– Ты же знаешь, что я не могу не ходить.

– Не можешь и не хочешь – разные вещи. Не ходи. Придумай что угодно, но не ходи. Это опасно.

– Из-за тебя опасно? Из-за того, что ты сделал? – спросил я прямо, не спуская с него глаз.

Хрустальные зрачки и не думали от меня отворачиваться, словно могли отразить любую эмоцию.

– Рядом с ним всегда было опасно, но сейчас опаснее всего.

– Ты псих, Фрэй! – не выдержал я, сам удивившись внезапной вспышке. Просто ощущение надвигавшейся катастрофы не давало мне покоя. Не было никакой уверенности, что мой друг сможет снова удержаться на поверхности, а не утянет нас на дно.

– Инк, ты со мной или нет?

Я молчал.

– Отвечай!

– Я с тобой.

Вот и все. Мне больше не за кем идти, а идти самостоятельно я был не в состоянии.

Комната снова погрузилась в молчание. Ром протирал нож больше для вида и бросал на нас испытующие взгляды. Фрэй постукивал по барабанам. Я смотрел в окно, отвернувшись от обоих.

В коридоре раздался какой-то шум и выкрики. Опять ребята затеяли потасовку. Сейчас им достанется от Фрэя по ушам.

– Ром, посмотри, что там такое, – бросил мой друг раздраженно. Неудачный момент они выбрали.

Но стоило боевику открыть дверь, как прямо в лоб ему уперся черный, матово поблескивающий пистолет. Следом за пистолетом появился характерный горбатый нос и круглое улыбающееся лицо Ганчика:

– Ай, Ромыч, какой ты шустрый! Как знал, с собой игрушку взял! Пропусти, дорогой, не мешай, – вся плотная приземистая фигура еще одного силовика Кербера появилась в проеме. – А тебя, Красноволосый, босс зовет, давно ты у него не был. Пойдем провожу.

– Сам могу дойти, не маленький, – Фрэй снова равнодушно стал постукивать по барабанам. Но я знал, что у друга отличное боковое зрение, и он ни на секунду не выпускает Ганчика из виду.

– Ну уж нет, ребятишки, за вами нужен глаз до глаз, – тут силовик сделал ошибку – стал отводить дуло пистолета, чтобы взять на мушку Фрэя. Как ни крути, а явного сопротивления он не ожидал.

Ром резко ударил его снизу по руке, заставив оружие уткнуться дулом в потолок. Палец Ганчика соскользнул, и в помещении грохнул выстрел. В этот момент Фрэй пропустил очередной удар в задаваемом ритме – одна из его палочек стремительно пролетела через всю комнату и воткнулась в шею силовика.

Я вскочил со своего места. Ром отшатнулся от хрипящего и царапающего горло Ганчика. Мы с ужасом уставились на Фрэя. Он мог сколь угодно жесткими методами пригребать к рукам мелких сошек и не приближенных к Керберу боевиков, но убийство силовика отдавало только одним словом – "бунт"!

Пальцы Ганчика наконец добрались до тела палочки, и он, выпучив глаза, из последних сил выдернул ее. Из горла забил алый фонтанчик, напор становился все сильнее. Силовик в последнем сумасшедшем отчаянии попытался закрыть пальцами рану, но спустя секунду рухнул лицом вниз, заливая пол темной кровью.

Меня как будто оглушило: не само убийство и даже не дерзость Фрэя, а то, насколько он в этот момент был похож на Кербера. Я вспомнил, как босс точно таким же движением пробил горло человеку дирижерской палочкой. И теперь Фрэй… Все повторяется. И будет повторяться много раз.

– Ну что застыли? Думаете, он один пришел? – окрик заставил нас с Ромом вздрогнуть. – Избавьтесь от остальных, если только они не перейдут к нам!

– Но Фрэй… – боевик все еще был слишком ошарашен, он-то собирался лишь слегка проучить зарвавшегося Ганчика.

– Что? Ты не знал, что рано или поздно этим все кончится? Если так, то у тебя последний шанс свалить! – мой друг вытащил нож и первый шагнул в коридор.

У меня душа была не на месте, но я последовал за ним, повторяя про себя, что если бы Фрэй пошел с Ганчиком, то его бы там убили. И, возможно, уже в его шее торчала бы дирижерская палочка. Или еще хуже: Жаба мог бы прикончить своего бывшего товарища. Кербер жесток на расправу.

С Ганчиком было еще двое. Они, ни о чем не подозревая, резались с нашими ребятами в карты. Увидев Фрэя с ножом, боевики даже не сразу поняли, что происходит Глядя на их испуганные удивленные лица, друг убрал нож и скомандовал:

– Заприте их. Через двадцать четыре часа либо выпустят свои, либо им придется с нами мириться.

Двадцать четыре часа. Мне стало понятно, что за ужас собирается устроить в резервации Фрэй. Зачем оставлять две жизни, когда скоро все улицы будут усеяны трупами?

Я поймал его за рукав:

– Ты думаешь, Кербер приказал привести тебя из-за Аты?

– Ата для него такой же предлог, как и для меня.

– Но кто ему рассказал, если ты считаешь, что именно она шпионила для него?

Фрэй помрачнел, впервые он не смог вынести моего взгляда:

– На этот раз об Ате знали только я, ты и Го.

Я отшатнулся от него. Не может быть! Мне не хотелось в это верить. Он не мог. Он не хотел.

Через двадцать минут наше общежитие осталось пустым. Фрэй шел на тренировочный склад, назначив его местом сбора для своей группы. Что-то зловещее было в том, как туда стекались люди: их было много, так много, что я и вообразить себе не мог подобного – все, кого не удостаивал своим вниманием Кербер, или кто сам не захотел его внимания. Они были возбуждены, полны решимости, словно только и ждали сегодняшней ночи. Я не знаю, что говорил им Фрэй, но, похоже, его обработка не хуже гипнотического взгляда Дирижера. На складе к моменту нашего прихода было несколько ручных псов босса: двое или трое попытались бежать, остальные полезли в драку – и те и другие кончили довольно печально. Если уж ты решился на переворот, то готовься не просто испачкать руки, но и искупаться в крови.

Завидев нас, Гудвин просто ушел, как ни в чем не бывало попросив Фрэя оставить склад в целости и невредимости и отобрав у толпы боевиков свое оружие, будто они были кучкой ребятишек, взявших поиграть папины инструменты. Несмотря на то, что тренер работал на Кербера, он всегда держался в стороне, не ввязываясь в конфликты. Кто бы ни победил, Гудвин останется и будет делать то, что подходит ему больше всего – обучать. Пока сохранялась такая возможность, остальное мало его интересовало. Через час появился и Спарта с большой спортивной сумкой на плече. Что-то было не так в его эмоциональном флере.

– Что ты собираешься делать? – спросил я, глядя как он запихивает какие-то грузы к куче прочего барахла.

– Хочу успеть выйти отсюда до комендантского часа. Ну и кашу вы заварили…

– Ты вернешься?

– Вряд ли. Я и так здесь уже задержался, пора двигаться дальше. Может, уеду в Америку: там совсем другие крыши. Интересно, ведь, правда? – он осекся. Наверно, поняв, что мне никогда не увидеть те другие крыши. – Ну бывай. Не позволяй Фрэю слишком уж разойтись.

Он хлопнул меня по плечу и направился к выходу. В моей голове мелькнуло изображение какого-то совершенно другого города. Там было много металла и стекла. И да, над ним теснились совсем другие крыши.

Через час пространство заполнил гул моторов – к складу подъехал Го со своей бандой на квадроциклах – и хоть музыка не была включена, думаю, к тому времени уже вся округа знала, что здесь творится что-то неладное. У Кербера будет время, чтобы подготовиться к встрече.

Фрэй тут же прекратил все свои бесконечные переговоры и вышел со склада встретить приехавших. Го сидел на квадроцикле, сияя щербатой улыбкой. Не знаю, что его так радовало, но кулак Фрэя, врезавшийся ему в челюсть, тут же эту радость стер. Байкер неуклюже свалился с машины, зацепившись ногой за сумку, прицепленную к сиденью. Все испуганно притихли, члены квадроциклетной шайки избегали смотреть на своего предводителя, жалко валявшегося в грязи.

– За что?

– Ты ничего не хочешь нам рассказать? – Фрэй скрестил руки на груди и выжидательно глядел на товарища.

– Ты что, обкурился? Что случилось? – Го с трудом, теряя остатки достоинства, поднялся на ноги и тут же снова получил по морде.