— Точно! — значительно поднимал свой заскорузлый палец Щепа, — я так и знал! Только сомневался, думал — макурты это выдумки! А оно вишь как получилось.

— А дозвольте спросить господин капитан, а макурты, они люди или как? — интересовался Лека.

— Да какая тебе дураку разница, люди иль не люди? — хихикнул Оржак. — Это пусть маги разбираются, режут их и по внутренностям смотрят.

— Я вот что думаю! — лицо Щепы приняло глубокомысленное выражение, — не забрать ли нам меч у господина ненастоящего рыцаря? Ему он все равно уже не понадобится. А господин капитан? Чую, маги за него пятикратно по весу тиллита отвалят!

Идея эта дружинникам понравилась, даже Торво, который относился к Славе с симпатией, не стал возражать. Стали делать предположения, что пятикратно, пожалуй, и маловато. Вон как макурт им тварей молотил! Пожалуй, что и десятикратно можно выручить за такую сабельку.

Капитан молчал, не подавая виду, что уже давно пришел к такому решению, просто не спешил самостоятельно поднимать щекотливую тему. Это было, ну как-то подловато, что ли — все-таки сражались бок о бок, преодолевали трудности… только теперь от бывшего товарища пользы никакой, одни проблемы. А меч-то если разобраться… меч-то непростой! Ох, не простой! На десять мерок тиллита капитану было плевать. Но вот если передать чудесное оружие в свой Орден… за такой артефакт, пожалуй, могут и простить и обратно принять и дар магический вернуть. Такие возможности открываются, что грех упустить. А Валад… все одно ведь не жилец и помочь ему никак нельзя. Так что прав выходит Щепа при всей своей мужицкой подлости.

Тут Этт наткнулся на взгляд ведьмы. В горле моментально пересохло, а рука сама потянулась к тесаку. В глазах Маат плескалась такая ненависть, что старому вояке стало не по себе.

— Вы не посмеете взять то, что вам не принадлежит! — четко разделяя слова, произнесла она.

— Ты что ли нам помешаешь? — поинтересовался Щепа. Отступил, поймав свою порцию ненависти, но гонору не потерял. — Еще как посмеем, ксаламасс! Возьмем, и тебя не спросим! Это наш трофей! Верно, господин капитан?

— Тогда знайте, — голос ведьмы звенел от ярости, — тот, кто возьмет этот меч, живым из Хром-Минеса не уйдет…

Ее слова возымели эффект, правда не тот на который она рассчитывала — в руках дружинников моментально появилось оружие, заскрипели натягиваемые тетивы. В воздухе повисло нешуточное напряжение. Бывшие союзники превратились во врагов.

— Зря ты это сказала, мистрис! — в голосе капитана звучало осуждение и одновременно сожаление, — ты забыла, кто снял с тебя ошейник смирения? Зачем же ты теперь нам угрожаешь?

"Действительно, зря сказала, — подумала Маат, прикидывая свои возможности, — до Верхнего мира дотянуться, не успею, пристрелят раньше, заберут меч, Слава умрет", — гнев быстро проходил, уступая место изворотливости мысли.

— За ошейник, я с вами рассчиталась втридорога, — сказала девушка уже вполне спокойным голосом, — а угрожаю вам тупицы, отнюдь не я.

— За тупиц ответишь! — вякнул Щепа и тут же получил чувствительный тычок в бок от капитана, чтоб не разевал рот вперед начальства.

— Ну, допустим, рассчиталась, — Этт был само обаяние, — так кто же или что нам угрожает, уважаемая мистрис?

— Вы до сих пор не поняли, что хэку ищут тот же самый меч, который вы так замечательно решили украсть у своего товарища? Тогда мне вас жаль! Или вы считаете, что больше сотни Рыжих, во главе с двумя улемами и тремя шаманами просто так станут бегать по горам за шайкой болванов, с которых и взять-то нечего?

— Ну, допустим, что нужно хэку, я догадывался с самого начала, — капитан говорил подчеркнуто любезным голосом, старательно игнорируя оскорбительный тон ведьмы, — и что с того?

— А то, что из Верхнего мира сей чудо-меч прекрасно виден за многие крайны. С ним не спрятаться — шаманы отыщут вас везде. Могу гарантировать, что до внешнего кольца вы не доберетесь.

— Ничего себе дела! — по физиономиям дружинников расползалось нешуточное разочарование.

— Да ведь Рыжие сбежали поди! — Щепа как за соломинку хватался за последнюю надежду, — демонов услыхали, так и драпанули со всех своих проклятых ног. Да и кто бы не драпанул от такого пения, лопни все это небо?! Они поди-ка уже в Змеином ущелье. Так ведь, господин капитан?

Этт молчал, сосредоточенно кусая ус.

— Не так, кретин, — в голосе Маат сквозило неприкрытое презрение к умственной неполноценности дружинника, — твой капитан знает, хэку специально гнали нас на демонов. Зачем нести потери, сражаясь с могучим дэвом, вооруженным к тому же волшебным мечом? Не лучше ли натравить на него безмозглых ракшасов и загрести жар чужими руками? Как видишь, Рыжие добились своего. Они неподалеку и самое большее через десяток крайн, будут здесь. Так что бегите! Бегите, пока есть время — без меча вы им не нужны. Они не станут вас искать, не упустите свой шанс!

Произведенным впечатлением ведьма осталась довольна. После окончания ее пафосной речи повисло тяжелое молчание. Дружинники ожесточенно сопели, переваривая услышанное.

— А может она врет? — робко предположил Щепа. — Разве можно верить ведьме? Пусть акети скажет!

"Ах ты гаденыш!" — с ненавистью подумала Маат. Чтоб не сорваться и не натворить глупостей, она старалась не смотреть на гнусную рожу самого делового дружинника. Душу этого мерзавца она выпила бы с особым удовольствием.

— Что скажешь Верц? — поинтересовался Этт, мрачно поигрывая тесаком.

Все взоры обратились к доселе молчавшему разведчику. Маат замерла, понимая, что сейчас решится ее судьба. Ее и Славы.

— Она не врет капитан, — просто ответил тот. — Ты знаешь, я чувствую, когда врут. Рыжие неподалеку, их я тоже чувствую. Они идут сюда.

На этом толковище закончилось.

— Чего рты разявили придурки линнские? — рявкнул капитан. — Собирайтесь! Да поживее лентяи, через полкрайны выступаем! Ксаламасс! — он был вне себя от злости и с удовольствием убил бы кого-нибудь. Казавшаяся такой заманчивой, возможность вернуть свою прежнюю жизнь, рухнула в один момент. В один проклятый момент жизнь вновь утратила смысл.

Дружинников не надо было уговаривать. Бормоча проклятия, они рысцой устремились к своим вещам.

Капитан подошел к ведьме.

— Мистрис… — он силился скрыть раздражение, но оно прорывалось в голосе, — ты ведь можешь сделать так, чтобы шаманы не увидели меч? Я знаю, можешь! Пойдем с нами. Мы выведем тебя за внешнее кольцо. Вернешься в свой Ковен. Будешь там настоятельницей, или кем ты там собиралась стать… Ты молода, красива, зачем тебе оставаться здесь? Он ведь все равно умрет. Ну, хочешь, мы заберем его с собой… будем нести по очереди.

Маат молчала, насмешливо глядя на него. Конечно, она могла скрыть меч от взора шаманов, для этого достаточно, войдя в Верхний мир, накинуть на него серый полог. Но совершенно точно она не собиралась выполнять просьбу капитана. Она не верила ни единому его слову — предавший раз, предаст стократ.

— Нет, воин, — сказала она обманчиво мягким голосом, — я не умею прятать волшебные мечи, и, уж извини, я остаюсь здесь. А ты поспеши, времени у вас осталось не так много.

Капитан несколько секунд смотрел на нее прищуренными от бешенства глазами, словно размышлял, а не рубануть ли отродье Ковена на прощанье тесаком. Ответом ему был кроткий взгляд ее голубых глаз. Этт понимал — убить ведьму можно, заставить сделать что-нибудь против ее воли — нельзя. Сплюнув под ноги, он пошел прочь, на ходу засовывая тесак в ножны.

— Идите вдоль реки, — крикнула она ему вслед, — ищите брод.

Этт не ответил и не обернулся.

Дружинники торопились, но все же немного задержались, чтоб предать огню тело Техи. Не то чтобы они страдали излишней сентиментальностью, но оставить тело без огненного погребения, считалось не по-людски. Смерть ведь с каждым может приключиться. Если не оказать умершему последней услуги, бросить на растерзание ракшасов, будет неприкаянная душа, вместо того, чтобы воссоединиться с предками, шататься по белу свету, искать своих обидчиков. Такого и врагу не пожелаешь. Долго, правда, возиться не стали, отнесли мальчишку в один из уцелевших домов, там и оставили, подпалив дом со всех сторон. Дождались, пока разгорится, и потопали прочь. Больше всех сожалел по мальчишке Торво, которому тот напоминал собственного сына погибшего во время одного из набегов хэку. Он же стал единственным, кто внял просьбе Маат, и помог отнести бесчувственного Славу на берег реки, где и уложил его в маленькой заводи. Несмотря на спешку, подождал, дав возможность девушке тщательно омыть тело господина рыцаря от крови и грязи, после чего перенес Славу в выбранную ведьмой, неприметную лощинку, поросшую густым кустарником. Как все большие люди, здоровяк отличался покладистостью и добродушным характером, к тому же он симпатизировал Славе, справедливо считая себя обязанным ему жизнью. Бывший кузнец, сильно переживал, что поддался настрою своих вороватых коллег и вместе с ними покусился на чужое добро. Он, как и остальные, не верил, что Слава может выжить, но все же испытывал крайнюю неловкость за решение капитана оставить, пусть недолго пробывшего с ними, но все же настоящего боевого товарища и храброго бойца на произвол судьбы, да еще и в беспомощном состоянии.