зовут Виктория, – она резко откладывает нож, забывая про завтрак.

– Ты с ней встречалась еще?

– Нет.

– Ты хоть с кем-нибудь встречаешься больше одного раза?

– Иногда, … два или три.

– То есть после очередной своей победы ты делаешь зарубку на кровати и снова пускаешься в поиски?

– Господи, Келс, чего ты хочешь? Освежить в памяти мои прошлые сексуальные достижения? – раздраженно произносит она, вытирая салфеткой губы. – Извини, но я не веду учет. У меня здоровая сексуальная жизнь и я наслаждаюсь ею. В отличие от некоторых.

– Это намек?

– Нет, это факт. Ты всегда настолько напряжена, что прямо-таки издаешь скрип при ходьбе.

– О, как это великодушно услышать от того, кто спит со всеми желающими.

– Желание здесь – ключевое слово, Келс. А ты более чем ясно выражала свое желание прошлой ночью! – она вскакивает и начинает подбирать одежду.

– Это было прошлой ночью. А теперь ты можешь идти домой и поставить еще одну зарубку на своей кровати.

– Ты того не стоишь. На моей или на чьей-либо другой кровати.

Она быстро натягивает джинсы и футболку, а затем надевает обувь. После этого собирает остальные вещи и начинает заворачивать их в рубашку, но, передумав, через секунду бросает ее в меня.

– Это вторая рубашка, приговоренная тобой. Возьми в качестве сувенира на память об одном-единственном дне в твоей фригидной жизни, когда ты позволила себе получить удовольствие.

- Я не встречала в своей жизни человека с большим самомнением, чем у тебя! – я встаю и сбрасываю рубашку на пол. – Мир не вращается только вокруг тебя, Харпер Кингсли!

Она подходит к двери и оборачивается, взявшись за ручку.

– Да, я в курсе, что не вращается. Но я хотя бы умею с ним ладить и получать немного удовольствия от жизни. И не прячусь по гостиницам кое с кем, украдкой приезжающим в город дважды в год, чтобы по-быстрому потрахаться и умчаться обратно.

Она смотрит на меня еше некоторое время, что-то хочет сказать, но так и не решается. Наконец, прочищает горло и говорит:

– Собирайся. Нам нужно поторопиться на самолет.

С этими словами она уходит. Я сажусь на кровать, поднимаю рубашку с пола и подношу к лицу. Этот запах! Господи, надеюсь, я не разрушила дружеские отношения из-за чего-то, что возможно так и не произошло.

Сердце глухо стучит, пока я иду по коридору. Что же пошло не так этим утром? Я проснулась счастливой и голой, держа в объятиях красивую женщину. А теперь крадусь по этому чертову коридору, будто совершила какой-то проступок.

Я даже не уверена, что между нами что-то было. Подношу руки к лицу и исследую запах. Черт! Яйца и ветчина. Не думаю, что так пахнет Келс.

Так, ладно, что у нас есть по факту? Факт первый – я проснулась обнаженной в кровати вместе с Келс. Факт второй – она вела себя так, будто между нами был бешеный секс. Факт третий – я стою здесь после ссоры, начавшейся вообще непонятно из-за чего. Прекрасно! Я ею овладела и даже не помню этого. Если бы я даже делала зарубки на своей кровати, вряд ли можно было бы поставить еще одну после этой ночи. И даже не знаю, хочу ли теперь этого. Прощай, Келс. С тобой было весело.

(гаснет свет)

Сцены из следующего выпуска на канале Must Read TV:

Когда посыльный уходит, я беру чай и карточку и иду в ее офис. Бросаю карточку ей на стол и делаю глоток чая, пока она читает.

– Как мило, – насмешливо смотрит она и отодвигает карточку на край стола.

– Заткнись, Харпер, и прекращай играть в эти игры.

– Что?! Я сижу в своем дурацком офисе и думаю о своей дурацкой работе. А ты врываешься ко мне с какими-то претензиями!

– Это ты прислала розы.

– Ну да, конечно. Мне очень жаль разочаровать тебя, Келс, но если бы я собиралась таким образом потратить свои деньги, адресатом была бы совсем не ты.

Часть первая. Эпизод двенадцатый. Поцелуй и макияж

Гейл ставит мне на стол чай и вручает пульт от телеэкранов.

– Я видела Вас в последнем выпуске новостей вместе с Эриком. Вы так хорошо смотрелись вместе! И платье у Вас было очень красивое. Уверена, что Вас включили в список самых элегантно одетых знаменитостей.

Улыбаюсь при воспоминании о церемонии награждения. Эрик был в смокинге от Армани, а я – в длинном облегающем вечернем платье темно-зеленого цвета от Веры Вонг, ради которого стоило-таки истязать себя диетой и посещениями спортзала. Наше появление с Эриком, высоким, широкоплечим и красивым, и мой имидж «девушки американской мечты» привлекли к себе много внимания. Этот вечер был очень важен для моего лучшего друга.

– Мы действительно хорошо провели время.

– Я знаю, что награды «Выбор публики» – не самые престижные в мире, но все равно круто, что Эрик победил в номинации на «Лучшего нового актера».

Пытаюсь не выплеснуть свое раздражение на Гейл. Сомнительный комплимент – не лучшее начало дня.

– Всему свое время, – стараюсь придать своему голосу оттенок безмятежности, – он очень гордится этой наградой. Это же признание людей, оценивших его актерскую игру. И сегодня он просто парит в облаках от счастья.

– Не сомневаюсь, что так и есть. А вы были на крутых вечеринках после церемонии?

– Да, мы посетили парочку.

– И, конечно же, встретили там много знаменитостей?!

– Ну, там было несколько знакомых лиц. Для Эрика это хорошая возможность завести полезные знакомства. Продюсер Camelot Pictures, например, просто влюбился в него, – в действительности так и произошло, и мне было забавно наблюдать за тем, как они оба посматривали украдкой друг на друга, пытаясь не выказать свой интерес. Я улыбнулась при этом воспоминании.

– Может быть, он заглянет к нам сегодня? – спрашивает Гейл без особой надежды в голосе. Все женщины нашей телекомпании просто без ума от него.

– Да, он собирался забрать меня на обед. Ты сможешь поболтать с ним пару минут, когда он придет. «И снова всунешь ему свой номер телефона, маленькая дрянь. Неужели ты думаешь, что он не рассказал мне об этом?»

– О, я буду не единственной, Вы даже не представляете, сколько женщин здесь завидуют Вам.

«Эх, если б ты только знала правду!». Моя жизнь – сплошной бардак, покрытый глянцем и оттого красивый в глазах окружающих.

Как только собираюсь ответить, в дверь стучат. На пороге – офисный курьер с десятком роз в хрустальной вазе.

– Это передали для Вас, мисс Стентон.

Я немного удивлена, но затем приходит мысль, что они, наверное, от Эрика. Он всегда позволяет себе экстравагантные подарки, когда в хорошем настроении. А после вчерашнего он более чем счастлив. Указываю, куда нужно поставить вазу.

– Мне что-нибудь забрать, мисс Стентон?

– Вообще-то да, – передаю ему папку. – Вы не могли бы отнести это мисс Кингсли? Передайте ей, пожалуйста, что это мои заметки по сюжету в Омахе.