Возле проволоки на снегу виднелось много следов, и среди них Следопыт без труда различил отпечаток маленькой девичьей ножки.

— Пускай своего Дружка, — сказал Юрий. — Нам надо надуть начальника контрразведки: ведь если я приду к Любочке вместе с ним, мне придется или опознать ее и тогда рассказать все отцу, или не узнавать вовсе и оставить в лапах контрразведки. Ни того, ни другого мне делать не хочется. Я устрою ей побег, и мы уедем вместе.

— Ишь ты! — возразил Макар. — Так она с тобой и поехала! Она наша — и к белым не пойдет!

— Что об этом говорить! Раньше надо освободить ее, а там видно будет. Пускай Дружка.

Макар подумал и решил, что лучше уж отдать Любочку брату, чем обрекать на верную смерть. Он взял Дружка за шиворот, ткнул его несколько раз носом в Любочкин след и строго приказал:

— Ищи, Дружок! Понял? Ищи!

Дружок, привычный к таким делам, сразу смекнул, чего от него хотят, и, вильнув хвостом, пустился по следу. Все трое едва поспевали за ним. Добежав до конца проволочного заграждения, Дружок обогнул его и стрелой пустился к двухэтажному зданию, стоявшему на краю большого поселка, в полутора верстах от станции и депо.

— Надо думать, там она и сидит, — показал Макар на этот дом. — Теперь нам надо смекнуть, как ловчей натянуть нос этим голубчикам.

— Поступим мы так, — отвечал Юрий, подумав. — Мы с тобой, Макар, войдем прямо в помещение контрразведки. Егор останется с Дружком на улице и будет ждать наших распоряжений. Остальное увидим на месте. Может быть, мне удастся открыто увезти Любочку, будто по распоряжению генерала Деникина.

— Эх, славно! — воскликнул Макар. — Думал ли я этаким гоголем войти в контрразведку! Уж куда-куда, а туда-то мне пристало попасть под стражей, да с петлей на шее.

— Так ты и под стражей! — усмехнулся Юрий. — Чего лучше: под почетным офицерским караулом! Всякое, брат, на свете случается: в другой раз, конечно, уж я бы тебя сам своими руками посадил в эту каталажку: не бунтуй, слушайся старших!

— Близок локоть, да не укусишь! — шутливо огрызнулся Следопыт. — Ты сам мне вперед не попадайся, второй раз не спущу: не дерись, люби своих мужиков!

XV. О том, как Следопыт играл в шашки с чортом и кто из них выиграл

У дверей контрразведки им преградил дорогу часовой. Но Юрий строго нахмурил брови и сказал:

— Я от капитана Свириденко. Сам он сейчас придет.

Тогда часовой посторонился и пропустил офицера и Макара. Егорка, как уговорились, остался на улице и, посвистывая, принялся прогуливаться взад и вперед перед домом.

Юрий и Макар вошли в низкую комнату, грязную, ободранную, где сидело человек пять солдат, куря махорку и громко переругиваясь. Облака сизого вонючего дыма плавали под потолком, и Следопыт, войдя со свежего воздуха, сразу раскашлялся. Ох, какое проклятое место! Холодок пробежал у него по спине при взгляде на свирепые рожи солдат и при мысли о том, что бы они с ним сделали, если бы узнали, кто он такой. Бедная Любочка! Немало пришлось ей, должно быть, вынести за эту ночь!

Солдаты обернулись к вошедшим, и один из них встал и подошел к Юрию.

— Что угодно? — спросил он.

— Я от капитана Свириденко, — отвечал Юрий. — Мне надо увидеть девочку, пойманную на взрыве, и допросить ее.

— Вы кто такой будете?

— А это уж не твое дело.

— Удостоверение имеете?

— Капитан минут через десять сам сюда придет.

Солдат пожал плечами и обернулся к человеку, сидевшему до тех пор неподвижно, спиной ко входу, склонив голову над столом.

— Чертяка, — сказал он. — Как думаешь, можно пропустить?

Человек обернулся, и Макар чуть не ахнул от изумления: это был тот самый заросший волосами рогатый чорт, которого Следопыт видел в шахте, а потом возле депо, в луче прожектора. Теперь мальчик смог его разглядеть, как следует: то, что казалось рогами, было на самом деле вихрами сальных, свалявшихся волос, торчавших из-под маленькой круглой шапки-ермолки. Густая борода, росшая от самых глаз и ушей, довершала сходство этого человека с сатаной; недаром даже солдаты контрразведчики кликали его «Чертякой». Вот новая беда! Что если он узнает Макара! Первым движением мальчика было бежать. Но теперь уж поздно! Бежать значит выдать себя… Эх, будь, что будет!

«Чертяка» пронзительно оглядел Юрия с ног до головы и опять склонился к столу. Только теперь Макар разглядел, что перед «Чертякой» стояла доска, и он был занят решением шашечной задачи.

— Ну, что же! — нетерпеливо крикнул Юрий. — Долго мне ждать?

«Чертяка» опять молча оглядел офицера и, пожевав губами, глухо произнес:

— Пропустить не могу.

— Это еще что! — вскипел Юрий. — Да как, ты смеешь! Знаешь ты, с кем говоришь?

— Позвольте пропуск или удостоверение, — уже почтительнее ответил «Чертяка».

— Вот я его напишу на твоей морде, тогда увидишь! — совсем озлился Юрий и даже сделал шаг к «Чертяке». — Говорят тебе, я от Свириденко, и сам он сейчас будет здесь.

«Чертяку» видимо смутил повелительный тон офицера. Он махнул рукой и сказал солдату:

— Проводи его.

— Постарайся занять этого чорта разговором, — шепнул Юрий Макару. — Если я не вернусь через десять минут, значит, мы решили бежать в окно. Тогда выходи потихоньку к Егорке.

С этими словами он исчез за дверью, ведущей во внутренние комнаты.

Макар послонялся взад и вперед и, наконец, подошел к столу, за которым сидел «Чертяка», опять погрузившись в свои шашки.

Тот искоса взглянул на Следопыта и проворчал:

— Шляются тут… А ты кто такой?

— Я при его благородии состою, — отвечал Макар.

— Тоже из наших, из разведки?

— Так точно, из разведки! — усмехнулся Следопыт, а сам про себя подумал: «знал бы ты, негодяй, из какой я разведки, — шкуру бы с меня спустил!»

— Кто твой начальник?

— А этого, дяденька, я не скажу, коли он сам говорить не пожелал: у нас дисциплина.

— Фу ты, ну ты, ножки гнуты! Да вы, я вижу фокусники.

— Так точно, дяденька, фокусники! — не сморгнув отвечал Следопыт.

«Чертяка» подумал и пожевал губами.

— А ведь я тебя где-то видел, — медленно, с расстановкой произнес он, пронзительно глядя в глаза мальчику. У того сердце так и захолонуло: «узнал! все пропало!»

— Лопни мои глаза, если не ты был в шахте на Черной горе, — продолжал «Чертяка». — Уж не из черногорцев ли ты, парень?

— Из черногорцев! — также невозмутимо брякнул Макар. Блестящая мысль осенила его. Дерзко глядя в дрогнувшие от удивления глаза «Чертяки», он смело продолжал:

— Кабы меня не было тогда в шахте, девчонка бы сейчас здесь не сидела, а взрывала бы склады, может, в самом Ростове. Вот вы здесь подлинно старые вороны: опоздали и позволили им натворить этаких дел. Отвечать будете! Я вовремя доложил, куда следовало, а вы прозевали. Мокрой калошей вас надо всех по шапке отсюда! Тоже и ты дурак: ничего толком не разузнал, — не то что я, — я в одной с ними компании состоял!

Эти слова произвели ошеломляющее впечатление на «Чертяку». Макар даже не ожидал, что тот так перетрусит. Негодяй сразу вскочил и заюлил перед мальчиком.

— Да я чем виноват? — бормотал он, бегая глазами. — Я ловко выследил этих оборванцев, никому и в голову не приходило искать их в шахте! Разве я знал, что вы, молодой человек, прикомандированы к ним за провокатора? Я доложил капитану, он наряд послал… мы и сами не поймем, как мы опоздали: кругом охрана стояла с вечера!

— Все вы мошенники, революционерам продались, — едко ответил Макар, развалясь на стуле и продолжая разыгрывать из себя белого шпика. — Давно вас перевешать надо. По этому делу мы уже начали расследование, как видишь.

Беспокойство «Чертяки» перешло все границы. Он растерянно заметался по комнате, заискивающе бормоча:

— Хоть кого угодно спросите: я-то уж тут совсем не виноват. Ей-богу не виноват! Как капитан приказал, так мы и делали! Я вовремя доложил!

Солдаты тоже притихли и, перешептываясь, робко поглядывали на Следопыта. Тот наслаждался этим переполохом. Однако, чтобы не пересаливать и суметь вовремя отступить, когда придет капитан Свириденко, он придвинул к себе шашечницу и сказал взволнованному «Чертяке»: