Глаза полковника Шольца широко раскрылись от удивления.

— И после всего того, что я рассказал, вы будете помогать нам?!

— А почему бы и нет? Семьсот фунтов есть семьсот фунтов. И никто еще не доказал убедительно, что копье не простая палка с металлическим наконечником. Ведь так?

— Так, — ответил полковник, не до конца понимая, куда клонит Шева.

— В таком случае моя совесть перед человечеством чиста. — Шева соорудила самую очаровательную улыбку из своего арсенала. — А знаете, Шольц, что я подумала, когда вы захотели поговорить со мной?

— Что?

— Мне почему-то вдруг показалось, что вы объяснитесь мне в любви. Как жаль, что вы завели речь о своем дурацком копье!

Шева закрыла глаза и повернулась на бок. Полковник Шольц, совершенно ошеломленный, тупо взирал на девушку.

— Чудовище! — тихо прошептал немец. — Маленькое очаровательное чудовище! Господи, какое же ты чудовище!

Загасив свечу, полковник осторожно, стараясь не шуметь, вышел, оставив Шеву одну.

— Чудовище! — тихонько повторила девушка, и из глаза ее выкатилась одинокая слезинка. Шева не была чудовищем. Просто она ужасно устала за эти дни. Устала от одиночества, ей не хватало тепла, дома, храпа Броера. Она устала ждать любви. Она устала ждать объяснений в любви.

И напрасно, потому что объяснения ждали ее впереди. Ее ожидал разговор с Паулем…

Если в лощине, где остановился отряд полковника Шольца, было тихо, то на вершине над ней свирепствовал ветер. Он на невидимых крыльях слетал с ближайшего хребта и хлестал колким снегом укрывшихся за громадным валуном мужчин. Об их внешности нельзя было сказать ничего определенного. Мешковатые серые одежды, никогда не виданные в этих краях, скрывали фигуру, лицо каждого пряталось за серого же цвета маской.

Они не были местными жителями и не принадлежали к числу гостей из иных краев. Их дом отделяло от хладных гор Тибета не только расстояние, но и время, способное воздвигать преграду куда надежнее, чем расстояние. То были гости из далекого будущего, вернее, из того настоящего, которое люди, имеющие дело со временем, именовали Матрицей. Они работали на Управление Порядка того мира, который без ложной скромности называл себя Лучшим из миров или Пацифисом. Они были посланы сюда директором Управления Суртом, чтобы наблюдать за группой людей из Отражения, вот уже шестой день пробивавшихся из небольшого городка со странным названием Лхаса в еще меньшее селение с еще более странным названием — монастырь Чэньдо. Перед посланцами из будущего — их звали Кой и Буарт — была поставлена задача не спускать глаз с вышеупомянутой группы, следить за каждым их шагом и докладывать об увиденном в Управление.

Кой и Буарт добросовестно исполняли порученное им дело. Они были воспитаны Системой, ставившей во главу угла прежде всего добросовестность. Они работали на Систему и получали взамен все положенные их рангу блага: добротный дом, новенький энергомобиль, двадцать пять дней оплаченного отпуска. Каждый из них мог рассчитывать на защиту и заботу со стороны Системы. В обыденной жизни приятели как-то не задумывались над тем, насколько действенны эти защита и забота, представлявшиеся им чем-то вполне естественным, зато сейчас они воочию могли убедиться в неоспоримых преимуществах своего мира. Так как люди, за которыми агентам Управления было велено наблюдать, безмятежно спали, Кой и Буарт убивали медленно бегущее время болтовней.

— Паршиво здесь, — произнес Кой. — Дрянной мир.

То была вторая фраза, произнесенная Коем, и она в точности повторяла первую.

— Точно, — согласился Буарт. — Дикий и неотесанный.

Кой разорвал упаковку продуктового контейнера и извлек кулечек с финиками. Отправив один из них в рот, он пробормотал, с трудом проталкивая язык через сладкую вязкую массу:

— Ты только посмотри, в каких домах они живут!

— Вообще-то у них есть и получше! — возразил из чувства противоречия Буарт, в целом согласный с заявлением напарника.

— Знаю, но и те, которые получше, не вызывают у меня восторга. Подумать только, там нет ни сферовизоров, ни вакуумных панелей, ни раздвижных стен. Убожество!

— А их средства передвижения! — воскликнул Буарт.

— Подумать только, ради крупицы энергии они тратят уйму драгоценного органического сырья!

— Да уж. Не додумались даже до солнечных накопителей!

Кой смачно выплюнул косточку финика в снежную темень.

— Точно!

Он привстал и, перевернувшись на живот, припал к окуляру телеметрического прибора, мощность которого позволяла уменьшать расстояние в двести раз, не ограничивая панораму обзора.

— Ну что? — спросил Буарт, также решивший познакомиться поближе с содержимым своего продуктового пакета. — Спят?

— Да… Постой. Двое вышли к костру.

Буарт отложил в сторону пакет и привстал, обрадовавшись развлечению.

— И что они делают?

Снег, мелкий, но довольно густой, ухудшал видимость, и Кой нажал на кнопку оптимальной настройки.

— Мило беседуют, — пробормотал он, присмотревшись.

— А о чем?

— Сейчас узнаем.

Помимо изображения чудо-прибор передавал и звуки. Кой установил полную мощность, и вскоре сквозь шум пурги можно было различить слова Шевы и Пауля. Далеко не все они звучали отчетливо, но общий смысл вполне можно было понять. Кой нажал на кнопку записи — наблюдателям было велено фиксировать все, что касалось Шевы. Тем временем разговор достиг своего апогея, и приятели дружно захихикали. А когда Шева поцеловала Пауля, возбуждение наблюдателей перевалило за критическую отметку.

— Дай посмотреть! — Буарт с криком пытался добраться до окуляра, а Кой с не меньшим пылом препятствовал ему.

В конце концов каждый получил свою порцию зрелища. Потом Шева и Пауль скрылись в палатке, а приятели вернулись к своим припасам и прерванному разговору. Теперь у них появилась животрепещущая тема.

— Нет, ты видел! — не тая возбуждение, воскликнул Буарт, который уже давно украдкой заглядывался на Шеву. — Лихо она подцепила мальчишку. А инструкция такие фокусы запрещает.

— Да, за это по головке не погладят, — согласился Кой.

Но Буарту, оскорбленному в лучших своих чувствах, не хотелось ждать, когда Шеву накажут в будущем.

— Надо немедленно доложить! — потребовал он от Коя.

— Да брось ты, успеем!

— А я говорю, надо доложить. Чужая душа потемки, а душа Шевы — тем более. Вдруг она растает и проболтается обо всем третьему номеру?

— Да чепуха все это!

Но Буарт жаждал найти утешение в мести и не собирался сдаваться.

— Ты не можешь не считаться с моим мнением. Шева ставит под угрозу срыва всю операцию. Я требую доложить обо всем Сурту. Иначе… — Буарт помолчал и негромко прибавил: — Ты знаешь, что я сделаю.

Кой покосился на полуразмытого снежной пеленой приятеля. Он действительно прекрасно знал, что сделает Буарт. В Управлении поощрялись доносы сотрудников друг на друга. Считалось, что это сплачивает ряды и повышает исполнительность, а значит, служит делу. Кой не настолько хорошо относился к Шеве, чтоб наживать из-за нее неприятности. К тому же легкомысленное поведение Шевы задело и его.

— Хорошо, — решил Кой. — Свяжись с Суртом.

В отличие от Шевы наблюдатели имели в своем распоряжении хронопередатчик — довольно громоздкую штуковину, способную пронизать сигналом не только пространство, но и время. И не только хронопередатчик. Управление на совесть снабдило своих посланцев. Если Шева и люди Шольца отмеряли мили снежной пустыни собственными ногами, Кой и Буарт пользовались скиммером — недавно изобретенным и малодоступным пока приспособлением, позволяющим с легкостью перемещаться сразу в трех средах — по воздуху, по земле и по воде. У них был также стационарный излучатель — на тот случай, если придется применить силу, да еще роскошная, непроницаемая для холода палатка и куча прочих не столь значимых, но необходимых в быту вещиц. Управление позаботилось решительно обо всем, обеспечив наблюдателей калорийными пайками и навигационным оборудованием, мини-баром и даже пипифаксом. Судьба благоволила Кою и Буарту — они попали на работу в очень заботливое Управление.