Домой я возвращаюсь злая, не знаю на кого, но злая. Даже когда, переступив через порог, вижу Вишну одетой, это не поднимает мне настроение, как и стоящий в кухне огромный букет розовых и желтых роз.

— Это тебе, — объясняет Ганеша. — От какого-то парня.

На карточке написано: «Надеюсь, тебя не уволили из-за моего злосчастного колена. Прости. Кайл».

Он просит прощения?

Он надеется загладить свое поведение букетом цветов (пусть даже дорогим и изысканным)? Ну уж нет. Не дождется.

Пока я раздумываю, не выбросить ли цветы, звонит телефон. Жду, пока включится автоответчик. Это Кайл.

«Послушай, Джейн, мне ужасно жаль, что сегодня так получилось. Надеюсь, тебе не попало… В общем, я это и хотел сказать. Мне очень жаль. Правда. И мне кажется, нам нужно поговорить — выяснить кое-что. Перезвони, пожалуйста, хорошо?»

Его раскаивающийся голос, такой порядочный, меня возмущает. Порядочный, как же. Никакой он не порядочный. Порядочные парни не целуются с тобой, если назавтра собираются возвращаться к бывшим подружкам.

— Тебе лучше поговорить с ним, — советует Ганеша.

И я решаю, что на этот раз она права.

За окном ливень, но я выскакиваю на улицу в костюме и плаще, забыв зонтик, а возвращаться не хочу. Волосы промокают почти сразу же. Плевать.

Сейчас я выскажу Кайлу все, что я о нем думаю. И о проклятой Кэролайн тоже. Пусть знает, что нельзя так играть с женскими чувствами. Нельзя целовать девчонку, потом возвращаться к бывшей подружке, а затем присылать огромный букет роз. Он мастер дурить голову, но не на такую напал.

Я чуть не продавливаю кнопку домофона.

— Джейн! — удивленно говорит Кайл, увидев меня. Выгляжу, наверное, как мокрая курица; вода стекает на коврик у двери.

— Не ждал? — спрашиваю я.

— Вообще-то я думал, это пицца.

— Она здесь? — Я протискиваюсь мимо него в квартиру, оставляя на паркете мокрые следы.

— Кто?

— Сам знаешь кто. Кэролайн.

— Да, насчет Кэролайн… По-моему, нам нужно кое-что выяснить, — мямлит Кайл. — Я очень рад, что ты пришла.

— Еще бы, — ехидно щурюсь я и произвожу беглый осмотр его квартиры. Никого.

— Ты имеешь полное право злиться, — признает Кайл. — Но дай я объясню.

— Естественно, объяснишь, но сначала я сама скажу тебе пару слов.

— Ладно. Хочешь, я принесу полотенце?

— Нет. Я хочу, чтобы ты заткнулся и слушал.

Откидываю со лба мокрые волосы и толкаю его в грудь:

— Сядь.

Ничего другого ему и не остается.

— Во-первых, нельзя просто послать девчонке розы и думать, что все в порядке. Я знаю твою мать, и, по-моему, она слишком хорошо тебя воспитала, чтобы ты играл с чувствами девушки, собираясь вернуться к старой подружке.

Кайл хочет что-то ответить, но я останавливаю его жестом:

— Придется выслушать до конца, нравится тебе это или нет. Два: ты мог хотя бы сказать мне, что возвращаешься к Кэролайн, вместо того чтобы просто привезти ее к моим родителям. Ты что, настолько бестактен или настолько туп?

Кайл краснеет.

— Я понимаю, ты…

— Нет, еще не все! — топаю я. — И последнее: знай, что вернуться к Кэролайн — это ошибка, и большая, потому что она тебя не уважает, просто использует. И она самовлюбленная. А если честно, ты мог бы найти кого-нибудь в тысячу раз лучше. Несмотря на то что порой ты бываешь бесчувственной свиньей, я думаю, ты хороший парень и достоин лучшего, чем Кэролайн.

Кайл смотрит на меня с полуулыбкой.

— Что смешного? — спрашиваю я. — Не вижу ничего смешного.

Кайл улыбается шире. Я в растерянности, злость сменяется недоумением.

— Не советую надо мной смеяться, — предупреждаю я.

— Ты все сказала? — спрашивает он.

— Да, по-моему, все.

— Это хорошо, потому что теперь я должен кое-что сказать. — Кайл встает и нежно убирает мокрую прядку с моего лба. — Во-первых, я был колоссальной свиньей и мне очень стыдно. Во-вторых, я не хотел привозить Кэролайн к твоим родителям. А в-третьих, мы с Кэролайн не вместе.

«Гэп»

отдел по работе с клиентами

Проезд Гэп Онлайн, 100

г. Гроув, Огайо 43123-8605

Джейн Макгрегор

Кенмор-авеню, 3335

Чикаго, IL 60657

11 апреля 2002 г.

Уважаемая миз Макгрегор!

Нам очень жаль, что Ваша кандидатура на должность продавца не была утверждена, но мы можем заверить Вас, что «Гэп» не дискриминирует выпускников колледжей. Многие наши сотрудники закончили или заканчивают колледж, и мы ни в коей мере не дискриминируем потенциальных сотрудников по принципу образования, расы, возраста, религии или убеждений.

С любыми дальнейшими вопросами по приему на работу просьба обращаться к менеджеру соответствующего магазина.

С уважением,

Келли Джой,

Представитель отдела по работе с клиентами «Гэп».

P. S. К сожалению, мы не предоставляем особых скидок безработным.

15

— Что? — Это все, что у меня получается произнести: я, кажется, разучилась дышать. — Что значит — вы с Кэролайн не вместе?

Кайл берет меня за плечи и притягивает к себе.

— Она хотела вернуться. А я нет.

— Но на барбекю она вешалась тебе на шею, — напоминаю я.

— Это было до того, как я сказал, что ни за что к ней не вернусь.

— Но почему?

Не могу поверить, что Кайл не хочет вернуться к Кэролайн. У нее идеальное тело — идеальное все, за исключением характера.

— Она самовлюбленная и действительно меня использует, а вернулась только из-за того, что у нее кончились деньги. Я даже не знал, что она прилетает. Она позвонила мне из аэропорта, потому что у нее не хватало на такси, а ее родителей не было дома.

— Но я думала…

— А самое главное, почему я к ней не возвращаюсь, — я без ума от тебя. — Он делает паузу. — На самом деле я, кажется, тебя люблю.

У меня звенит в ушах.

— Любишь меня? — эхом повторяю я. — Любишь, как сестру, или любишь так, что хочешь увидеть голой?

— Я определенно хочу увидеть тебя голой.

— Тогда вся эта моя речь…

— Псу под хвост. Зато теперь я уверен, что ты тоже от меня без ума.

От смущения я не нахожу слов.

— Джейн, ты самая живая, непонятная и противоречивая женщина из всех, кого я знаю, — продолжает он. — И если бы ты так увлеченно не строила вокруг себя стену против потенциальных обидчиков, то поняла бы, что я обожаю тебя уже много лет.

Я в шоке.

— Твоя очередь, скажи что-нибудь, — просит Кайл.

— Может, хватит разговоров? — предлагаю я, притягиваю его к себе и целую.

Скрываемая лет пятнадцать страсть вырывается на свободу в диких, горячих объятиях; ввалившись в спальню, мы сбиваем со стены две картины.

Первой останавливаюсь я. Дыхание перехватывает, сердце бешено стучит о ребра.

— А может, это ты просто хочешь затащить меня в постель? — шучу я.

— С тобой ничего не бывает просто, — отвечает он.

Кайл прижимает меня к стене и, целуя, расстегивает мою рубашку, пуговицу за пуговицей. Он гладит меня по спине, вверх-вниз, а я думаю только об одном: какие у него сильные, уверенные руки. Так и съела бы его живьем. Странно, почему я никак не хотела признать, какой он красивый, какое он совершенство. Он поднимает меня на руки, я обхватываю ногами его талию. Он несет меня к кровати, на ходу сдергивает с меня рубашку и бросает ее на пол.

Все совсем не так, как с Майком. Секс с Майком был неуклюжим, потому что я всегда старалась что-то изобразить. Как секс под слепящими лампами дневного света. Секс с Кайлом — мерцающий, прозрачный, как отражение в бассейне. Я понимаю: раньше я боялась прийти сюда потому, что тут все совсем другое. Это не грязный секс с Роном. Не методичный секс с Майком. Здесь уровень выше.