– Разрешаю, – скрывая раздражение, ответил Пирнс.

– Почему Рингес назвал погибшего капрала ублюдком?

– Потому что для островитянина у него слишком смуглая кожа.

– Вот как? Я думал, это загар.

– Какой загар? – Пирнсу стало смешно. – Все знают, что мать Бьёрка тягалась с бразильцем.

Кариала его слова ошарашили. Капитан оставил его в одиночестве и пошёл навстречу приближавшемуся воренту.

– Надо сапёров, господин капитан. А то опять кто-нибудь гробанётся. И глубину поля не мешало бы узнать.

– Сапёры в последней шлюпке, – говоря это, Пирнс откровенно порадовался, что предусмотрительно запросил для усиления роты миномётчиков и сапёрное отделение. Интересно, а попросил бы ещё что-нибудь, дали бы?

– Маловато их, – сказал Рингес. – Если поле глубокое, придётся делать проход. Но тогда о рассредоточении нечего и думать, мы станем хорошей мишенью.

– Думаешь, "могильщики" ещё здесь? Поблизости?

– Не исключаю.

– Тогда так: сапёры делают проход и я отправляю группу на разведку. Минут через десять ещё одну в другом направлении.

Ворент согласно кивнул, детали будут обговорены позже.

Прошло около сорока минут, за это время сапёры проделали проход в минном поле. Когда истекли ещё четверть часа, пришёл посыльный из разведгруппы с докладом, что найдены следы колёс трёх мотоциклов.

– Мотоциклы? – переспросил командир роты. – Это точно?

– Так точно! Сам видел.

Капитан отпустил солдата и задумался. Почему роту не встретили засадой на берегу и тем самым дали высадиться без боя? С минами понятно – нелепая попытка задержать. Мины Пирнс осматривал лично, сапёры их стаскивали в одну кучу. Все осколочно-нажимные, примерно половина ютонского производства, остальные хаконские, арагонские и русские. Вот и пойми, кто к этому причастен! На Темискире хватает мест, где можно обзавестись нелегальным оружием, взять хотя бы Новую Бразилию и Фалонт, где нелегальные оружейные рынки процветали. По слухам, в Фалонте можно купить всё, кроме тяжёлого вооружения. А у бразильцев можно приобрести даже пушки. Правда, старые, но от этого не ставшие менее смертоносными. На пару-тройку старых пушек даже у криминальных синдикатов деньги находятся, если вопрос стоит о снаряжении экспедиции. У них даже мелкокалиберные зенитки попадаются. Так что, частных кладоискателей пока рано сбрасывать со счетов.

"И всё-таки, почему сдали берег без боя"? – не находил себе покоя Пирнс. "Их испугал "Бомбардир"?

Догадка капитана была верна. Морошников и не думал удерживать берег, где по его бойцам могут прямой наводкой бить корабельные орудия. Канониры просто перемололи бы оборону в пыль, после чего морпехи совершенно спокойно пошли бы к лагерю. Поэтому полковник ограничился дозорным постом. При приближении островитян наблюдатели тщательно уничтожили следы своего НП и на мотоциклах помчались в расположение отряда. Однако помчались не напрямую, а сделав большой крюк, дабы не облегчать жизнь островитянам и чтобы те не воспользовались следами колёс как направлением к лагерю.

Авангард островитян приближался цепью, растянувшись по фронту на сотню метров. В панораме морпехи были как на ладони. Шли настороженно, средним темпом. Позади авангарда – метрах в двухстах пятидесяти двигалась двойная ротная цепь. Немного позже Морошников обнаружил миномётчиков, те держались позади цепей, двигаясь не по прямой, а от складки к складке.

– Вижу ручник, – доложил фельдфебель Перов, наблюдавший рядом в бинокль.

– Где?

– В первом отряде.

Морошников наскоро прошёлся по передней цепи. У всех самозарядные карабины, а пулемёта… стоп! Вот и пулемёт. Примкнутые к стволу сошки и силуэт подлинней. Подсумков у пулемётчика вдвое больше, чем у остальных. Ручник незнакомый, видать какой-то новый образец, причём производства ОС, иначе полковник с лёгкостью бы определил марку.

– Ищи станкачи, – приказал он.

– Уже нашёл один… – фельдфебель немного сместил от глаз бинокль и выставил на линию визирования линейку с миллиметровым делением.

Морошников несколько секунд ждал, пока Перов в уме посчитает расстояние и выдаст направление. Ошибиться Перов не мог, в этой местности ориентирами служили редкие деревья, все примерно одной высоты – восемь метров. Три дня назад их специально промерили ради исключения ошибок. Деревья чахленькие, вырасти до нормальной пятнадцатиметровой высоты они не могли из-за заражённой почвы. Хотя юго-восточнее отсюда по той же причине деревья вырастали до тридцати метров и даже попадались и повыше.

– Ориентир "восемь", – дал направление фельдфебель, – вправо "тридцать два", дальше "шестьдесят".

Полковник приник к стереотрубе и тут же чертыхнулся. Увлёкшись, он забыл, что кратность и риски делений панорамы отличались от восьмикратного бинокля Перова.

– А-ну, дай-ка свою "гляделку"…

По сравнению с панорамой, смотреть в бинокль сквозь забрало было гораздо неудобнее. Морошников отыскал восьмой ориентир – раскоряченное дерево и забрал вправо. Расчёт станкового пулемёта он заметил сразу же, там где и указал фельдфебель – примерно в семистах сорока метрах от КНП. Расчёт нёс станкач раздельно: один номер тащил пулемёт, другой станок, третий коробки с лентами. Пулемёт Морошников опознал без труда: М49 – надёжная трёхлинейная машинка, которую островитяне небольшими партиями продают и Велгону, и Новороссии. М49 хоть и покупают, но серьёзной роли они не играют, собственное производство даёт продукции на три порядка выше.

– Сообщи о станкаче Скрябину, – распорядился Морошников, отдавая бинокль, а сам вновь приник к панораме.

Фельдфебель в это время начал передавать координаты радисту.

– Я вот что думаю, командир, – где-то через минуту сказал Перов, – интересно, что у них за костюмы? По виду, такая защита долго не протянет.

– А им, может, и не надо долго. Высадились, очистили территорию и вызвали своих спецов…

Фельдфебель не ответил, свои мысли о самоуверенности островитян он оставил при себе.

Капитан Пирнс немного нервничал. Ему не давала покоя мысль, что инициативой владеет противник, да к тому же противник этот до сих пор остаётся неизвестен. После злополучных мин на берегу, рота больше не встречала препятствий и пока что без задержек идёт к указанным координатам; до отметки на карте рукой подать, а враг пока себя не обнаружил. За последний час над раскопками по очереди барражировали два гидроплана, но видимо, ничего кроме брошенной техники лётчики не заметили. Да и брошена ли она – это ещё вопрос. Бомбить технику им запретили, командир эскадры хотел захватить её, чтобы выяснить принадлежность "гробокопателей".

Раскопки теперь уже видны невооружённым глазом, земляные валы и груды извлечённого из-под земли "строительного мусора" служили прекрасным ориентиром. Видимо, здесь когда-то был город и сам факт того, что его обнаружила и раскопала не экспедиция Островного Союза, ложился пятном на репутацию флота. А значит, пятно надо смыть! И поскорее смыть, чтобы затем сообщить в столицу об обнаруженных развалинах.

Тягостные мысли Пирнса разорвал стрёкот пулемёта.

Внезапная очередь скосила сразу треть передовой цепи. Взвод залёг, за ним залегла вся рота. Началась бестолковая пальба, морпехи стреляли куда-то вперёд, где, как им казалось, должен находиться враг. В ответ летели винтовочные пули, нескольких солдат они таки настигли, но большинство догадалось откатиться в сторону. Спасению благоприятствовала трава, доходившая местами до пояса.

Пулемёт на время замолчал, но теперь начали бить короткими очередями взводные ручники. Капитан понимал, что пулемётчики лупят наугад, но их огонь поспособствовал поднятию боевого духа роты. А когда над головой просвистели первые мины и разорвались где-то далеко впереди, морпехи и вовсе повеселели.

Миномётчики стреляли вслепую, но солдат это приободрило, ведь мины не рассуждают куда им упасть и счастливых случаев в жизни тоже хватает. Того и гляди одна-другая мина кого-нибудь да накроет. Да и нервишки "гробокопателям" потрепает.