Сейчас же обстановка чердака была более чем странная. Светящейся краской на полу была начертана октограмма, испещренная непонятными символами и рунами. Бывшая подруга, одетая в длинную белую рубашку, больше смахивающую на саван, осторожно обходила октограмму по кругу, и зажигала стоящие в углах свечи. Комната озарилась каким-то нервным злым сиянием, странные тени метались по лицу Светки, когда она отошла, чтобы полюбоваться своей работой.

Несмотря на зловещую обстановку, и непонятные действия подруги, мне вновь стало очень весело. Конечно, кто-то может сказать, что в такой ситуации надо не веселиться, а бояться, но я твердо знала, что это всего лишь сон, и даже находила его весьма интересным.

Тем временем, Светлана подошла к невысокой кафедре, находившейся слева от октограммы, открыла большую, очень древнюю на вид книгу, и, удовлетворенно ухмыльнувшись, принялась выкрикивать резкие отрывистые фразы на неизвестном мне языке.

Действие набирало обороты, и мне становилось все интереснее. Голос Светы внезапно стал более торжественным. Она выудила откуда-то небольшой, тускло поблескивающий кинжал, и, размахнувшись, ударила им себя по запястью. Я едва удержалась от изумленного вскрика, когда она собрала капающую кровь в ладонь и выплеснула её точно в центр октограммы. Прозвучали последние слова, резкие, щелкающие, больше похожие на приказание, и Света замолкла, напряженно всматриваясь в начерченную на полу фигуру. Порыв ветра, похожий на песчаную бурю, прошелся по комнате, заставив тени заметаться в своем прихотливом танце. Свечи не затухали только чудом, тени становились все яростнее, а внутри октограммы вспыхнуло черное пламя.

Мне отчаянно захотелось проснуться. Но откуда-то я знала, что это невозможно.

В центре фигуры, там, где горело пламя, буквально из ниоткуда возник поразительно красивый мужчина. Черные волосы, длиной до плеч, черные, невероятно порочные глаза, и идеально выглаженный дорогой черный костюм. Он был совершенен. Резкий запах помешал мне сосредоточиться, но я не смогла его определить. Да и откуда мне тогда было знать, как пахнет сера?..

Мужчина обаятельно улыбнулся, и это улыбка была похожа на то черное пламя. В ней хотелось раствориться. Света смотрела на него широко раскрытыми глазами, и молчала. Незнакомец улыбнулся снова, как мне показалось, слегка презрительно, носком туфли что-то подправил в рисунке октограммы, свободно вышел оттуда, щелкнул пальцами, и непринужденно сел в появившееся перед ним шикарное кресло.

Светка издала придушенный хрип.

— Вы что-то сказали, Призывающая? — глубоким, вкрадчивым, бархатистым голосом сказал мужчина. Он был безукоризненно вежлив, но в этой вежливости чувствовалась скорее тщательно замаскированная скука. Света тем временем попыталась взять себя в руки, и срывающимся голосом провозгласила:

— Силой Истинного имени Призывающей, силой Темного Круга, приказываю тебе повиноваться! — мужчина позволил себе негромкий смешок.

— Смею поинтересоваться, юная леди, кого вы пытались призвать?

— Силой Ис… — что-то явно шло не по плану, и Света теперь отчаянно трусила.

— Я задал вопрос, невежливо оставлять его без внимания, — его голос был обманчиво мягок, но в нем отчетливо слышалась угроза.

— Демона. Низшего… — почти прошептала Света.

— Ваш непрофессионализм ввергает меня в уныние. Позвольте поинтересоваться, кто была ваша Наставница?

— Я… я сама…Нашла книгу… тут… на чердаке… читала…

— О, Светоносный, — он осуждающе покачал головой, — И чего же вы, юная самоучка, хотели просить?

— Приказывать! — громко сказала Света.

— Ведьмочка, — мужчина слегка повысил голос, добавив туда угрозы, — Приказывать ты могла бы низшему. Перед тобой же сидит сам Падший. И ты смеешь говорить о приказах? — Светка захрипела в ужасе, — Так о какой же услуге вы хотели меня попросить? — он снова стал безукоризненно вежливым, — Деньги? Власть? Красота? Бессмертие? — Падший встал, и с каждым словом приближался к насмерть перепуганной Светке. Его голос стал еще глубже, он обволакивал и гипнотизировал. В его глазах был настоящий пожар.

— Я прошу отмщения, — казалось, что ненависть помогла Светке собраться с силами.

— Смею вас предупредить, что мои услуги в любом случае не бывают бесплатными.

— Сколько? — хрипло спросила Света.

— Я не ошибся: вы говорите о деньгах? — Падший красиво запрокинул голову и рассмеялся. Его смех был похож на шелест пламени, — Вы глупее, чем я ожидал.

— Тогда что?

— За вызов низшего вы бы заплатили годом-другим жизни. Мне же нужна… душа вашего нерожденного ребенка. — Светка рефлекторно прижала руки к животу:

— Но…

— Вы хотите отказаться от моих услуг? В таком случае, как говорят в вашем мире, платите неустойку. Души ВСЕХ ваших будущих детей.

— Я… согласна с вашими условиями, милорд, — лицо Светки окаменело, руки механически продолжали поглаживать свой живот.

— Замечательно, — Падший тонко улыбнулся, — Какой мести и кому вы хотите?

— Страданий для смертного по имени Никита Ермаков, и самой мучительной и долгой смерти для этой… — Светка задохнулась от ненависти, и только теперь я почувствовала что-то похожее на страх, — Самой долгой и мучительной смерти, какую только может придумать ваше воображение для Алисы Расковой.

— Удивляюсь я вам, смертным… — Падший задумчиво прикоснулся к подбородку. — Вы отчаянно боитесь Ада, чертей, смерти, но, не задумываясь, обрекаете на них других ваших соплеменников. Я всегда знал, что, сотворив вас, Он совершил огромную ошибку. Впрочем, за вами весьма любопытно наблюдать, а порой, чего уж греха таить, и поучиться у вас кое-чему…

— Это все конечно интересно, но, может, оставим лирику? — тон подруги стал резким.

— Оставим, — Падший наклонил голову, словно изучая забавную зверушку. — О чем вы еще хотели поговорить?

— Договор.

— Ах да, вы об этом, — он театральным жестом взмахнул руками, и в них появился лист бумаги формата А4, - Типовой договор. Подписывать…хм… да у вас еще чернила на руке не высохли… — он совершил неуловимое движение, и тут же изящно слизнул что-то с пальца. По тому, как вздрогнула Света, я поняла, что это была кровь из её запястья.

— Я согласна, — она подцепила пальцем капельку крови, и оставила отпечаток внизу договора.

— Что ж, Игра начинается! — все с той же таинственной ухмылкой Падший исчез, оставив после погасшие свечи, и резкий запах.

— Готовься, Алиса, — я вздрогнула, когда раздался шипящий голос Светы раздался в абсолютной тишине. Её глаза отсвечивали алым, когда она смотрела точно на то место, где я сейчас находилась. — Ты заплатишь мне за все!

Я отчаянно дернулась, и поняла, что, наконец, проснулась. Вот это да… На улице уже было очень темно, часы показывали полночь. Я проспала двенадцать часов? Это, конечно, было странно, но не настолько, чтобы я испугалась. Подумаешь, просто немного переборщила со спиртным, с кем не бывает? Впредь, осторожнее буду. Убеждая себя таким образом, я пыталась встать с кровати. Двенадцать часов неподвижности не прошли даром, и тело ужасно затекло. Наконец, с большим трудом, я доковыляла до выключателя, раздался щелчок, и комната озарилась приглушенным рассеянным светом. Взгляд привлекло какое-то движение. События сна еще были слишком свежи, и стояли перед глазами, а потому я не удержалась от негромкого вскрика. Из зеркала на меня уставилось Нечто. Широко раскрытые глаза с темными кругами, расширенные зрачки, привиденческая бледность.

— Больше никогда не буду пить, — пробормотала я своему отражению, пытаясь улыбнуться. Демоническая рожа в ответ изобразила некое подобие кривой ухмылки. — Черт побери, если после шампанского бывают такие сны, то что бы тогда я увидела после той же водки? Недаром многим пьянчужкам черти мерещатся… — бормоча себе под нос, я осторожно пошла на кухню, собираясь глотнуть холодного сока.

Там тоже висело небольшое зеркало. Как и любая нормальная девушка, я не могла пройти мимо отражающей поверхности, не бросив туда взгляд.