— Земля полнится слухами, — туманно ответила Шева.

Монах изобразил подобие улыбки. Серьга с бирюзой в правом ухе его дрогнула в такт улыбке.

— Мне приятно слышать это. Позвольте узнать, из каких краев вы держите путь.

— Эти люди пришли из далекой страны, именуемой Германия. Моих спутников зовут Шольц и Раубен. — Шева поочередно указала на полковника и его помощника. — Мое имя — Айна Лурн. Я живу здесь, неподалеку, в славном городе Лхаса.

— Я слышал об этой стране, — кивнул монах. — Но что делает среди народа пеба белая женщина?

— Я дочь мудрого Лурна, не раз бывавшего в вашей обители.

Отец Агван-лобсан задумчиво посмотрел на Охотницу.

— Я помню достойного Лурна. Но ведь он умер?

— Да, отец погиб в лавине, — кивнула Шева.

— Я помню и тебя, — так же задумчиво прибавил монах. — Ты была здесь.

Шева улыбнулась. Ее «узнали» в монастыре — о лучшей удаче нельзя было и мечтать. Теперь полковник и его люди удостоверятся, что Шева — действительно та, за кого себя выдает. А значит, в этом убедится и Арктур, кем бы он ни был.

— Да, я бывала здесь, достойный отец, — подтвердила Шева. — И мне кажется, я помню вас.

— Очень может быть, — вежливо улыбнулся монах, хотя впервые видел девушку, стоявшую перед ним. — Так говорите, вы желаете видеть Мудрейшего?

— Да. И еще господин Шольц хотел бы, если это возможно, передать дар вашей обители.

— Похвальное желание, — откликнулся монах. — Какой дар?

— Немного денег, на них вы сможете приобрести необходимые вещи у белых людей.

— Они нам не нужны! — Голос монаха обрел резкие нотки.

— Вы можете купить одежду и угощение для гостей монастыря, — ответила Шева, заранее проинструктированная на случай возможного отказа. — Полагаю, это не противоречит Учению.

— Нет, — согласился Агван-лобсан. — Хорошо, мы примем дар.

Шева перевела взор на полковника, тот с готовностью шагнул к монаху, но Агван-лобсан остановил его, протестующе выставив перед собой руки.

— Не мне. Я не прикасаюсь к презренным кружочкам, дарующим власть и силу. Этим займется брат-казначей.

Шольц, уловивший смысл его слов, отступил.

— Еще я хотела бы попросить вас, отец, об одной услуге.

— Я весь внимание, — ответил монах, пряча за улыбкой настороженность.

— Господин Шольц — ученый. Как и мой отец, он хочет понять Учение. И он покорнейше просит вас предоставить ему возможность ознакомиться с книгами, хранящимися в монастыре.

— С книгами? И все?

— Да, — подтвердила Шева. Она хотела было добавить, что полковник желает увидеть сокровища монастыря, но в последний миг передумала. Подозрительные нотки, скользнувшие в голосе отца Агван-лобсана, смутили девушку.

— Хорошо, я думаю, Мудрейший допустит вас к нашему хранилищу мудрости. Вы увидите «Маника-бум» и «Катандэнга», «Вайдупья Карпа» и «Пабо Цунлаг-пхрэнгба»[18]. — Монах вопросительно посмотрел на девушку, словно желая сказать: это все?

Шева поклонилась, давая понять, что разговор окончен. Агван-лобсан пребывал в легком недоумении. Вопреки его ожиданиям, гости не изъявили желания осмотреть монастырскую сокровищницу. Это было странно. Но монах ничем не выдал своих чувств. Одарив Шеву и ее спутников привычной равнодушной улыбкой, монах кивнул поджидавшему у дверей брату:

— Проводи гостей в их покои.

На этом аудиенция была закончена. Шева и Раубен возвратились в свои кельи, а полковник был препровожден к казначею, где и расстался без особой охоты с двумястами фунтами. Покончив с этим делом, Шольц вновь отдал себя в распоряжение проводника-монаха, и тот отвел его в гостевые покои. Однако вместо того, чтобы отправиться в свою комнату, полковник постучался к Шеве. Не дожидаясь ответа, он вошел.

— Какого черта, Айна?

Шева изобразила удивление, ей стоило немалых усилий утаить усмешку, готовую распуститься на губах.

— Что вы имеете в виду?

— Почему вы не спросили о копье?

— Еще не время.

— Разве я не говорил вам, что спешу?

— Ваше дело не относится к разряду тех, в которых нужно спешить.

Шольц одарил Шеву пристальным взглядом.

— Я никак не могу избавиться от странного чувства, что вы ведете какую-то игру. И я никак не могу понять цель вашей игры. Если поначалу я полагал, что вы имеете отношение к разведке, то теперь мне кажется, что это не так. Я ошибаюсь?

— Возможно, нет.

— Так чего же вы хотите?

Шева медленно покачала головой.

— Это не имеет отношения к вашему делу. У каждого из нас — у вас и у меня — своя задача. Тем более, что вы все равно мне не поверите.

— А вы попытайтесь!

Поискав глазами по комнате, полковник нашел небольшой, обтянутый кожей табурет и уселся на него. Шева задумалась. Она еще сомневалась, стоит ли раскрывать перед полковником все свои карты. Шольц был достаточно умен и решителен, чтобы принять правду. Но с другой стороны, Шева не была до конца уверена, что под маской Шольца не прячется Арктур. Вот уж посмеялся бы Арктур, начни она с ним откровенничать! Шева даже улыбнулась своей мысли.

— Хорошо, я попытаюсь. Но сначала ответьте на один вопрос.

— Я готов.

Охотница сделала вид, что задумалась, после чего резко бросила:

— Как звали щенка, которого подарил вам в детстве отец?

— Иоганн, — незамедлительно ответил Шольц. — Я дал ему имя дяди, с которым мы не ладили. Это была маленькая месть. Но почему вы спрашиваете?

— Я хотела удостовериться, действительно ли вы тот самый полковник Шольц.

— Что значит — действительно ли я Отто фон Шольц? Конечно я Отто фон Шольц. Я — есть я. — Слова Шевы повергли полковника в недоумение, и он почти запутался. — Я Отто фон Шольц.

— Теперь я убедилась в этом. — Действительно, теперь у Шевы не оставалось никаких сомнений относительно личности полковника Шольца. Ответ полковника полностью соответствовал информации, полученной накануне от Сурта. Шеве были известны и другие детали, о которых Арктур не мог знать ни в коем случае. Даже замысли он свой дьявольский план задолго до ареста и соверши не одно путешествие в прошлое, он вряд ли смог бы получить информацию о том, как звали умершего в младенчестве брата Нойберта, любимую тетку Раубена или собаку Шольца. Каким бы гением он ни был, он не мог разузнать заранее все эти детали. Это было не по силам одному человеку, к тому же не отличающемуся чрезмерной дотошностью. Арктур был гениальным стратегом. Такие планируют операции и с блеском осуществляют их, осуществляют быстро, несколькими стремительными ударами. В таких случаях он бывал неуязвим. Если же схватка затягивалась и в действие вступали иные факторы, определяемые объемом информации, и в первую очередь терпением, Арктур мог проиграть. Он был менее силен в позиционной войне, затяжной и утомительной. Он был блестящим авантюристом, а авантюриста определяют прежде всего стремительность, решительность, натиск. Там, где требовались обстоятельность и терпение, Шева чувствовала себя сильнее Арктура. Именно потому она согласилась с планом Сурта и затягивала время, ведя караван окольным путем. Время всегда на стороне терпеливых.

— Что вы молчите, мисс Лурн?

Шева заставила себя очнуться от раздумий.

— Я размышляла. Хорошо, полковник, давайте начистоту. Я вовсе не мисс Лурн.

— Я догадывался об этом.

— Не думаю, что ваши догадки заходили так далеко. Я не шпионка, но и не безобидная переводчица. Я прибыла из будущего.

Как и предполагала Шева, полковник Шольц не замедлил скептически ухмыльнуться.

— Чрезвычайно интересно! Вы отказываетесь поверить в историю с копьем, но, по-моему, она куда правдоподобней вашей.

— Вот как? Ну что ж… — Охотнице сразу расхотелось откровенничать.

— Вы обиделись, Айна? — забеспокоился Шольц.

— Ничуть.

Но полковник посчитал, что Шева обиделась.

— Ну хорошо, допустим, я вам поверю. Хотя это звучит слишком невероятно. Что вам в таком случае нужно? Копье?