– Надоело, – прервал его Харт. – Выйдешь из игры, запишись к доктору.

Лумис устало покачал головой.

– А нос все-таки болит, – заметил Ли. Берт вдруг поднял к потолку правую руку и отчетливо проговорил:

– Да обрушится на тебя гнев богов, Харт!

Март последовал его примеру:

– Да отсохнет у тебя мужское достоинство, Харт!

Наверное, это звучало смешно, да только читал Март когда-то, что это страшное проклятие, означающее гибель в веках – ведь если оно и впрямь отсохнет, детей никогда не будет, и имя твое исчезнет, а если дети есть, то их это проклятие тоже коснется и все кончится полным забвением. Все понявший Ли тоже поднял правую руку и медленно проговорил, не сводя с императора заледеневшего взгляда:

– Айто танмаи Дарси!

Ох, что было! На императора, и только на него обрушились четыре стихии! Сразу четыре! Его душили потоки воздуха, вода наливалась ему в рот, едва он его открывал, кровь хлестала из разбитого носа, словно из распоротой вены, загорались волосы и одежда, земля засыпала ноги, не давая сдвинуться. Он взмахнул рукой, и у Марта захрустели все кости, и Ли закричал, не в силах справиться с болью. Ох как понимал его Март… у него даже кричать сил не было… Наверное, смерть. Самая настоящая. Без всяких женщин любого возраста. Вот это она и есть. Чернота. Искры. Брызги крови.

И вдруг все кончилось. Разом. Даже боль стихла. Седая женщина села за стол рядом с Лумисом.

– Привет… император. Манией величия страдаем? Наполеон Македонский недоделанный. Ну Бьянка я, Бьянка. Купился, Серый? Кто тебе вообще сказал, что Бьянка блондинка? Что она молодая, хрупкая и нежная? Типа принцесса, да еще Бьянка, именно такой быть должна? Приметы-то были другие: белые волосы и сорок четвертый размер. На этот раз твое подсознание сыграло дурную шутку. Стереотипы, солнышко ты мое. Не дергайся. Ты развивал стратегию, Лумис развивал боевое мастерство, и только я развивала магию. Я единственный здесь маг. Ты не сдвинешься с места.

– Ты не должна вмешиваться.

– Кто сказал? – удивилась принцесса. – Айрон? Не мог он такого сказать. Я такой же Игрок, как и ты. Я не вмешивалась в твои военные действия и в поиски Лумиса. Берт, пожалуйста, поверь мне. Я не позволила ему убить твою семью. Рот закрой, Харт. Знаешь, сколько тут попрятано заклинаний? И каких? Ты, может, и нашел бы парочку, как Лумис, но чтобы найти серьезные заклинания, надо иметь высокий уровень магии. А развивать ее долго и сложно, у вас терпения не хватило бы. Ты играл стратегию, Лумис – ролевку, я – квест. Я шла куда хотела, оставляла запутанные подсказки, чтоб Лумис кругами ходил, и в это время наращивала магию. И если бы ты знал, сколько здесь можно найти по-настоящему магического оружия! Да только оно не каждому дается в руки. Только магам высокого уровня. – Она повернулась к Берту. – Бертин, поверь, твои дети и жена живы. У меня было ровно семь заклинаний иллюзии, и Харт видел то, что хотел видеть. Вот в постели его твоя жена действительно была, увы. Но если хочешь, оторви ему за это яйца. Или отрежь.

– Он Игрок, – напряженно сказал Берт, – и вряд ли…

– Глупый ты, хоть и король, – вздохнула принцесса. – Он Игрок. Он не умрет по-настоящему. Но, во-первых, ему будет очень-очень больно. Во-вторых, его подсознание запомнит эту боль, когда он там, в своем мире, решит забраться на какую-нибудь красотку, его орган может и не сработать. Конфузия эта опять же запомнится… И наш славный император Серега станет действующим импотентом.

На лице Берта появился живой интерес. Бьянка передвинулась к Марту и улыбнулась ему тепло-тепло. Вот за такой пойдешь куда угодно, потому что такая мягкая улыбка бывает только у мамы. Ой. Она же мужчина.

– Ты очень славный. Тебя принцессы никогда еще не целовали? В сказках непременно принцесса целует героя, а у него от этого заживают все раны.

Она притянула к себе его голову и поцеловала искусанные в кровь губы. Нежная хрупкая и светловолосая юная девушка. С веселыми зелеными глазами. Боль ушла окончательно, рука стала целой. Март пошевелил пальцами. Кольцо сдерживания упало на пол, развалившись на две половинки. А целоваться умеют и принцессы.

– Ли, – пробормотал он, едва она оторвалась от его губ.

– Конечно. Я знаю, что вы друг за друга не только умереть готовы, но и… я даже не знаю, на что вы готовы. Спасибо тебе, Март Гаер.

Она передвинулась к Ли и повторила поцелуйное исцеление. Ли блаженно жмурился.

– Спасибо тебе, принц Линнар. Расскажешь мне потом, что такое сила Дарси?

– Не расскажу, – повесил голову Ли, – сам не очень понимаю.

Она снова улыбнулась. Седая немолодая женщина с темными глазами. Все равно – красивая.

– Берт? Отрывать будешь? Я тебе прямо-таки советую это сделать.

– Принцесса, Игра кончается?

– Кончается, мой король. И император Харт никогда не вернется в ваш мир. Ни в каком облике.

Март было подумал, что Берт начнет в короля играть и великодушие изображать, мол, живы дети ведь. Вряд ли Игрок обманет. Но Берт его приятно разочаровал. Он ничего отрывать не стал, неудобно стало перед немолодой женщиной с императора штаны снимать. Он просто пнул, старательно примерившись. Император взвизгнул, но сознания не потерял.

– Может, кинжалом? – посоветовал Ли. – Для большей эффективности. До конца не отрезать, но что… А, ладно. Ойен Стани Дарси!

Поплыл запах паленого мяса, даже посетители кабака запринюхивались. Император даже не закричал, но глаза у него выкатились. Ли виновато посмотрел на Лумиса:

– Ну, Март нос сломал, Берт яйца отшиб, я ведь тоже должен поучаствовать? Совсем тонкая струйка огня… Нехорошо, конечно, гениталии Игрокам подпаливать, но ведь мы этого и не можем, правда? Мы нарисованные. Нас нет.

Лумис фыркнул.

– Эх, Серый… Не помогает тебе твоя убежденность? Конечно, когда ты снимешь шлем и подойдешь к зеркалу, нос у тебя будет целым, член без ожогов и яйца не всмятку. Но говорят, импотенция скорее психологическое заболевание, чем физиологическое.

– Март очень удачно проклял, – хихикнула Бьянка. – А ты, Харт, даже не проследил за ними внимательно, не видел, что там напридумывал Айрон в Элении…

– Я не придумывал Элении вообще, – сообщил Айрон, подсаживаясь к столу. – Лумис должен был только задать два вопроса принцессе Маэйр, но вот хоть убейте, я не знал, что Ли ее сын. Исцелил бы ты его, Андрюха.

– Я погожу, – отказалась Бьянка. – Он столько мучил других, что заслужил сам.

– А если он выпадет из шока и успеет машину вырубить? – покачал головой Айрон. – Надо кончать. С императором. Серега, ты уж прости, я сам старый геймер и монстров перекрошил немерено… Но ты псих. Нормальный человек даже в игре не станет вешать пленных так последовательно. И тем более не станет вешать детей. Кончайте.

– Лумис, ты понял, что за артефакт? – спросила Бьянка. – Я не могу подсказывать.

Лумис порылся в горке вещей и достал иглу. Обычную иголку, какой штопают одежду.

– Ты сказки читал, Харт? В детстве? В ларце заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла, а на кончике иглы – смерть подлого Кащея? – усмехнулся он. – Надо полагать, Андрей, это вирус?

– Вирус, – согласилась принцесса. Марта мужчина целовал. Вот повод для эльфийских шуточек на ближайшие десять лет. Впрочем, его тоже целовал. Отобьемся. – Вирус, который уничтожит игру на твоем компьютере, Серый. Только игру. И никто не даст тебе дистрибутива. Он же есть только у Айрона и у меня. Можешь считать, что у нас коллективный психоз. Но мы намерены оставить это мир жить так, как он жил прежде. До нашего вторжения. До Игры богов.

Лумис, злорадно улыбаясь, собрался было переломить иглу, но остановился, подумал и протянул ее Берту.

– Сломай. И император Харт исчезнет навсегда.

Берт не стал ни сопротивляться, ни речей не произносить, ни даже бросать торжествующих взглядов на императора. Просто переломил иглу и брезгливо уронил обломки на стол. «Стани Дарси», – прошептал Ли, и обломки начали плавиться и превращаться в бесформенные капли металла. Лумис фыркнул. А Март во все глаза смотрел, как исчезает император. У него растаял палец, растворилось ухо, появилась дыра в плече… И за несколько минут ничего не осталось. Даже одежды. Пустая скамья.