В то время мы не могли и подумать о возвращении во Францию. Пассажирское сообщение между северной Норвегией и южной бывает редко. Приходилось ждать парохода, совершающего раз в два месяца рейс к Северному мысу. И вот, оставшись жить у милых, приютивших нас людей, я пересматриваю рассказ о наших приключениях. Он точен — ни один факт не пропущен, ни одна частность не раздута. Это — достоверная повесть о невероятной экспедиции в недрах морской стихии, еще не доступных человеку; но прогресс культуры их превратит когда-нибудь в свободные пути, открытые для всех!

Вопрос — поверят ли мне люди? В конце концов, это неважно. Я твердо могу сказать одно, что теперь имею право говорить о тех морских глубинах, где, менее чем в десять месяцев, я проплыл двадцать тысяч лье и совершил кругосветное путешествие, которое открыло мне такое множество чудес — в Индийском и Тихом океанах, в Красном и Средиземном морях, в Атлантике и в южных и в северных морях!

Однако что же сталось с «Наутилусом»? Устоял ли он против могучих объятий Мальстрима? Жив ли капитан Немо? Продолжает ли он плавать в глубинах океана и вершить свои ужасные возмездия, или же его путь пресекся на последней гекатомбе? Донесут ли волны когда-нибудь до нас ту рукопись, где описана история его жизни? Узнаю ли я, наконец, его настоящее имя? Не выдаст ли исчезнувший корабль своей национальностью национальность самого капитана Немо?

Надеюсь. Надеюсь и на то, что его могучее сооружение победило море даже в самой страшной его бездне и «Наутилус» уцелел там, где погибало столько кораблей. Если это так и если капитан Немо все еще живет в просторе океана, как в своем избранном отечестве, пусть ненависть утихнет в этом ожесточенном сердце! Пусть созерцание такого множества чудес природы затушит огонь мести! Пусть в нем грозный судья уступит место мирному ученому, который будет продолжать свои исследования морских глубин.

Если судьба его причудлива, то и возвышенна. А разве я его не понял? Разве не жил я десять месяцев его сверхъестественною жизнью? Уже шесть тысяч лет тому назад Экклезиаст задал такой вопрос: «Кто мог когда-либо измерить глубины бездны?» Но дать ему ответ из всех людей имеют право только двое: капитан Немо и я.

О РОМАНЕ «ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЛЬЕ ПОД ВОДОЙ»

1

Эта книга — одно из лучших творений Жюля Верна (1828–1905), знаменитого французского романиста, оставившего неизгладимый след в истории мировой культуры, писателя, который был и остался неумирающим спутником юности.

Главный труд его жизни — гигантская серия книг «Необыкновенные путешествия», включающая шестьдесят четыре романа и два сборника повестей и рассказов. Он работал над «Необыкновенными путешествиями» свыше сорока лет (с 1862 до начала 1905 года), издание же всей серии растянулось на полвека. За это время сменились поколения школьников, для которых он писал свои книги. Поздние романы Жюля Верна попадали в нетерпеливые руки сыновей и внуков его первых читателей.

Жюль Верн был подлинным зачинателем научной фантастики, основанной на научном правдоподобии и нередко на научном предвидении, замечательным мастерам романа путешествий и приключений, страстным пропагандистом науки и ее грядущих завоеваний.

Все это определило новизну его творчества и обеспечило «Необыкновенным путешествиям» поистине необыкновенный успех. Первые же романы сделали его всенародным писателем. По мере выхода в свет книги Жюля Верна немедленно переводились на иностранные языки, вызывали множество откликов в печати всего мира. Восхищенные современники называли его «всемирным путешественником», «чародеем», «пророком», «провидцем», «изобретателем без мастерской» (заголовки статей, опубликованных при жизни писателя).

Замысел «Необыкновенных путешествий» действительно грандиозен. Автор задался целью описать весь земной шар — природу разных климатических зон, животный и растительный мир, нравы и обычаи всех народов планеты.

География и естествознание соседствуют в «Необыкновенных путешествиях» с техническими и точными науками. Перечень всех отраслей знаний, которых писатель касался в своих романах, превратился бы в каталог важнейших научных дисциплин XIX века.

Герои Жюля Верна всегда в пути, овеяны ветрами странствий, одержимы стремлением все увидеть и все познать. Смелые путешественники, они завершают открытие Земли, стирая с географических карт последние «белые пятна». Дерзкие изобретатели, они конструируют быстроходные машины, подводные и воздушные корабли, опережая на много десятилетий реальные достижения техники.

Географическая фантастика свободно уживается с инженерной.

Жюль Верн «усовершенствовал» все виды транспорта, от сухопутных до воображаемых межпланетных. Изобретения и открытия, которые еще не вышли из стен лабораторий или только намечались в перспективе, он рисовал как уже существующие и действующие. И этим объясняются столь частые совпадения мечты писателя с ее последующим воплощением в жизнь.

Труд Жюля Верна послужил делу цивилизации и прогресса. На его романах воспитывались поколения юных читателей. Окрыленная наукой фантазия в свою очередь будила научную мысль. Видные ученые, изобретатели, путешественники с благодарностью вспоминали, что юношеское увлечение Жюлем Верном помогло им найти призвание, а иногда даже наталкивало на открытия,

«Стремление к космическим путешествиям заложено во мне известным фантазером Ж. Верном, — признался К. Э. Циолковский. — Он пробудил работу мозга в этом направлении. Явились желания. За желаниями возникла деятельность ума. Конечно, она ни к чему бы не повела, если бы не встретила помощь со стороны науки».

Академик В. А. Обручев заметил в одной из статей, что сделался путешественником и исследователем Азии благодаря чтению романов Жюля Верна, а также Купера и Майн Рида, которые пробудили в нем интерес к естествознанию, к изучению природы далеких малоизвестных стран.

Бразильский авиатор и конструктор дирижаблей Альберто Сантос-Дюмон в книге «Мои воздушные корабли» пишет, что многим был обязан в своей деятельности любимому писателю детских и юношеских лет — Жюлю Верну.

Д. И. Менделеев называл его «научным гением» и не раз возвращался к «Путешествию капитана Гаттераса»— роману, созвучному интересам ученого к проблемам освоения Арктики.

H. Е. Жуковский, основатель современной аэромеханики, держал в своей домашней библиотеке наряду с трудами предшественников единственную беллетристическую книгу — «Робур-Завоеватель» Жюля Верна.

О вдохновляющем воздействии его романов говорили такие путешественники, как Фритьоф Нансен, Свен Ге-дин, Жан Шарко, Ричард Бэрд, изобретатель бильдаппарата Эдуард Белин, исследователь пещер Норберт Кастере, создатель автожира Хуан де ля Сиерва, исследователь атмосферы и подводных глубин Огюст Пикар, итальянский изобретатель радиосвязи Маркони, исследователь вулканов Гарун Тазиев и многие, многие другие.

Особенно посчастливилось в этом отношении роману «Двадцать тысяч лье под водой», который, как никакое другое произведение автора «Необыкновенных путешествий», активно и непосредственно воздействовал на изобретательскую мысль.

Жюля Верна «обычно считают лишь развлекателем юношества, но в действительности он является вдохновителем многих научных исканий», — заметил французский академик Жорж Клод, создавший вместе с инженером Бушеро опытную установку для использования термической энергии моря. На мысль об этом проекте ученого навели слова капитана Немо о возможности получения электрического тока от проводников, погруженных на разные глубины моря («Двадцать тысяч лье под водой», ч. I, гл. 12).

Тридцать лет спустя после появления этого романа инженер Лебеф, построивший первую подводную лодку с двойным корпусом, назвал Жюля Верна соавтором своего изобретения: писателю принадлежит приоритет не только самой идеи двойного корпуса «Наутилуса», предохраняющего его от огромной силы давления водяного столба, но и обоснование гениальной догадки («Двадцать тысяч лье под водой», ч. I, гл. 13).