Вирманин не рассердился на тыканье и агрессивный ответ. Скорее понял. И заговорил уже не как слуга с госпожой, не как вирманин с графиней из Ативерны. Заговорил так, как говорил бы со своей, с вирманкой, которая первый раз осталась на хозяйстве и растерялась… Бывает…

— Планы хорошие. Кузнеца, ювелира и стеклодува найти можно. А сколько скота надо закупать?

— Сколько получится. Лейф, я в сельском хозяйстве не разбираюсь, — Лиля вздохнула. — А дети зимой с голоду перемрут…

Вот это вирманину было хорошо знакомо. И на Вирме случались такие годы… страшные годы, когда детей — новорожденных — просто убивали. Их же родители. Потому что прокормить не могли.

Да, в Ативерне так к крестьянам не относились. Обычно дворянам было плевать — сколько там и кого сдохнет. Но эта, похоже, не такая.

Да и…

Если они повязаны на несколько лет — нужды у них теперь общие. Надо помочь…

— Так. Понятно. Здесь — не место для этого разговора.

Лиля кивнула.

— Не место. Но…

— Сейчас этот хорек вернется — вы ему скажете, что подумаете и увидитесь с ним позднее. Если в этом будет необходимость. А потом будем решать, что от него потребовать в компенсацию. Вечером. Спокойно и без суеты.

Лиля кивнула.

— Согласна. Я действительно растерялась. Благодарю за совет.

И вздохнула с облегчением.

Неужели рядом появится хоть один нормальный мужик?

На которого можно не то, чтобы опереться, но хотя бы совет получить?

Не крестьянин, которые от нее постоянно подлости ждут. И косятся так, что аж спотыкаются. А капитан корабля, пират, человек с определенно более широким кругозором.

А главное — воин.

Военный.

Свой и почти родной уже поэтому.

Как мужчина Лейф ей триста лет не нужен, если честно — не до мужиков. И при одной мысли, что такую тушку можно кому-то показать — передергивает. И желания нет.

И болит до сих пор все внизу в некоторые моменты. Да и Лёша не забывается…

И девочка вчерашняя ей понравилась.

Может они общий язык и найдут? Почему нет?

Женщины могут стать подругами, если они не делят профессию и мужиков. А тут явно дележа не будет. Так что подумаем…

Анна, пританцовывая, шла по коридору.

Жизнь была если и не прекрасна, то уж точно приближалась к этой отметке.

Ей нашили прорву новых красивых платьев! Отец выдал ей шкатулку с украшениями, достойными королевы. У нее в жизни таких не было.

И Лонс исчез из ее жизни.

Так что Анна Уэльстерская — невинная девушка. И никак иначе.

Только вот…

Что такое девственность — Анна знала. И очень неплохо. А вот как ее подделать… но может быть принц не слишком в этом сведущ?

А пузырек с кровью всегда приобрести можно…

Шут Его Величества вырос, словно из-под земли.

— Пошли со мной. Поговорить надо.

Анна вздрогнула.

Этого человечка она боялась до икоты. До сведенных мышц. До истерики.

Еще бы…

Несколько его слов — и отец ее в монастырь загонит! В лучшем случае!

Анна не обольщалась. Она красива, умна, но незаменимых нету.

Сестры подрастают. В крайнем случае — договорятся об обручении. Пару лет подождут — и вперед. А для нее все будет кончено…

Навсегда…

Анна вспомнила худые бледные лица Невест Альдоная, их поджатые губы, скорбные глаза, бледно-зеленые балахоны… страшно… лучше уж головой в воду, чем туда.

Анна послушно следовала за шутом. До небольшой комнатки-алькова.

Мужчина кивнул ей на кровать.

— Садись и слушай.

Анна повиновалась. Прикажи он ей сейчас задрать юбки и отдаться на той же кровати — выполнила бы. Настолько шут пугал ее.

— Замужем ты не была. Все документы у меня. Уничтожать их пока не буду. Если хоть слово вякнешь, хоть шаг без моего разрешения сделаешь — отдам все твоему отцу. Что он сделает — догадываешься?

Анна кивнула. Горло перехватило, сил на слова просто не было.

Но шут слов и не ждал.

— Ты не девушка. И это надо исправлять. Ночью подождешь моего человека, он тебя проводит куда надо.

— К-куда…

— к одной полезной бабке. Она тебе поможет в этом деле. Рик Ативерский ничего заподозрить не должен, уяснила?

— Если он выберет меня…

— А если не выберет — зачем ты такая нужна?

Анна вздрогнула.

Фактически, ей прямым текстом сказали — или замуж за принца — или в монастырь. Так что она не только к бабке, она куда угодно бы пошла. Лишь бы все прошло гладко.

Девушке хотелось жить, любить, танцевать на балах, распоряжаться другими людьми, быть принцессой… за такое и мать родную продашь!

Анна бы точно продала.

— В-выберет.

— Вот и я так думаю. А теперь иди. И про наш разговор помни. Ночью жди.

Анна кивнула.

Вышла из алькова, постаравшись подальше обойти страшного человечка — и бросилась наутек. Только пятки засверкали.

Оставшись один, королевский шут, он же граф Альтрес Лорт, присел на кровать.

Покачал головой.

Ой, дура.

Трусливая, жадная, завистливая… вся в матушку. Уж как он тогда Гардвейга отговаривал — все впустую.

Но сиськи и мордочка хороши. Рик может и клюнуть.

А рассказать все Гардвейгу…

Да можно. Но… брата зря расстраивать пока не хотелось. Нет, в свое время он обо всем узнает. Когда не наломает дров в припадке ярости.

И узнает, и они вместе подумают, что лучше сделать…

Если бы речь шла о династическом союзе — да плевать бы на Анну. Или в монастырь ее, или еще куда, соврать, что подохла — и туда дорожка.

Еще вон, девчонки бегают. Соплюшки, конечно, в возраст войдут только через пару лет, но помолвки еще никто не отменял.

Беда в другом.

Эдоард Ативернский разрешил сыну жениться по любви. Ну, более-менее, но все-таки. Выбрать из двух принцесс подходящую. Эдоарду равно выгоден союз и с Ивернеей, и с Уэльстером. А вот Уэльстеру… мир им нужен позарез. Скрепленный брачным союзом.

Даст Альдонай, Гард проживет еще лет двадцать. Но… даст ли?

А если десять?

Сын еще мал, королева — клушка, случись что — положиться не на кого. Соседи полезут — и к гадалке не ходи. Но если заключит с Ативерной кучу договоров — они помогут. Рик к тому времени тоже уже будет на троне, на Анну будут рычаги давления, а ночная кукушка — штучка полезная. Всегда убедит мужа, что братику надо бы помочь. По-соседски, по-родственному.

Пусть даже и за плату.

Помочь нужно.

А вот если близкие отношения будут с Ивернеей — да почему бы и не пощипать Уэльстер на пару?

Нет, брак между Анной и Риком должен состояться. Он все силы для этого приложит. Из шкуры вылезет!

И никто ему не помешает.

Когда мэр вернулся, Лиля уже была абсолютно спокойна.

— Госпожа графиня, ваши люди ждут вас внизу.

— Полагаю, достопочтенный Торий, все они живы и здоровы? И не пострадали?

Лилиан держалась так надменно, как только могла.

— Что вы, ваше сиятельство… им не причинили никакого вреда.

Лиля опустила ресницы.

— Отлично. Лейф, займись. Я хочу наконец отдохнуть!

— Слушаюсь, госпожа.

— Господин барон, мне было бы приятно увидеться с вами еще раз. Позднее. Если мне понадобится помощь.

— Разумеется, ваше сиятельство. Всегда к вашим услугам.

Ничего лишнего сказано не было. Но договор был заключен.

Ты мне должен за наезд на моих людей.

Пока мне ничего не нужно. Но если что-то потребуется — я свистну. И ты прибежишь. Никуда не денешься, прибежишь. Иначе Джес Иртон узнает о твоих делах.

И тебе это очень не понравится.

Мэр это отлично понял.

Может, про себя он и крыл графиню последними словами. Но внешне был сама любезность.

Может, про себя он и крыл графиню последними словами. Но внешне был сама любезность.

Лично проводил, поцеловал ручки на прощание… и Лиля-таки не удержалась.

— Порекомендуйте мне хорошего ювелира, достопочтенный…