– Ну и где же ваш за…ный босс а, шавки? Спрятался где-то, поджав хвост? Ждет, когда я вас всех взорву к чертовой матери?

Вместе с голосом пришла ненависть, жажда мести и еще не успевшая притупиться боль.

Фрэй обернулся:

– За мной не ходить, – а сам открыл створки и прошел внутрь зала.

– Явился! – голос был болезненно радостен. Он предвкушал кровавый финал. Ему было наплевать, что случится дальше. И договориться с ним никому не удастся. – А я уж думал, ты бросишь их тут подыхать, господин "я подомну под себя всю резервацию".

Я стал бесшумно подниматься по лестнице на второй уровень и кивнул растерявшемуся Зило на другую лестницу, ведущую туда же.

– Что тебе надо? – вопрос Фрэя не выдавал эмоций, даже если они у него и были.

Я был наверху, прошел немного вперед между наспех отодвинутыми стульями и раскиданными столами, так чтобы оказаться позади круглой сцены, а потом осторожно выглянул из-за перил. В зале остались только те, кто имел хоть какое-то отношение к восточной группировке, причем остались они там явно не по своей воле и не из геройских соображений. Вацлав, Хрящ, Булат, Амир, Пузик (материковым сестренкам, наверно, и на этот раз повезло – их отпустили), двое охранников, менеджер, бармен, даже Джэджун, кроме того еще несколько человек были вне поля моего зрения – всех их оставил в клубе новоявленный террорист, приказав остальным убираться.

– Мне нужна твоя голова, Фрэй. Я хочу отмщения, чтобы твоя мерзкая душонка горела в аду, – на сцене, держа в руках по гранате, стоял хорошо знакомый боевик из западной группировки. Что-то не припомню, чтобы Бор был хоть когда-то замечен в чем-то экстремистском. Да, в свое время он с братом примкнул к Монаху, а не к нам, но это скорее недоработка Фрэя, чем какая-то явная неприязнь. То, что подобный терроризм ему в новинку, доказывали так и не снятые чеки с гранат – он лишь просунул туда большие пальцы рук. Я не фанат оружия, но даже мне известно, что выдернуть чеку не так-то просто. Не распрямив усики, ее не выдернешь не то что зубами, даже рукой. А что если он их распрямил? В мигающем освещении полутемного клуба сверху этого не было видно.

– Забирай мою голову, но только в честной драке, Бор, – Фрэй подошел к нему достаточно близко, чтобы спровоцировать.

Отлично, потяни время, мне надо прощупать этого сумасшедшего. Судя по всему, фанатик был свято уверен: ему достаточно одного движения, чтобы все здесь взлетело на воздух. Я чувствовал, как у него дрожат пальцы от вскипающего гнева. Эмоции были такими яркими и яростными, что глушили всех остальных в этом зале. Стоит ли рисковать? Неизвестно, что он может натворить на таком адреналине.

Его надо обезвредить одним движением. Обездвижить? Непростое дело: малейший промах и мы, возможно, совершим свой последний полет над резервацией.

– Не тебе говорить о честности! – практически завизжал боевик, руки сжались на гранатах. – Как ты посмел сделать такое с трупами, выродок?! Как ты посмел?!

– О каких трупах ты говоришь? – с неподдельным недоумением спросил Фрэй.

О тех, что были изуродованы и прибиты к забору. Издевательские улыбки разрезанных по углам ртов открывали челюсть целиком. Глазные яблоки практически вываливаются из глазниц. Нет век, нет ушей, нет носа. Картинка все мелькала и не останавливалась. Их было двое…нет, трое. Запах жженой плоти, речной гнили на пирсе и утренний туман. Я закрыл глаза, отгораживаясь, пропали не только видения, но и запах – давно я не погружался в эмоции с такой силой, сейчас это могло только помешать.

– Не прикидывайся, живодер паршивый! Ты хочешь перерезать нас по одному! Выпотрошить, как цыплят, оставшихся без курицы, а? – Бор брызгал слюной и исходил едким вонючим потом. – Но я тебе покажу, я остановлю тебя!

Я легко перескочил через перила и повис на руках, упершись ступнями в стенку. Надеюсь у наших внизу хватит ума не делать удивленных лиц и не пялиться на мои маневры. Краем глаза заметил, что на другой стороне второго уровня появился Зило, в руке у него уже был вынутый из тайника в служебном помещении клуба револьвер. Он кивнул мне, показывая, что готов поддержать если что. Внизу я зацепил взгляд Джэджуна, кореец подмигнул и сдвинулся немного левее, чтобы оказаться чуть позади сцены – он стоял ближе всего и дал понять, что тоже не собирается оставаться в стороне. Отлично. На Фрэя даже смотреть не стоит – тот всегда готов и к нападению и к обороне.

– Бор, клянусь, я никого из западной группировки и пальцем не тронул, – спокойно ответил мой друг, он немного оттягивал решающий момент, давая мне возможность занять правильную позицию.

Держась за бордюр, на руках я передвинулся еще немного дальше. Вспышка. Опять мелькают картинки. Три тела. Гудок над Стиксом. Запах тины. Я усилием воли отогнал их. Еще не хватало отпустить руки, утонув в эмоциях.

Как хорошо отсюда виднеется ямка на шее боевика: она мягкая, но, если надавить посильнее, внутри обнаружится уплотнение – увеличить нажим, и его парализует на несколько секунд. Этого должно хватить.

– Ты лжешь! Ты хочешь захапать нашу территорию! Ты…

Я прыгнул.

Еще до того, как мои ноги коснулись пола, пальцы были на его шее, отработанным много раз движением отыскивая знакомую точку. Приземление, точное нажатие. Глаза боевика остекленели, рот так и остался открыт, руки в какой-то судороге развело в стороны – того и гляди выпустит свои смертоносные игрушки. Снова мелькнула картинка, отнимая у меня драгоценные секунды.

Хорошо Фрэй с Джэджуном среагировали молниеносно: один схватил боевика за правую руку, другой за левую, удерживая ставшее деревянным тело от падения. Пальцы так и не дрогнули – кольца остались на гранатах. Их аккуратно вынули из рук, тут же подоспели остальные, скрутив уже начавшего оживать Бора.

– Зеваешь, – упрекнул меня Фрэй.

– Они убили его брата и вывесили изуродованные тела на ограде у пристани, – объяснил я. Картинка все еще мелькала, как заведенная, запах тины не желал отставать. Такого у меня не было очень давно.

– Кто они?

Я покачал головой. Охотились не только на меня и не только на нашу группировку – единственное, что стало ясно.

Фрэй не расстроился – уже привык к выкрутасам моей эмпатии: максимум яркости и погружения, минимум информации. Он повертел в руках отобранную гранату, затем жестом подозвал Пузика:

– Узнаешь?

Мальчишка покачал головой:

– На черном рынке таких нет.

– Тут стоит клеймо и серийный номер, – подал голос Джэджун, рассматривая свою гранату, – судя по номеру, совсем недавние военные разработки.

Кореец отдал гранату Фрэю и тот передал обе мне:

– Найди, что это такое.

Металлические усики не были отогнуты – хорош из Бора террорист. Или, может, он хотел только попугать нас? Нет. Эмоции не врут, с такими эмоциями не разыгрывают шуток в логове своих врагов. Я аккуратно спрятал игрушки во внутренний карман куртки. Если дело касалось поиска информации, Фрэй всегда обращался ко мне. Он не ладил с интернетом, или просто не хотел ладить. Просмотр большого объема данных на бездушных электронных носителях, казалось, пугал его. Гораздо проще ему было пообщаться с многочисленными осведомителями, развязать кому-то язык, подкупить или даже прослушать сводку новостей, но черные буквы на поверхности экрана или бумаги раздражали его своей сухостью.

Я попытался сделать шаг к выходу, но тут в боку что-то резко защемило. Сегодняшние приключения не остались без последствий. Мне тут же очень ясно вспомнился один из ударов, которым меня наградили люди в черном. Фрэй моментально уловил гримасу на моем лице:

– Отправляйся-ка ты тоже сначала к Чень Шеню, пусть он тебя посмотрит. Только возьми кого-нибудь с собой. Заодно посмотришь, что там с Геммой – не хватало мне потерять еще одного силовика.

Сложно сказать, оставила ли в нем хоть какие-то сожаления смерть Маноса, или он принял ее как данность, с которой ничего не поделаешь, но имени погибшего (возможно, даже по вине Фрэя) силовика друг не называл.