Снова подумалось о Берте, и снова слегка кольнуло где-то внутри. Март, конечно, не ожидал, что они навеки друзьями останутся, что Берт при встрече кинется к нему с распростертыми объятиями, но все равно то ли обидно, то ли досадно, что он, спутник, товарищ по оружию, даже друг – когда-то все же друг, вот так запросто вычеркнет Марта не из истории – это понятно, а из своей собственной истории. Не то чтоб это было особенно больно, не то чтоб…

А и то чтоб. Лумис забыл – ясное дело, он там у себя еще что-нибудь рисует. Что с него, Игрока, взять. Но вот игрушки должны помнить, кто кому спину прикрывал. Март же помнил. И не потому что Берт королем оказался, плевал он тогда на всякие короны еще больше, чем сейчас. У людей память должна быть подлиннее, чем у богов.

А эти уже ругаются. Особенно Ли. Злой, почти в ярости, не вздумал бы опять силу… нет, не собирался он ее призывать, он собирался уверить в этом наглого эльфа, и тот очень даже уверился. Он не станет. Не станет. От этой мысли стало спокойно и даже хорошо. Март отошел к окну и начал смотреть во двор. Обычный упорядоченный хаос. Упорядоченный хаос. Так Ли давным-давно сказал, когда они только оказались в армии короля Бертина. Все куда-то идут, что-то делают, кажется – муравейник, а на самом деле все организовано, и каждый знает, куда и зачем идет и что делает.

– Март!

Он вздрогнул и оглянулся. Окликал его не Ли, а эльф, который до того и не замечал вовсе.

– А что ты думаешь обо всем этом?

Март перевел взгляд на друга, подумал, стоит ли быть честным, и решил, что можно.

– Думаю, что все это вы зря, сударь. Ли, конечно, подчинится сдуру, только ведь он упрямый и обязательно что-нибудь придумает. – Ли ядовито улыбнулся и что-то сказал по-своему. – Может, будет искать способы власть себе забрать, хотя она ему и вправду не нужна, вы уж поверьте. А может, просто будет тратить все силы и все время, чтоб вам настроение попортить, и уж тут поверьте точно: у него получится. Будете на него силы и время тратить… В общем, Ли трудно заставить делать то, чего он не хочет. Он мстительный. Будете держать меня далеко от него – потребует, чтоб я был рядом, а нет, так упрется – не сдвинете. Будете держать рядом – он начнет кидаться на всех, кто мне слово лишнее скажет или посмотрит косо. Из принципа. Будете за его промашки и провинности меня наказывать – сорвется и не остановите.

Ли чуть не замурлыкал. А эльф удивился:

– Почему на тебя будут косо смотреть?

– А вы меня во дворце представляете, да? Я, сударь, мужлан неотесанный, простой охранник, наемник…

– Знати в столице хватает, – согласился эльф. – Но нет ни единого героя Игры богов. И пусть это не наши боги…

– Наш в игрушки не играет и вообще не показывается – создал и свалил подальше, – ехидно вставил Ли. Март подумал, что раз человек… ну то есть эльф не понимает, что герой – это на гобелене, а в жизни – человек, который слово «инкрустация» неделю учит и не знает, какой вилкой какую еду брать надо, и этого никакая знать не вытерпит точно, и сладко ему во дворце точно не будет… Ну так если не понимает, то ведь и не объяснишь.

Эльф посидел еще, глядел сначала на Марта, потом в пол (пол, кстати, тоже был красивый, не резной, но наборный, из разноцветных деревянных плашечек, подогнанных так тщательно, что замысловатый узор казался нарисованным). А потом встал и с размаху влепил принцу Линнару такую оплеуху, что просто смел его со стула. Март дернулся было, но его словно припечатало к месту. Магия? Не может быть.

Ли взвился. В таком состоянии он обычно кидался в драку и крушил трактирные столы и лавки. А эльф легко и плавно увернулся и врезал ему еще раз, так же, наотмашь, снова отправив на пол. И предупредил:

– А дергаться начнешь, просто выпорю.

И Ли, неукротимый, вспыльчивый и просто вредный, смолчал, вытер тыльной стороной ладони капельку крови с губы и сумрачно буркнул:

– Марта отпусти.

Эльф повернулся к Марту и отчеканил:

– Мне не приходил в голову вариант наказывать тебя на непослушание Линнара, потому что прежнего Линнара нечто подобное не остановило бы никогда. Значит, он и вправду изменился, раз научился ценить кого-то выше собственной персоны. Спасибо за идею.

Ох, уныло подумал Март, кажется, мне сейчас вломят по первое число. А также по второе и третье. И не посмотрят, что ранен, хоть и легко.

– Тронешь его – призову силу Дарси, – предупредил Ли сухо.

– Ты никогда ее не призывал! – рявкнул эльф. – Уж об этом-то мы узнали бы. Разные кланы долго тебя искали, находили следы твоего пьянства, твоих драк, твоего буйства, но никаких следов Дарси. Фарам отыскал тебя – и тоже ничего не заметил.

На очень короткое время Марту показалось, что Ли выглядел пристыженным. Он опустил глаза, куснул было губу, но сморщился – крепко ему перепало – и вдруг посмотрел на эльфа холодно и жестко.

– Я призвал силу Дарси ради Марта, – сказал он слишком ровным голосом. – Я применял ее ради Марта. Отнял воздух у тех, кто его ранил. Я применял ее в Игре. Можешь быть уверен, что я умею ею пользоваться. Да, не хочу. Но воспользуюсь – ради Марта. Теперь слушай внимательно. Я поиграю в твою игру. Напялю эту дурацкую корону, спроважу маменьку в Анэленни… или куда скажешь, хоть и на арену. Буду послушно изображать короля, дам тебе наиграться во власть, стану подписывать твои указы и так далее. Пока не научусь сам играть во власть. Но ты не трогаешь Марта. Можешь, конечно, его бдительно стеречь, только он, дурак, меня никогда не бросит.

– Не сомневаюсь, – неожиданно мягко проговорил эльф. – Он готов идти за тебя за бессмысленную смерть…

– Не за меня, – перебил Ли, – а со мной. И я с ним.

– Ты даешь слово, Линнар?

Ли прямо качнул головой:

– Нет. А то ты не знаешь, чего стоит мое слово. Я сказал все, что хотел. Решай сам. А нас оставь в покое… пока мы не в столице.

* * *

Марту надоело наблюдать, как Ли сосредоточенно ходит из угла в угол, и он присел на подоконник и принялся снова наблюдать за двором. Они не воюют еще, но к войне готовы. В смысле вооружены и драться умеют. А вот готовы ли морально, еще вопрос. Если давно не воевали…

Эх, тоже, мыслитель. Война – дело нехитрое. Думать будут военачальники, которые тоже давненько не воевали, а солдатам да младшим командирам чего думать – маши мечом, стреляй из лука и молись всем богам, и своему, и чужим, чтоб выжить. Может, и правда, Ли в качестве знамени примирит всех.

– Дайрем – мой воспитатель, – сообщил Ли. – Родителям некогда было мной заниматься, и они приставляли ко мне разных учителей… никто долго не выдерживал. Кроме него. Насчет выпороть он, между прочим, не фигурально, имелись примеры… И как только рука поднялась на мою царственную задницу… В общем, я из него кровь пил, а он все пытался меня обломать. Вышла боевая ничья, потому что в один прекрасный момент он меня едва не убил, за что маменька удалила его из столицы. Что смотришь? Принц Линнар был изрядной сволочью. И очень некрасиво обошелся с его дочерью. Он ее, конечно, потом замуж пристроил, но не лучшим образом… Не расспрашивай, ладно?

Март покладисто кивнул. Чего ж расспрашивать, если и так ясно, что ему стыдно. Принцу, возможно, и не было, а охраннику – очень даже. Да какая разница, каким Ли был в первой части своей жизни, в той, давней, до Марта.

– Все образуется, – примиряюще сказал он. – И в самом деле… Пусть он занимается всеми этими делами, ты со временем научишься…

– Я со временем сбегу, – буркнул Ли. – Не хочу быть куклой. И не оглядывайся, в этой части комнаты нас не услышат. А то я систему прослушивания не знаю. Да и… Пусть прослушивают. Дайрем и так все понимает. Охранять нас будут, как Маэйр не охраняют, так что пока сбежать не выйдет, ну да я не гордый, подожду. Заодно и правда от нее избавлюсь.

Убить собственную мать. Вроде просто ужасно звучит, и вот так почитаешь в какой старинной легенде о злодее, что мать погубил, волосы дыбом и все такое прочее. А тут – нормально. Март бы и сам поучаствовал, хотя к женщинам относился поуважительнее, чем Ли. Нет, надо же, столько лет уже прошло, а в голове все не укладывается: как можно отправить на арену собственного сына, которого носила, рожала… ну, вряд ли, конечно, кормила. Своего единственного ребенка.