Удивленно вздернул бровью. Улыбнулся.
- Матуа? Луи-Батист Матуа?
КЛЯНУСЬ! Я молчала! МОЛЧАЛА!
Удивленно уставилась в глаза. В черную бездну…
- У Поверенного возлюбленная? Да еще и дитя? – расхохотался, дикий, жестокий, ядовитый смех, - Забавно! Очень забавно! Что же, Мария, - вдруг подошел ближе, обнял за плечи, и вкрадчиво, словно близкому другу, интимно прошептал на ухо, - Это будет очень весело. Добро пожаловать в Орден Эйзем. Думаю, Мать будет рада такому знаменитому роду, как Матуа. А уж тем более,… чего отказывать ВДОВЕ Поверенного?
Нервно отдернулась, вырвалась из его рук прочь, в сторону.
- Луи ЖИВОЙ! – отчаянно закричала ему в лицо. – ЖИВОЙ!
- Надолго ЛИ?
Глава Сорок Вторая
***
(Луи)
Да уж. Непривычно…
Всегда я шел Судьей, Прокурором, Катом в этот зал…
А теперь нынче,… нынче уже МНЕ улыбается гильотина, жмурится плаха, скалится Смерть.
Я не боюсь. Не боюсь. Если Мария успела доехать до Эйзема… то БОЛЬШЕ В ЭТОЙ ЖИЗНИ Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ.
Не знаю, не знаю,… если ли что там… за пределами ЖИЗНИ. За пределами этого мира…
Но если и есть, я буду покорно ждать свою девочку.
Нет – на нет и суда нет.
Но душа навеки принадлежит этой малышке… из первого купе, с рассыпанным валиумом по полу…
Робкими вздохами…
… горькими слезами.
Моя девочка. Моя…
Мать моего ребенка. Моего ЕДИНСТВЕННОГО ребенка. А что мне, старому глупцу, еще нужно?
Все мечты сбылись… Сбылись…
Пусть не в той мере, слегка не так, как грезилось, но СБЫЛИСЬ.
Мечты…
Хм…
Улыбаюсь, улыбаюсь и я Смерти.
Почетные приветствия. Лживые, жеманные улыбки.
Совет собрался.
Что же,…
Асканио,
Роберто,
Матис,
Виттория…
Сегодня в ваших руках МОЯ жизнь.
Прошу приступить к трапезе…
- Матуа, Вы говорили, что есть к нам какое-то срочное дело. Что же, мы с братьями готовы его выслушать, прежде чем перейти к насущным проблемам. Вы как?
Что же… Быстрее, так быстрее… Покончить со всем этим.
- Я готов.
Скрипнула дверь. В зал неспешно вплыла Виттория.
И короткого взгляда на меня даже не бросила…
Эх... Я еще должен извиняться за то, что умру? …что казнят?
Да уж…
Что же, прости, прости, мой старый верный друг. Прости…
- Слушаем, - приказное…, прощальное.
Вышел в центр, к алтарю этих безбожников.
Сразу на колени стать? Или дождаться, пока, как преступника, собьют с ног, преклонив перед судьями?
Ничего. Не утрудняться…
Пусть позабавятся.
Выпрямился, гордо задрал нос кверху. А что? Разве беспутно тщеславие камикадзе? Разве грех пред смертью потакать гордости? Не думаю…
- Я, Луи-Батист Маута, Поверенный Искьи, прошу,… - ну же, глупец, к чему паузы? Руби! РУБИ! … канаты, якоря! Мы плывем в чудные дали! – Прошу отпустить мои клятвы Ордену Искьи, Ордену Вампиров, дабы я смог воссоединится со своей ЖЕНОЙ и ребенком. Я знаю, помню, до последнего вдоха свого буду помнить данный обет Искьи… и не отрекаюсь от верности ей, но не могу больше нести службу Поверенного в силу прежде названных обстоятельств.
- Так, так, - растяжисто пролепетал Асканио, и как присуще ему… сразу же сменил свой привычный облик молодого мужчины на лик старика. Судьи. Судьи Искьи.
Вот он момент. Момент правды.
В миг подлетели ко мне Кровавые Стражники и резким ударом сбили с ног.
… на колени.
Ехидно улыбнулся…
… наверно больше сам себе, чем им.
- Я не буду спрашивать, кто знал о твоем отступничестве. Не буду искать нити. Ты сам пришел с повинной. Просьбой? Ты и сам знаешь, что у нас не отрекаются от Ордена. Как не отрекаются от Бога. Он либо есть в сердце, либо нет. Так как, Матуа, есть в твоем сердце Бог?
- И Бог есть, и Искья.
- Но выбираешь ты вампира и ее дитя?
- Смертную и НАШЕ дитя.
Нервно вздернул подбородком вверх.
- Значит, полукровки замешаны. Что же… тогда понятно. Многое теперь понятно. Где эта дева?
- На Эйземе.
Передернуло. Передернуло старого хрыча. Ну-ну. А то. Так я тебе и отдал свою Марию с малышом.
- И ты хочешь отречься от Искьи, дабы примкнуть к Эйзему?
- Нет. Дабы упростить тяжесть неверности Искьи. Не быть под ее защитой. Стать открытым для кары и негодования других, не называя неласку, возмездие от Ордена. Нести ответственность за свои ошибки единолично. Я – недостоин Искьи.
- Недостоин, ты прав. Прав, Матуа. Прав. Н-н-но! Ты же понимаешь, наверняка, понимаешь, не бывало такого, чтобы Орден отпускал послушников. Не бывало, и не будет. Понимаешь?
Я нехотя кивнул и печально улыбнулся.
- Понимаю.
- Это хорошо. Хорошо, что понимаешь. Палачи!
В миг меня за плечи схватили двое Кровавых… (показательно красные атласные мантии,… небрежно развивающиеся на ветру…)
Не дрогнул.
Жду…
- И ты думаешь, Аски, я позволю тебе это сделать? – вдруг прозвучал холодный, ровный, могильный голос Виттории.
- Не надо, - тяжело вздохнул я.
Но не слушала… Не слушала, глупая девица…
Встала со своей софы… Растяжестые, плавные, грациозные, кошачьи движения… Вышла в центр залы,… ко мне.
Гордо выпрямилась перед братьями… Гневный взгляд Асканио в глаза.
- А разве Искья другого мнения? – Насмешливо прокричал свою речь Древний. – Разве? моя дорогая… Она дала предписания нам… не для каждого отдельно, а так, как должен жить из нас… всякий. Так что, Виттория, СМИРИСЬ.
- Я – ЕСТЬ ИСКЬЯ. И Я БУДУ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ. А не глупые своды правил.
- Побойся, побойся своих слов, сестра!
- Чего же? – короткий, с вызовом шаг навстречу.
- Когда-то я тебя уже наказал. Хочешь повтора?
- С тех пор уже много чего произошло в наших судьбах. Например, то, что последние триста лет ты поклоняешься… МНЕ.
Нервно скривился.
- Не тебе, моя дорогая, НЕ ТЕБЕ. Как обрала Богиня тебя в свои Хранители и Оракулы, так и передумать может. Твой разум помутнел. И не Справедливость движет нынче тобой.