— Революционеры действуют главным образом в провинции Гуандун, там же находится центр Союза молодежи, поэтому о них могут знать только гуандунцы, — ответил Ли Иньбай. — Почему бы вам, отец, не посоветоваться с У Чиюнем?

Сановник кивнул головой и послал за Чиюнем. Вскоре тот пришел, пробежал глазами телеграмму и улыбнулся:

— Воистину: не будь случайностей, не существовало бы и книг! «Заговорили о Цао Цао, а Цао Цао тут как тут!»[319] Я только что был в суде и видел там Чэнь Цина. Этого человека я знаю с детства. Он очень умный малый, жаль лишь, что стал революционером.

— Выходит, он действительно в Японии? — воскликнул сын диктатора. — Надо во что бы то ни стало арестовать его!

— Легко сказать! — возразил У Чиюнь. — Мы сами не имеем права его арестовывать, а Япония по международным законам обязана предоставлять убежище государственным преступникам чужой страны. К тому же его охраняет Амахиро Тацухаку, слывущий весьма отважным рыцарем!

— Тогда надо заманить этого Чэня в посольство, задержать, а потом отвезти на родину, — предложил Ли Иньбай.

Диктатор покачал головой.

— Нет, так не годится! Мирный договор висит буквально на волоске! Хотя посольство и обладает правом экстерриториальности, любой случайно просочившийся слух о самовольном задержании преступника может повлиять на ход переговоров, а это не шутки!

— Вы совершенно правы, ваше сиятельство, — поддержал У Чиюнь. — Позвольте мне разузнать о намерениях мятежников и доложить в Кантон. Этого будет вполне достаточно.

Решение было принято, и диктатор севера вновь углубился в стенограмму. Но об этом мы уже не будем рассказывать.

Известно, что когда мы смотрим на мир глазами обывателя, он представляется нам в виде какого-то царства хаоса: все суетятся, торопятся, спешат, а для чего — никому не понятно. Помнится, что однажды какой-то император во время путешествия на юг поднялся на гору и увидел оттуда на реке Янцзы множество судов. Он спросил буддийского монаха, сколько их. Монах ответил: «Всего два: одно называется «слава», а другое — «выгода»…

Мне кажется, что этот монах был типичным обывателем. Ведь с тех пор как у человечества есть душа, она живет и чувствует. С тех пор как возникло общество, появилась история, а в истории очень много и радостных и прискорбных событий. О подвигах всегда рассказывают с воодушевлением. Проходят тысячи лет, а внуки по-прежнему не могут забыть славных деяний своих дедов и прадедов. Разве не передаются из рода в род легенды о том, как император Хуанди победил Чи Ю[320] и изгнал из Китая племя мяо? Но печальные события тоже трогают душу человека: каждый, сжимая кулаки и гневно сверкая глазами, клянется отомстить за позор родины. Пусть пройдет несколько веков, сменится сотня династий, но всегда найдутся люди, которые будут помнить о былых бедах и никогда не смирятся.

Я часто слышал от стариков, что, когда маньчжуры впервые вторглись в наши земли[321], многие китайцы поднимались на защиту отечества. К сожалению, их выступления были разрозненны и потому обречены на провал. В конце концов остался один Чжэн Чэнгун[322], который захватил Амой и переименовал его в округ Сымин[323]. Удержаться он здесь не сумел и вскоре бежал на Тайвань. В то время Чжэн был уже стар и понимал, что его сыновья и внуки не смогут удержать даже этого острова. Поэтому он решил бросить в китайскую землю семена национализма, которые через несколько сот лет непременно дадут всходы.

Как вы думаете, уважаемые читатели, что это за семена? Речь идет о тайных обществах. Основанная Чжэн Чэнгуном секретная организация называлась сначала «Союзом земли и неба». Потом она разделилась на две ветви: «Триаду», которая возникла в Фуцзяни, наибольшее распространение получила в Гуандуне, проникнув даже в Сиам, Сингапур, Сан-Франциско и Гонолулу, и «Союз братьев», который зародился в Хунани и охватил своим влиянием всю долину Янцзы. Обе ветви вместе назывались «Друзьями потопа», что означало: друзья Великого императора Хунъу[324]. А слово «Триада» произошло от ключевого знака воды, состоящего из трех точек и входящего в иероглиф «хун» — потоп.

Одновременно с этими организациями на севере возникли общества «Восьми гексаграмм»[325], «Поклонения разуму», «Большого меча», «Малого меча» и другие, однако сил у них было мало и выступать они не решались. Лишь в 1767 году в провинциях Хубэй и Сычуань вспыхнул мятеж, известный под названием восстания сычуаньских и хубэйских патриотов, который продолжался несколько десятилетий. Когда этот мятеж был подавлен, на сцену впервые выступила «Триада». Общество все разрасталось и разрасталось — до тех пор, пока в 1850-х годах Хун Сюцюань и Ян Сюцин не подняли восстания в деревне Цзиньтянь и не создали Небесное государство тайпинов, охватившее двенадцать провинций.

Но тут правительству, применившему тактику натравливания одних на других, удалось привлечь на свою сторону «Общество братьев» и с его помощью разгромить «Триаду». Чжэн Чэнгун и предполагать в свое время не мог такого исхода!

После того как «Триада» была разгромлена, «Общество братьев» пошло в гору. Многие из его членов стали крупными чиновниками, военачальниками и министрами. Выгодная вакансия генерал-губернатора провинций Цзянсу и Цзянси также была куплена «Обществом братьев» за несколько сот тысяч человеческих голов. Каждый член общества, становившийся генерал-губернатором этих провинций, должен был выплачивать в год около миллиона серебряных лян своим бывшим соратникам — иначе он рисковал лишиться их поддержки.

С тех пор между «Триадой» и «Обществом братьев» началась непримиримая вражда, передававшаяся из поколения в поколение. Среди членов этих обществ были лекари, гадатели, бродячие фокусники, кучера, лодочники, почтальоны, кули, продавцы опиума, лавочники, аптекари, содержатели ломбардов, странники, буддийские монахи, нищие даосы. Внешних опознавательных знаков у них не было, но когда они встречались, то приветствовали друг друга едва приметным жестом или произносили несколько загадочных фраз, из которых непосвященный человек никогда бы ничего не понял. Они охотно становились мятежниками и бунтовщиками, без всякого сожаления бросали свои семьи и имущество. Где же тут слава, где выгода? Ради чего они проводили жизнь в скитаниях? Их побуждал к этому только национальный дух, который достался им от предков и которому они не хотели дать погибнуть навеки. Таким образом, среди людей, которых мы встречаем ежедневно, наверняка есть немало героев, будущих монархов, рыцарей, великих разбойников, но при самом пристальном взгляде мы можем увидеть не более одной или двух десятых из них.

В то самое время, когда «Триада» и «Общество братьев» были заняты братоубийственной войной, из Европы, с Атлантического океана, в Китай проникло два подводных течения. Одно из них шло мимо Африки, обогнуло мыс Доброй Надежды и через Индийский океан попало в провинцию Гуандун, а другое, начавшись у берегов Америки, пересекло Тихий океан и достигло Гонконга и Шанхая. Оба эти течения несли с собой революцию, причем в провинции Гуандун их воздействие было особенно велико, и остатки общества «Триада» оказались захваченными ими. Невесть откуда появившиеся юноши-герои тотчас создали «Союз китайской молодежи» и опубликовали свою программу, состоявшую в создании национальной республики. Хотя реальная мощь союза была еще невелика и он не мог сравниться с «Молодой Италией» Мадзини или русской революционной организацией Чернышевского, он был значительно сильнее обществ «Спасение» и «Возрождение» предшествующей династии или современного «Союза образования» в Шанхае. Члены союза повсюду зондировали почву, изучая возможности для организации восстания, и Чэнь Цин, которого увидел У Чиюнь в суде префектуры Ямагути, был как раз одним из таких людей.