Насидевшись вдоволь в одиночестве, Румистэль поднял глаза к небу. Там плыл сияющий Дивояр, и снопы света отражались от его башен, играя разноцветной короной поверх облака, которое скрывало от селембрийцев драгоценные стены его дворцов, хрустальные мосты и арки. Там, в этом могучей небесной крепости живёт ангел Гомониил. Здесь, глубоко внизу под сидящим на вершине Румистэлем, под высоким и огромным искусственным небом подземелья, бьются в последней агонии и умирают люди. Удушье и холод сковывают землю, а Гедрикс летит на своем Грифоне во дворец Рагноу. Окружённый оболочкой из редеющего воздуха, он пока защищён - пока есть остатки атмосферы под сводами огромной лакуны под поверхностью Селембрис. Он летит в надежде оживить своего друга Алариха, который должен был жениться на принцессе Гранитэли и принять корону и возложить на себя звание короля Сильвандира. О. это странное и необъяснимое противоречие! Он верит, бедный эрл, что спасет своего друга, и клянёт себя за то, что его подвиг стал причиной гибели великого множества людей и смерти целого мира. Да, здесь, наверху, светит солнце, щебечут птицы, и плывёт в небе Дивояр - великий и безмятежный. А там, внизу, во мгле угасшего мира, Гедрикс идёт к Эйчвариане, чтобы отрубить той голову своим страшным мечом Джавайна, прозванным Карателем за то, что отправляет душа навеки в ледяной ад лимба. Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть. Проклятая, проклятая Эйчвариана!

Он встал с места и посмотрел наверх, на плывущий безмятежный Дивояр. Там Гомониил, у которого можно узнать ответы. Он что-то знает, этот ангел. Не зря же он говорил с Румистэлем так, словно речь шла о хорошо известных тому вещах. И как отшатнулся ангел, когда увидел, что Румистэль ни черта не понимает!

Быстрый сокол стремительно стартовал с вершины холма и начал стремительно забирать вверх. Сильными взмахами своих крепких крыльев он резко посылал свое крепкое тельце выше и выше. Никакой птице не долететь до Дивояра - слишком высоко! - но силы Румистэля подпитывали соколиные крылья, и сообщали мышцам невиданную крепость. И вот порядком уставшая птица падает на облачный луг, на котором пасутся крылатые кобылицы с жеребятами, и мощные белые жеребцы носятся по пышным сизо-голубым клубам, взметая серебряными копытами клочья тумана. И вьётся тот невесомо и медленно оседает обратно.

Встал на ноги Румистэль и медленно, собирая силы, двинул в обход стены - к огромным воротам Дивояра. Но тут случилось нечто неожиданное.

Далеко внизу, вдруг вспыхнула звезда, и стремительные потоки зелёных огней пронизали атмосферу, уносясь в разные стороны. Длилось это всего одно мгновение, но человека, который только что шёл в обход стены, уже там не было, и только пасущиеся кони подняли головы и встревожено стали осматриваться. Крылатые жеребцы снялись с края облака и бросились искать необычное явление. Но всё было спокойно на Селембрис. Таинственный звёздный дождь, противоестественно извергшийся из земли, непонятно куда исчез.

Его стремительно уносило. Он чувствовал как время выталкивало его прочь - в некую безматериальную и безпространственную область. Длилось оно момент, но показалось вечностью, и вот испуганный и сбитый с толку Румистэль снова оказался на облаке возле Дивояра. Это было лучше, чем вылететь в космическое пространство.

Что было - непонятно, но он опять на том же месте, и те же кони мирно пасутся на пышных лугах. Только удивлённо приподняли головы и посмотрели на человека, а потом снова потеряли к нему интерес. Уже сомневаясь в своих ощущениях и самой память, Румистэль направился ко входу. Обойдя стену, он приблизился к воротам и вошёл в вечный город дорогой, мощёной восьмиугольными серебряными плашками. Здесь было всё как всегда, как будто время не касается Дивояра своими руками. И только маги, летящие по воздуху и идущие по дорожкам, были незнакомы. Чувство времени говорило за то, что он в периоде третьего Дивояра.

Скрывая лицо от посторонних, он направился к своему дому на Аметистовой улице, и всё тут было неизменно, как будто ждало его века. Знакомый дом. Он ждёт его и открывает двери, как будто Румистэль покинул его только вчера. Внутри ни пылинки. И та же стена, за которой скрывается его потайная комната. С болезненным чувством узнавания обходит он свои владения, заглядывая в каждый угол, и завершает обход, зайдя в комнату четырёх портретов. Это тайна, пока скрытая от него. Вот они, порталы, ведущие к захоронениям кристаллов. Если он вздумает сейчас проникнуть сквозь них, то может забрать клады. Тогда в будущем, во время посещения второго и третьего Дивояров, он не найдёт сокровищ и будет ломать себе голову, куда же они подевались. Осторожнее со временем, Румистэль!

Он остановился перед последним портретом, где был изображён тот юноша, его смертный двойник по имени Лён, присвоивший себе имя и подвиги Румистэля. Это последняя загадка, хранящаяся в этой комнате, ибо по логике это тоже должен быть портал.

Привстав на широкий выступ, Румистэль приблизил лицо к лицу портрета, и казалось ему, как ранее, что он сливается с изображением и растворяется в нём. Сквозь тёмные зрачки двойника он смотрит через стекло, и что же видит?! Не зрелище иного мира, не тайная гробница, а точно такая же комната, что за его плечами! Те же тёплые тона - персиковые, розовые, и разноцветные полосы света на полу, как будто солнце пробивается сквозь витражи! Но главное не это! Главное, с той стороны сквозь зрачки портрета смотрит на себя он сам!

Ошеломлённый Румистэль отпрянул от витража и заметил движение с той стороны, как будто его двойник сделал то же самое. Он снова приблизился к портрету и попытался тронуть ладонью стекло. И тут же заметил, как с той стороны приблизилась пятипалая тень, как будто тот, другой, делал то же самое!

Он уже хотел вскочить на подоконник и - будь, что будет! - пробиться сквозь портал, как вдруг его остановил звук от входа. Кто-то искал с ним встречи.

На пороге его ждал Гомониил, чему Румистэль почему-то нисколько не удивился и молча потеснился, пропуская прекрасного золотоволосого ангела к себе.

- Ты редко навещаешь меня, - сказал ему ангел, едва устроился в гостиной. - Как твоё исследование? Новые данные есть? У нас проблема, Румистэль.

- Скажи, Гомониил, - оставил тот без ответа эти вопросы (может, и сказал бы что, если бы понимал), - ты знаешь Гедрикса?

- Как раз хочу сказать тебе, Румистэль, по этому поводу. Не знаю как, но кристалл Вечность оказался разбит. Я пытался проникнуть в Рагноу и разобраться в этом. Но попал в непонятное что, еле выбрался оттуда.

- Тьма и холод? - спросил Румистэль, соображая, что ангел попал в то же странное пространство без измерений, где сам он еле не погиб.

- Да, но это совсем не то, что выключенная среда. Это что-то совсем иное, как безвремение и беспространственность. Я думал, может, ты знаешь ответ.

- Я не знаю, что произошло, - мрачно отвечал Румистэль. - я сам пытался туда проникнуть и тоже потерпел неудачу. Потому и спрашиваю про Гедрикса - это он разбил Кристалл.

- Как туда попали люди? - изумился ангел.

- Меня спрашиваешь? - усмехнулся эльфиец.

- Да, я видел его, - подтвердил Гомониил, - он явился непонятно откуда и я узнал его только по мечу. Не понимаю, как твой меч попал к нему и как он может вообще держать его в руках. С ним был один осколок с заключённой в нём душой - его возлюбленной, которую звали Гранитэль. Кажется, кроме Гедрикса, это единственная душа, спасшаяся из хранилища Кристалла. Он что-то бормотал о чувстве вины и горел желанием непременно собрать все разлетевшиеся осколки. Знал бы, несчастный, что это за задача. Ему всего бессмертного века не хватит, чтобы выполнить её. Его кристалл был к нему расположен и наградил его долгой жизнью, но я ввел его в общество дивоярцев, чтобы он получил настоящую подпитку от Источника Жизни. Обучил его пользованию Переходниками, ориентированием в Границе Миров и отправил собирать кристаллы. Сейчас он скитается среди чужих миров. В нём есть какая-то сила, Румистэль, но я не знаю, кто он.