Нас больше не испытывали.

Федя Малявка разрешил мне и Лене присоединиться к звену.

Нам завязали глаза, чтобы мы, как объяснил Ромка, не разглядели секретный маршрут звена.

Каждый из мальчишек пожертвовал на повязки свой носовой платок.

Ромка вёл нас за руки, и мы спотыкались, как слепые, о каждую кочку, о каждый пенёк. Один раз я даже упала и клюнула носом в Ромкин ботинок. Ромка остановился:

— Привал! Пленные валятся с ног от усталости.

Ребята о чём-то пошушукались и смолкли. Нам с завязанными глазами не видно, что делают мальчишки, но слышно, о чём они говорят.

— Товарищ командир! Товарищ Малявка! Смотри — противотанковая пушка! Откуда она здесь?.. — это воскликнул Ром ка.

— Ты направо взгляни, — перебил его Федин голос. — Видишь, баллистическая ракета? Блестит как зеркало. Нацелена в самое солнце. Понимаешь? Сейчас взлетит…

И снова голос Ромки:

— Разрешите, товарищ командир, товарищ Малявка, пойти в разведку и всё разузнать?

— Разрешаю. Поговори с ракетчиками. Пленных передай и руки рядового Кубышкина.

— Петь передать в руки рядового Кубышкина!

Нам до слёз обидно: рядом баллистическая ракета, а мы не видим. Я попыталась было приоткрыть повязку, но Слава Кубышкин ударил меня по рукам.

— Жестокие люди! — сказала я. — Кровопийцы!

— Не волнуйся, — сказала Лена. — Они нас разыгрывают. Никакой ракеты нет!

— Правильно, — поддержал Федя, — никакой ракеты нет. Пленным этого знать не полагается. Понятно?

Зачем же нас ракетой дразните?

Дразнить, Юля, можно, а показывать нельзя. Конструкция секретная.

Я была склонна больше верить Лене, чем мальчишкам, по тут услышала неподалёку незнакомый голос, приглушённый и гнусавый. Ромка задавал вопросы, а гнусавый отвечал.

— Мы следопыты, браконьера ищем, — сказал Ромка — Нас направил в разведку капитан Шубин. Разрешите присутствовать при запуске ракеты?

Гнусавый возразил:

— Не могу, товарищ пионер. Среди вас есть подозрительные элементы с завязанными глазами. Их присутствие нежелательно.

— Тогда, товарищ командующий, позвольте пальнуть из пушки. А? Мы только разок.

— Нет, нет. И не просите. Не могу при посторонних…

— Эх, нанимались эти противные девчонки на пашу голову! Как без них было хорошо!

— Вполне возможно. Сочувствую. Но помочь не могу. Мы сейчас будем наводить ракету. Просим удалиться…

Послышался топот ног, и Ромкин голос затараторил над самым моим ухом:

— Слышала, о чём я беседовал с командующим?.. То-то! Из-за вас, девчонок, нас к ракете не подпустили, будь вы неладны! — Ромка дёрнул меня за руку и потащил за собой.

Под ногами зачавкала, заскользила земля.

— Перед нами водный рубеж, — сказал Федя. — Канаву обходить не будем. Понятно? Преодолеем преграду прыжком. Кто первый?

— У-ух! Глубоко. Мне не перепрыгнуть. Пусть Андрейка первый. У него собака и длинные ноги, — это говорил Слава Кубышкин.

Андрейкин голос отвечал ему:

— Я сухой, а ты штанину уже замочил. Тебе всё равно.

— Ах так! — Шумно всплеснулась вода. — Ну вот теперь и ты, Андрейка, мокрый. Лезь первым!

— Ты что — брызгаться? Да я тебе… С макушкой уйдёшь под воду!

— Нос не дорос, чтобы с макушкой.

— У самого не дорос, толстый слабак.

— Сам слабак — съел собак.

— Пикни ещё разок — получишь щелчок.

— А ты словишь сразу два — вспухнет голова!

Спорщиков остановил Ромкин голос:

— Оставайтесь оба на берегу. Я прыгаю… Раз, два, три, Го-оп-ля!.. Есть! Кто следующий?!

Следом за Ромкой прыгал ещё кто-то.

— И вы прыгайте! — донёсся издали Федин голос.

— С закрытыми глазами? — спросила я. — Мы же у тонем…

— Ну ладно… Развязывайте. Разрешаю.

Мы сбросили повязки и чуть не ослепли от солнца. Глазам, отвыкшим от света, оно показалось необыкновенно ярким.

Слава Кубышкин был недоволен:

— Зря пленным глаза развязали. Они же нашего пароля „Стрекоза“ не знают…

Все набросились на Кубышкина.

— Зачем назвал „Стрекозу“? Наш пароль выдаёшь? Кто тебя за язык тянул раньше времени? — негодовал Ромка.

— Болтун опаснее врага, — Федя Малявка строго взглянул на рядового Кубышкина. — Где твоя военная бдительность?!

Федя сказал, что раз мы узнали пароль, то можем считать себя полноправными разведчиками.

Нас тут же зачислили на полное походное довольствие звена».

Глава четырнадцатая

ВРАЖЬЕ ЛОГОВО

Приближалось обеденное время, и Федя Малявка отдал команду:

— Начхоз Кубышкин, доставай продовольствие!

— Что ты говоришь?

— Вот глухой! Бери, говорю, продукты и садись с нами обедать.

— Обедать? Так бы сразу и сказал… Я мигом!

Слава долго возился с продуктовой сумкой. То связывал её, то снова развязывал. Голодные мальчишки торопили Славу. И он наконец выложил на траву консервные банки, кулёк с печеньем, огурцы, яйца, полкруга колбасы…

— Почему половинка? — спросил Андрейка. — Я же покупал полную колбасу!

— А хлеб где? — спросил Федя. — Там же целая буханка…

— И моего сыра нет, — сказал Ромка.

Слава Кубышкин был невозмутим:

— Что ж вы думали — я всю дорогу должен тащить такую тяжесть?

— Неужели выбросил? — поразился Андрейка.

— Вот ещё, нашли дурачка!..

И тут все поняли, куда делось остальное продовольствие.

— То-то он всё время в кусты прятался! Мою колбасу ел, — сказал Андрейка.

— И мой голландский сыр, — сказал Ромка.

— И наш общий хлеб, — сказал Федя. — Вот тебе и начхоз! Пустили козла в огород… Предлагаю отстранить Кубышкина от продуктового хозяйства и не давать ему обеда. Кто «за»?

Следопыты дружно проголосовали «за».

Слава встал, пнул свою пустую сумку ботинком и похлопал себя по отдутому карману:

— Нашли дурачка! У меня своя провизия имеется. Колбаса! Ну что — проглотили? — И юркнул в кусты.

Пообедав, звено разбрелось по лесу. И тут послышался громкий голос Андрейки:

— Ромка! Зачем бросил вещественную улику?

Ромка выскочил из кустов, спросил недоуменно:

— Какую такую улику? Не выдумывай! Все вещи у меня вот где хранятся, — и он похлопал по рюкзаку. — Надёжнее, чем наши табели в учительской! Будь спокоен.

— А это что? — Андрейка показал какой-то предмет, зажатый в ладони. — Твой поплавок! В траве нашёл…

— Не может быть! — Встревоженный Ромка полез в рюкзак и вынул поплавок — точно такой, как у Андрейки. — Это мой. А это чей? Подозрительно. От одной сети. Яснее ясного — поплавок браконьерский! Значит, он где-то тут проходил… Заставляй Носика землю нюхать. Немедленно!

Андрейка сунул под нос собаке найденный поплавок и приказал:

— Ищи!

Носик замахал хвостом и побежал. Вскоре из зарослей донеслось грозное рычание. Собака совала нос в ветки сушняка, сваленные под дубом, и рыла лапами землю. Вид у пса был возбуждённый, и Юля сразу сообразила — унюхал что-то очень важное.

— Федя! Ромка! Скорее сюда!

После раскопок, произведённых Носиком, из-под листьев и травы показался деревянный настил. Доски были плотно подогнаны одна к другой и скреплены двумя поперечными планками.

— Это крышка от погреба, — сказал Ромка. — Под ней должна быть яма.

До чего ж проницательный человек этот Ромка! Сквозь землю видит. Юля с Леной приподняли крышку, и под ней действительно оказался погреб. Чёрная пасть его дохнула на ребят застоявшимся рыбьим запахом, сыростью.

— Обследуем, — сказал Ромка. — Раскроем тайну лесною погреба.

Яма была обложена изнутри камнем. Вниз вели узкие кирпичные ступеньки. Солнечные лучи едва достигали дна погреба, и там скопился густой, удушливый мрак.

Никакой рыбы Ромка там не нашёл. Но стоило притронуться к стене или к любой вещи, которая хранилась в тайнике, — сетям и канату, сваленным в углу, прокопчённому ведёрку, брезентовому рюкзаку — к пальцам приставали серебристые, совсем ещё свежие чешуйки.