Вэдан покорно повиновался. Брат наклонился, чтобы лучше рассмотреть его грудь и живот.

– Что ты ищешь? – осведомился Вэдан. – Или ты забыл, родинка у меня на спине, а не на животе?

– Я ищу шрам от удара молнией, – сообщил Тэнир. – Вот он.

Он выпрямился и несильно ткнул брата в пупок. Вэдан с интересом взглянул на синие звездообразные линии на коже, расходившиеся от его пупка. У кэцэров ему в голову не приходило рассматривать себя. Вид у шрама был какой-то нечеловеческий. Вэдан выпустил край балахона, и серая ткань прикрыла шрам. Вэдан опустил руки.

– Что же, вполне в твоем стиле, – заметил тем временем Тэнир.

Вэдан подумал про себя, что сдержанное приветствие, без расспросов и бурного выражения эмоций, тоже вполне в стиле брата. Вслух он спросил:

– Ты о чем?

– Я про Тринадцатые ворота, – ответил Тэнир. – Тебя искали с работы… и вообще…

Тут он не выдержал и покраснел. Вэдан отвел глаза.

– Я был вынужден подать тебя в розыск, – нетвердо продолжал Тэнир.

– Вынужден? А сам ты не думал, что я…

Тэнир отрицательно покачал головой:

– Тогда ведь я бы тоже.

– Ну, это все предрассудки, насчет одинакового срока жизни близнецов, – пробормотал Вэдан.

– Теперь в кианейкаме знают, что ты вернулся, – вернулся к теме Тэнир. – Я думаю, это кое-кому не понравится…

Он остановился и посмотрел на брата – с надеждой, в которую не осмеливался поверить до конца.

– Да, – сказал Вэдан. – Не понравится.

– Будь осторожен, – сухо ответил Тэнир. – А сейчас ты хочешь спать, я полагаю.

Он отвернулся и хотел закрыть дверь, но Вэдан не дал ему этого сделать.

– А ты все такой же, – сказал он, смеясь. – Знаешь, лерцы считают гордость пороком глупцов. Ведь тебе же страсть как хочется узнать, что я делал у кэцэров. Узнал ли я их уязвимые места. Не собираюсь ли я их убить.

– И каковы же ответы на все эти вопросы? – спросил Тэнир.

– Ответь сначала ты мне, на один очень простой вопрос, – начал Вэдан. – Я знаю, почему. Ты ее пожалел. Но что теперь?

– Для нее была важна только внешность, – ответил Тэнир.

– А я-то думал, что она ценила во мне мой тонкий духовный мир, – пробормотал Вэдан.

– Я имел в виду, что мы с тобой похожи внешне… Я рад, что ты можешь шутить об этом, – сказал Тэнир. – Я – пока еще нет. Ну, скажи мне что-нибудь о кэцэрах наконец.

– Да, – сказал Вэдан. – Я знаю, как их можно убить. Я намерен заняться этим в самое ближайшее время.

Взгляд Тэнира помягчел. Вэдан видел, что тот хочет обнять его, стиснуть от души, но стесняется – из-за Мэарит.

– Я могу тебе чем-то помочь? – спросил Тэнир.

– Еще не знаю, – признался Вэдан. – Ладно, я пойду спать. Утро вечера мудренее.

– А я сразу знал, что это не вторжение, – сказал Инедирт.

Вэдан выпустил дым и лениво смотрел, как темная струйка поднимается к потолку, колышется и рассеивается. Курительные палочки у Инедирта были изумительного качества; их ему подарил ретернлендский посол. А в Ретернленде всегда знали толк в табаке.

В голове Вэдана медленно плыли мысли, не перебивая друга и не смешиваясь, как слои в коктейле. Он пришел просить защиты у Инедирта. Вэдан вспомнил, что в тот вечер перед его безумным вояжем в Священную Рощу Баруг обещал ему это. Но Инедирт так обрадовался, увидев его…

Все произошло очень быстро.

А потом пришлось рассказывать про Шамболор и кэцэров.

И теперь Вэдан размышлял о том, как бы перевести разговор на обещанную помощь и защиту, но ничего путного не приходило в голову. Прямо напомнить об обещании казалось ему грубым.

Еще Вэдан думал о Юлере. Он опасался, что Инедирт прочтет эту часть его мыслей, но ничего не мог с собой поделать. Кэцэр настолько удачно сымитировал Баруга, что не вспомнить о Юлере Вэдан сейчас не мог.

– Почему? – спросил Вэдан, решив пока поддержать разговор.

– Космическая программа сареасов стартовала примерно в то время, – ответил Инедирт. – Первый сареас побывал в космосе как раз тридцать лет назад. Все бредили инопланетянами, контактом, ну и в первую очередь – вторжением. Приземление кэцэров выглядело точь-в-точь, как тогда изображали атаку из космоса в фильмах…

– Но почему же ты решил, что это – НЕ вторжение? Чем плохи были те фильмы?

Инедирт тихо рассмеялся.

– Вторжения делаются не так, поверь мне, – сказал министр иностранных дел империи, некогда объединявшей все страны мира. – Сначала проводится разведка, тихо, незаметно – так, что местные ни о чем не подозревают. Если бы мне нужно было захватить планету, я бы кроме разведчиков на месте завесил бы еще информационный зонд на орбите. Потом покупаются нужные люди на местах, а потом…

– Я понял, – сказал Вэдан. – Но почему ты не сказал об этом остальным членам Совета Трехсот? Или тебя с ними тогда не было?

– Я был в Старом Поселении, – кивнул Инедирт. – Я говорил… Меня не стали слушать. Сареасов сломила даже не высадка кэцэров, а гибель Хранителей. Уничтожение их богов, в которых они верили так безоглядно.

– А тебя?

Инедирт пожал плечами:

– Я – сын богини, ты не забыл?

Островной Империей исстари правили драконы. После нескольких династических кульбитов мать Инедирта осталась наиболее близкой родственницей погибшего правителя, но не старшей в своем клане. По праву корона должна была принадлежать ей. Но ее дядя решил, что сила выше права, и что юная драконица не сможет противостоять ему. Властолюбивого дракона расстреляли из зенитных пушек. Командовал батареей Рэман Баруг. Сареас провел линкор, которым командовал, сквозь океан Мэшр и Радужную Стену, чтобы помочь любимой. Драконы Островной Империи могли принимать человеческий облик, когда хотели, и родители Инедирта познакомились, когда будущая императрица посещала Цачес с посольством.

Сареасов предыдущих поколений удивляла способность живого существа менять облик. Инедирту пришлось отвечать на множество скабрезных вопросов, когда отец прислал его в Цачес. В юности Баруг был вспыльчив, и чуть не довел свой клан до полного разорения, выплачивая виры родственникам всех убитых им остряков.

Но Вэдана и его ровесников способности к смене облика уже не смущали.

– И вот что я знаю, – продолжал Инедирт. – На бога надейся, а сам не плошай.

Вэдану же снова вспомнились слова Мибла о поклонниках механических богов. Привычка сареасов во всем безоглядно полагаться на Хранителей жестоко подвела их. Только Инедирт, который вырос в Лианорре и привык во всем полагаться только на себя, несмотря на свой статус принца, пытался противостоять инопланетянам.

И он сам, Вэдан Дарэнг.

Так и отец его носил сареасское имя Аэнир только во второй половине своей жизни.

«Мы никогда не были великими завоевателями», вдруг подумал Вэдан. – «Сареасы были куклами на веревочках, за которые дергали Хранители. Сытыми, довольными куклами, которые даже не пытались освободиться и жить самостоятельно. Ведь в самостоятельности очень много риска».

– Да. Я, пока шел к тебе, чуть не оплошал, – сказал он непринужденно.

– Как это? – осведомился Инедирт.

Улицы были пустынны, несмотря на утреннюю прохладу. «Выходной, сегодня, что ли», подумал Вэдан. Именно с утра, по холодку – Вэдану пришлось даже надеть куртку – до наступления иссушающей дневной жары, и делались все дела. Он вышел из дома, не взглянув на календарь. Вэдан знал, что провел в Шамболоре почти месяц, но точную дату своего возвращения так и не успел уточнить.

Таким образом, не заметить слежку Вэдан не мог. Невысокий парень в сером плаще со скрывающим лицо капюшоном держал дистанцию, но очевидно шел вслед за ним. Вэдану совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь знал о его визите к Инедирту. Он решил проучить шпика. Вэдан свернул в первый попавшийся переулок и спрятался в подворотне.

Парень в сером плаще прошел мимо, оглядываясь по сторонам. Черты его лица показались смутно знакомыми Вэдану. Но многого из-под капюшона не разглядишь, да и двигался шпик быстрой, пружинящей походкой. Тоже очень знакомой, кстати. Подождав, пока он скроется за поворотом, Вэдан вылез подворотни и пошел обратно. У самого выхода из переулка он налетел на высоченного парня и от неожиданности наступил ему на ногу.