— Никак домовенок наш вернулся! — ахнула бабка Настя. — Наверное, это он за дождем за три моря ходил, — решила она и налила домовенку в блюдечко свежего парного молочка — пусть порадуется.

Вскоре слух о том, что вернулся домовенок Кузя, разнесся далеко-далеко и достиг дальней деревеньки, в которой жили все Кузькины друзья. Услыхали домовые эту новость и засобирались в путь-дорогу — домовенка повидать да волшебные истории про его странствия послушать.

Приходят в Кузькину деревню, а у его дома — целая толпа собралась. Протолкались домовые и видят: сидит Кузя в новой красной рубахе и чай из блюдечка пьет, сахарком прикусывает. А сам — важный-важный.

— Ну-ка, Кузьма, — говорит кто-то, — расскажи-ка нам, где был, что видел?

Кузька чаю прихлебнул, сахарком похрустел и говорит:

— А дело было так. Собрались мы как-то со своим хозяином на ярмарку — людей посмотреть, себя показать. Меня хозяин в расписные дорожные хоромы поселил, а сам на телеге поехал. Приехали, а там народу — тьмища, товаров — тыща. И всякие чудные вещи происходят. Смотрю я…

— Не, Кузьма, ты нам про это не рассказывай — мы на ярмарке были! — перебили домовенка. — Ты нам про чудищ расскажи.

Кузька важно так кивает:

— Ну, про чудищ — так про чудищ. Всяких разных я видал. И с человечьей головой, и со змеиным телом, и с тремя хвостами. А еще со змеиной головой, человечьим телом да с копытами. Видал и людей летучих, и людей-коров. Они землю едят, а драгоценные камни выплевывают. А русалки тамошние — с корову величиной. Глаза — как плошки, хвосты — как деревья, а вместо рук — клешни, как у рака!

— Врешь!

— Да нет, правда! А еще один чудак для меня там клад закопал с золотыми монетами на поляне, где радуга рождается. «Возьми, говорит, — горшок с деньгами — выручи меня, старого». Я отказался — у самого вон ноша. Тогда он с отчаянья горшок в землю закопал и велел мне за ним вернуться. Только я не пойду — мне этого добра и даром не надо, и с деньгами не надо!

— Про дождь расскажи! — снова просит кто-то.

— А что рассказывать? Взял я стадо небесных коров и погнал в деревню. А здесь подоил и сам — ррраз! — на землю спрыгнул.

— Так ты об землю ударился — вот и в уме повредился! — засмеялись все.

— Не любо — не слушай, а врать не мешай! — обиделся Кузя. — А меня слушать не хотите — сундучок послушайте!

Сказал так Кузя и положил в сундучок волшебную чешуйку из хвоста волшебной змеи да чудесный камешек-самоцвет, который ему гном подарил. Помолчал сундучок, подумал и завел красивую песенку. А когда пропел он ее, начал рассказывать волшебные сказки и невероятные истории. Про гномов и троллей, про эльфов и ундин, про подземелье и про реку, и конечно — про небесных всадниц.

Все слушали эту историю и дивились — сколько, оказывается, чудес на свете!

А пока все стояли раскрыв рот, Кузя потихоньку с табуретки сполз, своих друзей за руки взял и к себе в гости их повел.

Усадил за печкой, налил душистого чаю, раздал каждому по ватрушке с творогом и сказал:

— Угощайтесь, гости дорогие, мне на радость, вам — на удовольствие!

И стали они чай пить и друг другу о жизни рассказывать. А Вуколочка у домовенка и спрашивает:

— Ну что, Кузенька, повидал большой мир, походил по белу свету?

— Повидал, — соглашается Кузя. — Только вот в гостях хорошо, а дома — все равно лучше!

И все с ним согласились.

А когда допили чай и все крошки даже доели, засобирались гости домой, в свою родную деревню. Кузя проводил их до околицы и долго-долго махал вслед рукой. Он так соскучился, что отпускать своих друзей-домовых ему не хотелось. Но что поделать — дела!

Когда они скрылись из виду совсем, Кузька побежал под горку по мокрой траве, на кочках подпрыгивая, на камушках спотыкаясь. Прибежал он в свой родной лес, стал ходить от дерева к дереву, со всеми здороваться. Лес тоже шумел домовенку в ответ своими листьями — он тоже соскучился.

Только не за этим пришел сюда домовенок.

— Лешонок! — прокричал Кузя в глубь леса, сложив у рта ладошки.

Покричал-покричал, умаялся. Где же Лешонок, что не отзывается? Только так подумал — а тут и Лешонок из лесу на зов выбегает. Сам весь зелененький, пушистенький, а на макушке дубовые листья развеваются.

И вот тут уж не было конца и края всяческим забавам и проказам! Даже сороки приумолкли, глядя, как Кузя с другом по траве кувыркаются, кузнечиков распугивают.

А когда наигрались-набегались, вспомнили про русалок и на речку пошли. Русалки их увидели и тоже обрадовались. Такие брызги хвостами подняли, что даже Водяного разбудили. Дядька Водяной поругался было, да заметил дорогих гостей и достал для них со дна самую большую жемчужину — будет чем играть!

До самого вечера не стихали смех и шум у речки. А когда солнышко покатилось за лес, Кузя в дорогу засобирался:

— У меня там дел не деланных, забот хлопотных — за ночь не управишься!

И зашагал по тропинке, лапоточками затопал. Лешонок проводил его до самой опушки и долго смотрел, как толстенький Кузя карабкается с пригорка на пригорок, поспешает домой. Теперь-то уж в самом лучшем доме на свете будет все в порядке.

Будет по вечерам гореть свет в светлом окошке, мурлыкать кот на печке, а зима будет только удивленно в окна поглядывать да на теплые пироги облизываться!