— Твой выбор.

— Твой выбор, твой выбор.

Костя щелкнул каблуком туфлей о пол. Эхо было звучным, музыкальным. Это был какой-то особенный материал, и звук от соприкосновения с ним не был похож ни на что. Он тоже говорил. Его голос был таким же острым. Он проходил в разум, точно нож — в масло.

— Во всем мире не так уж много людей, отмеченных печатью Зверя. И то, что происходит теперь, связано именно с тобой. Ты начал свой путь. Ты идешь сквозь тернии — к Нему.

Теперь Костя шел на свет. Он ясно видел очертания стен и гигантский портрет.

— Иди ко мне, иди ко мне.

Он приблизился. Лицо звало его к себе. Великолепные, ровные, рога. Острые, изящные, точно сосульки. Лицо кирпичного цвета. Он знал его.

— Я пришел к тебе, — сказал Костя.

Лик дьявола был безмолвен.

— Я шел к тебе, — произнес Костя.

В тот же момент тьма расступилась, и он увидел перед собой лоснящиеся от отсутствия разума глаза.

Паук!

— Черт, — произнес Костя.

Глаза — две черные планеты. Две черные Луны. Что они теперь скажут? Они готовы пить чужую плоть.

Паук тихо засвистел, извлекая жало.

В этот момент Костя почувствовал наплыв наслаждения. Это было невероятно. Это было выше, нежели сексуальное наслаждение. Ему захотелось засмеяться, но у него не было рта, чтобы сделать это. И — перед ним был он! Он, Костя.

— Я — паук, — догадался он.

Он напрягся.

— Не делай глупостей, — сказал ему внутренний голос, — у тебя есть пища.

Он прыгнул в сторону, несколько шагов, и перед ним был Вася — студент, уже почти переваренный. Но был еще жив.

— Тр-р-р-р, — затарахтел Костя голосом паука, — пища! Еда.

Вася открыл глаза. Его лицо было бледным. Оно выражало непомерную тяжесть мучений. Ему было плохо, как никому на свете.

— Вася, — прошипел паук.

— А-а-а, — Вася застонал.

— Пить, — произнес паук.

— А-а-а. Убей меня скорей. Я не могу это терпеть. Я не могу жить.

Костя понял, что, если он убьет человека быстро, то не ощутит всей гаммы наслаждений. Тогда, он вонзил свое жало в ногу жертвы и стал пить сок медленно, радуясь каждому грамму переваренной плоти.

— Какая боль, — простонал студент Вася, — какая боль.

— П-ш-ш-ш-ш, — ответил паук.

Насосавшись, он оставил жертву в живых и двинулся к другому, еще непереваренному, человеку, но здесь его вновь что-то остановило.

— Сука, паук, — произнес человек.

— Это же я — подумал он, — если я убью себя самого, то навсегда останусь пауком.

Но жажда плоти была невыносимой. Он вынул свое жало и пощелкал им перед лицом самого себя.

— Черт, — произнес он.

— Что? — удивился человек.

— Черт, я не могу.

— Ты говоришь?

— Я не могу. Если я тебя убью, во мне не останется ничего человеческого! Оно дает мне выбор. Я не должен допустить того, чтобы во мне возобладала лишь темная личность.

Жало было в миллиметре от темени жертвы.

— Скажи, что-нибудь, — прошипел он.

— Что? Что тебе сказать? — спросил человек.

— Скажи. Иначе я не смогу……

— Сука! Сука членистоногая!

— Нет. Не это!

— Тварь! Умри!

— Уже ближе! Еще!

— Анька!

— Да. Да.

Паук зашипел. Сжав свой голодный разум, он бросился разрывать паутину. Он работал челюстями. Руки, ноги, спина. Еще щелчок — и человек свободен.

— Иди к ней, — сказал он, — тебе надо ей помочь. Это только начало. То, что будет впереди, не сравнимо с тем, что было.

Он рванулся в дальний край вагона. Здесь был его склад. Тела обеих проводниц уже высохли. Они походили на шелуху. Несколько пассажиров доходили до кондиции. Накаченный слюной толстый чиновник был еще жив.

— Х-ш-ш-ш-ш, — проговорил он.

— Пощади, — простонал мужчина.

— Есть, — ответил он.

— Ты говоришь?

— Есть…..

— О боже…..

— Ты не умрешь. Ты будешь чувствовать себя жидким в моем желудке. Муки только начинаются. И это — твой путь, ш-ш-ш-ш-ш. Мы все течем туда, к нему!

….Он поклонился дьяволу на портрете.

Величественный лик.

Рога, уходящие в бесконечность.

Величие космоса.

— Вы, люди, идете против! — сказал он сам себе. — Идете против него. Строите космические корабли. Создаете новые технологии. Но все определено. Вы пытаетесь восстать против этого! Дьявол велик. Он повсеместен!

Костя поклонился. В глаза ему ударил яркий свет. В течении мгновений казалось, что этот свет ярче тысячи солнц. Он зажмурился. Мир ожил, наполнившись звуками.

Стук колес.

Поезд.

Он лежал на полу, и вокруг него были разбросаны комки разрезанной паутины. Костя приподнялся, упал, сделал несколько шагов. За окном неслись ярко-коричневые поля. Костя достиг тамбура и там перевел дыхание.

— Вася точно погиб? — спросил Роман.

— Это точно. Точнее не бывает, — ответил Костя, — я не понимаю, почему вы так спокойны.

— А я и сам не знаю, — ответил Роман, — ощущение спокойное. Ничего не могу с собой поделать. Казалось бы, надо вопить от ужаса. А я ничего и не понимаю. Что это?

— И я, — сказал Алёша, — может, это — наркотики?

— Я тоже так думаю, — согласился с ним Колёк.

— Видите, — заключил Саша, — ребята уверены, что все это подстроено.

— Хорошо, — ответил Костя, — есть желающие сходить на свидание к пауку? — спросил Костя.

— Хотите, я скажу свое мнение, — сказал Петькин, — я до сих пор думаю, что все не так, каким нам кажется. Но, если Вася погиб, значит — это так и есть. Они не будут церемониться. Жизнь одного человека для них ничего не значит. Они действуют во благо идеи.

— Кто — они? — спросила Аня.

— Они? Да кто угодно! Если хочешь знать, то я просто уверен, что все это подстроено спецслужбами. Ты слышала про нейропрограммирование?

— НЛП? — спросил Алеша.

— НЛП — это не совсем то. На самом деле, это методика предназначена для задуривания мозгов менеджерам.

— У меня есть статья, — сказал Саша, — я специально ее готовил.

— Специально? — спросил Алеша. — Может, брат, ты еще чего-нибудь делал. Специально. Просто молчишь и нам не говоришь. А пора, пора уже открыться. Тут такое происходит, а ты материальчики какие-то готовил. Это вот….

— И что? — не понял Саша.

— Ты не правильно понял, — произнесла Аня, — Саша просто….

— Хорошо. Саша просто. А паук?

— Это нюансы, — вдруг сказал Костя.

— Еще один гений, твою мать! — разозлился Алеша. — Я не могу понять….

— А правда, — сказал Роман, — как-то все запутанно.

— Ничего запутанного, — произнес Саша, — всему должно быть объяснение. Я просто пытаюсь все разложить по полочкам. А вы нервничаете. Я не приемлю паники.

— А кто ты такой? — спросил Алеша.

— Что значит, кто я такой?

— Ты не приемлешь? А я, может, царь горох!

— Пусть продолжит, — произнес Колёк, — может, чего путного скажет.

— А если это говно пролезет сюда? — спросил Роман. — Мы тут сидим, а оно прорывается?

— Не прорвется, — ответил Алеша., - даже если и прорвется. Мы его толпой запинаем. Он без паутины своей никто.

— Может, он уже там плетёт? — спросил Колек.

Он выглянул в коридор.

— Чо? — спросил Роман.

— Не, не плетет.

— Не плетёт? А сам он — там?

— Нет, нет никого.

— И то хорошо.

— Хорошо, — решил Алеша.

Вообще, многие знают, что человек в различных ситуациях проявляет себя по-разному. Кто-то падает, кто-то опускается, кто-то, наоборот, становится лидером. Но Алеша вовсе не становился лидером. Все это было временно, как файл tmp. У него был всплеск, и в этот момент, казалось, он бы раскидал все преграды, что были вокруг него. Если бы была толпа, которая могла пойти за ним, он бы стал tmp-лидеров. И, казалось бы, толпа была — это были Роман и Колёк. Но Колёк был сам в себе, а у Романа было мало агрессии, и он вообще был против агрессии. Саша же был явно энергичнее и умнее, и ничего не оставалось, как смириться.