Пытаясь прорваться через это странное нежелание помочь, она предприняла еще один шаг, добавив:

— А! Так он там! Ну конечно! — Она топнула маленькой ножкой, изображая раздражение. — Так на меня похоже в эти дни! В следующий раз я забуду надеть капор. — Она смотрела с озадаченным видом одно мгновение, а затем сказала раздраженно: — Я знаю адрес, просто сейчас он вылетел из головы. Знаю, что это недалеко, знаю улицу, но просто не могу вспомнить номер дома.

Он продолжал хранить молчание и выглядел обеспокоенным.

Теперь Аннабелла была по-настоящему раздражена.

— Это из-за того, что я одна? Мистер Дин, я уже больше не ребенок, как вам известно. Теперь я замужняя женщина и вполне могу совершать поездки без сопровождения. — Она наклонила плечо, указывая на ожидающий ее экипаж. — И мне не терпится отправиться. Так какой адрес?

— Графиня дала свое согласие на это? — спросил он, явно дрогнув.

«Что ж, где пенни, там и фунт», — подумала Аннабелла и вновь солгала:

— Конечно. Иначе почему я сейчас здесь?

Она попала в точку, поскольку этот дом действительно находился недалеко, думала Аннабелла, когда кучер вез ее по оживленным лондонским улицам. Она знала район, в котором находился дом, но знакомых в этом районе у нее никогда не было. Это было приличное место с другой стороны парка, но знать там не жила. Люди одного круга селились поближе друг к другу, словно могли существовать только в границах своего поселения. Впервые у Аннабеллы возник вопрос: почему так должно быть? Может быть, эти люди боялись, что не будут соответствовать своему положению, поселившись в другом месте, каким бы удобным и красивым оно ни было? Пожалуй, да, признала она, отвечая на свой вопрос.

Она смотрела из окна кареты на аккуратные ряды особняков и небольшие ухоженные садики перед ними, когда кучер придержал лошадь, высматривая адрес, который дала ему Аннабелла. Этот район был очаровательным и абсолютно респектабельным. Но она и сама не стала бы жить здесь, как и любой богатый человек знатного происхождения. Интересно, с какой стати он намеревается провести здесь несколько дней?

Коляска подкатила к красивому четырехэтажному особняку из серого камня. Аннабелла нахмурилась в замешательстве, но когда кучер открыл перед ней дверцу, вышла из экипажа.

— Подождите меня, — велела она.

Аннабелла стояла на мостовой, глядя на дом. Было тихо; единственный, кого она увидела, был мальчик, катающий обруч по мостовой. Поравнявшись с ней, он остановился, схватил свой обруч и, глядя на нее через плечо, торопливо поднялся по ступенькам, открыл дверь и вошел в дом.

Она посмотрела на клочок бумаги у нее в руке. Это был тот самый дом. Но он никоим образом не мог быть здесь. Аннабелла поклялась, что выдерет жалкие остатки волос из плеши мистера Дина. Но сначала необходимо было подойти к двери и, поставив себя в глупое положение, осведомиться, не здесь ли находится человек, которого она ищет. А потом можно было убивать мистера Дина с чистой совестью.

Она поднялась по ступенькам, взяла дверной молоток и, постучав, стала дожидаться.

Дверь распахнулась. Она ожидала, что ей откроет дворецкий или лакей, но вместо этого увидела перед собой пухленькую румяную женщину среднего возраста.

— Да? — спросила женщина, глядя на нее с любопытством.

Странно, что экономка открывает дверь, подумала Аннабелла и сказала:

— Я здесь, чтобы встретиться с лордом Уайлдом. Румянец на щеках женщины сменился бледностью.

Она пристально смотрела на Аннабеллу. Ее осенила догадка, и лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок.

— О Боже! — воскликнула она, приложив руку к сердцу. — Это просто невероятно! То есть… как мне о вас доложить? — спросила она робко.

— Его дочь, — надменно произнесла Аннабелла, чтобы скрыть собственное смущение.

Женщина повернулась, чтобы уйти, затем вновь развернулась к ней и сказала:

— Не угодно ли войти?

Как только Аннабелла вошла, женщина с растерянным видом и, не глядя ей в лицо, сказала нервно:

— Пожалуйста сюда, в гостиную.

Она провела Аннабеллу в комнату, расположенную в правой части дома. Это была небольшая гостиная, обставленная если не фешенебельно, то вполне удовлетворительно. Окна были занавешены белыми шторами, и рассеянный свет заполнял солнечную комнату. Несколько пейзажей висело на окрашенных в розовый цвет стенах, а на каминной полке стояло несколько фарфоровых фигурок, изображающих детей, больше никаких особых украшений. В гостиной было несколько удобных на вид кресел и канапе, но Аннабелла оставалась стоять, оглядываясь вокруг и напряженно выпрямив спину.

— Пожалуйста, подождите здесь, — сказала женщина, неотрывно глядя на Аннабеллу. Потом она закусила губу, склонила голову в неловком поклоне и торопливо вышла из комнаты.

Аннабелла все еще стояла неподвижно. Не может же быть все так плохо, как кажется, сердито размышляла она; такое просто невозможно. Она шумно выдохнула. Вне всякого сомнения, этому есть какое-то простое объяснение. Нельзя спешить и делать какие-либо опрометчивые выводы. Он, очевидно, находится здесь. С визитом? В гостях у дальнего родственника? У старого друга? Да, дело обстоит именно так, подумала она с облегчением. Но так и не присела, а стояла, глядя на дверь, и ожидала, когда он войдет.

Он вошел.

— Аннабелла? — с изумлением воскликнул сэр Уайлд. Он остановился в дверях, глядя на нее.

— Да, отец, — только и смогла вымолвить она. Он прошел в комнату и взял ее руки в свои.

— Что случилось? — озабоченно спросил он. — Что-то с мамой? Что?

— С мамой все в порядке. Дело во мне, — ответила она с нервным смешком.

— Что же тогда? — вновь спросил он, вглядываясь в ее лицо. — Ты снова заболела? А где Майлс? Дело в нем? Почему ты приехала одна?

— Я не заболела, и дело не в Майлсе, он даже не знает, что я здесь. Я просто хотела поговорить с тобой кое о чем, но тебя не было дома.

— Понятно, — произнес он с явным облегчением. Но тут он осознал ситуацию и требовательно спросил: — Откуда ты узнала, что я здесь? Кто сказал тебе?

Она отняла руку.

— Мистер Дин. Но его вины в этом нет. Я солгала ему. Я сказала, что узнала от мамы, где тебя можно найти. — Аннабелла была хорошо воспитана, а хорошо воспитанные люди не обвиняют слуг в собственных проступках. Ее голос зазвучал ровно и бесстрастно. — Она мне никогда не говорила об этом, но, очевидно, ей известно, где тебя можно найти, не так ли? Должно быть, знают все домочадцы. Все, кроме меня.

Две пары практически одинаковых глаз изучающе смотрели друг на друга. Граф первым отвел взгляд.

Он кивнул и глубоко вздохнул, похоже, принял какое-то решение.

— Да, — сказал он. — Она знает. Знала в течение многих лет. А поскольку ты уже выросла и стала взрослой женщиной, у которой собственный дом и семья, полагаю, и тебе пора узнать об этом. — Он заложил руки за спину и сделал несколько шагов. Потом обернулся и снова посмотрел на дочь. — Я живу здесь, Аннабелла. Половину времени, а теперь, когда ты покинула дом, еще больше. И так было в течение многих лет. Это мой второй дом. — Он отвел от нее свой взгляд и продолжил, глядя в пол: — Миссис Ланд, та женщина, которая открыла тебе дверь, потому что наш лакей был отправлен с поручением, вот уже пятнадцать лет является моей спутницей. Мы вместе. Когда я встретил ее, это была молодая, не очень хорошо обеспеченная вдова с двумя детьми. И все же она, что бы ты ни предполагала, высоконравственная женщина, мужественная и великодушная. Мы познакомились благодаря некоторым делам; я владел домом, в котором она жила. Мы побеседовали, потом я приехал еще раз, чтобы поговорить. В конце концов именно я предложил ей свое сердце и дом. Она не соглашалась, потому что у нее есть нравственные принципы, как я уже говорил. Я упорно настаивал. Если в этом и есть чья-то вина, то она целиком лежит на мне. Миссис Ланд любила меня, я любил ее, но щепетильность не позволяла ей принять мое предложение. Для нее не имели значения ни мои деньги, ни мое положение в обществе. Возможно, в конце концов на нее повлиял тот факт, что у нее было двое детей и никакой возможности их материальной поддержки. Я не обманываюсь на этот счет. Но я также считаю, что она по-настоящему любит меня. — Он твердо встретил потрясенный взгляд Аннабеллы и продолжил: — Она приняла мое предложение, потому что я обещал никогда не покидать ее. Я выполняю свое обещание. И делаю это охотно. Она мой друг и моя утешительница, и да, моя любовница. Если бы мы жили в мире, где это является возможным, она бы стала моей женой. Но если бы я подал на развод и даже если бы в конце концов добился его, на все это ушли бы годы, и в итоге все оказались бы запачканы грязью. Возможно, нам с Элси и ее детьми нужно было уехать на Континент, но это означало бы покинуть тебя. Этого я сделать не мог, как и не мог навлечь скандал на тебя или твою мать и покрыть позором наше имя. Элси понимала и принимала это, когда соглашалась на мое предложение. И вот мы здесь.