Но корабли ещё держались… им оставалось пройти совсем ещё немного – вот до того мыса! Подпоручик Нестеров из своего поднебесья уже видел за поворотом частокол тонких мачт – когда крупный осколок срезал, как паутинку, манильский трос…

Потихоньку снижаясь, Нестеров миновал кильватерный строй английской эскадры, удачно отбомбившись по мостику британского флагмана своими яловыми сапогами – всё равно в них плавать не сподручно… уцелевшие моряки Роял Нэви в последствии выдвинули против него массу обвинений – а нечего было русские портянки-то нюхать. А потом подпоручик на собственном опыте убедился – что зимнее Средиземноморье-далеко не курорт! Нет, господа, планЁр – это всё же типичное не то! Мотор-с нужен!

… Ещё со времён Тотлебена в славной Одессе был накоплен специальный Особый запас (более ста шестнадцати орудий). Официально он предназначался для укреплений Кавказа и Новороссии – вот только ежегодно в одесских окрестностях проходили учения – да всё по одному и тому же сценарию.

Согласно ему броненосцы с кораблями сопровождения, имея на борту десант в 200-300 человек, утром, как это часто было во время учений, выходили из Севастополя и скрывались за горизонтом, следуя якобы в Одессу или Новороссийск.

Отойдя за пределы видимости с берега, они поворачивали на Босфор и, доведя эскадренный ход до полного (12, 5 – 13 узлов) спустя 22-23 часа проходили расстояние в 280 миль и подходили на рассвете к Константинополю. Летом у Босфора рассвет наступает от 4 до 6 часов утра.

Погрузка десанта производилась в Одессе. Для этого на рейде, за пределами видимости с берега, в назначенном месте собирались мобилизованные пароходы Добровольного флота («Петербург», «Саратов», «Орел», «Ярославль», «Тамбов», «Владимир», «Киев», «Екатеринославль», «Кострома», «Нижний Новгород» и «Херсонес»), каждый из которых может взять на борт до 2000 человек. На погрузку десанта требовалось 12 часов, а поэтому начинать его следовало между 15 и 16 часами.

После погрузки транспорты под охраной канлодок и минных крейсеров выходили из Одессы между 2-3 часами ночи в день выхода эскадры из Севастополя. Следуя 8-9-узловым ходом, десант встречался у Константинополя с броненосцами и шел к Босфору. А потом – корабли и суда возвращались на базы…

В этот раз возвращение было не запланировано…

Когда турецкая дивизия огибая мыс, повернула на норд-норд – вест, Адм-ир-Али Цивиньский-бей, который, собственно, и был разработчиком плана отражения прорыва британского флота, за что и получил от Сиятельного Султана официальный титул «Светоча Дивана» (абсолютно справедливый, по-мнению мадам Цивиньской) – вздохнул с облегчением…

Освободившиеся от высаженного десанта транспорты встали в две линии поперек Пролива на якоря с трюмами, заполненными пустыми бочками (для плавучести) и глухо-задраенными непроницаемыми переборками, все – носами к неприятелю; капитаны и матросы съезжали с транспортов на берег.

Яркие ратьеры обвеховывали узкий фарватер, которым турецкие броненосцы и не замедлили воспользоваться… Фарватер был узок потому, что крейсер «Память Меркурия» и пароходы «Ольга» и «Пушкин», минные транспорты «Буг» и «Дунай», уже выставили заграждение из 1500 мин..

… Когда клубы порохового дыма рассеялись, английские броненосцы, двигавшиеся двумя кильватерными колоннами (иное построение было просто невозможно, ввиду ширины фарватера) резко сбавили ход… Передние мателоты, много потерпевшие под русским огнём, были и без того избиты – всё же, двенадцать двенадцатидюймовых пушек в начале боя и примерно половина дюжины – в конце… количество уже переходило в качество! И решивший идти на таран английский вице-адмирал выдвинул в первые ряды «Свифтшур» и «Оушен».

Разогнавшись, британские «таранные» корабли с лязгом и грохотом врезались шпиронами в борта пароходов, крепко в них завязнув… пароходы начали крениться и тонуть… задние английские корабли вынуждены были остановить свой ход; затем на сильном течении в узком коридоре корабли, без хода и лишенные поворотливости, поплыли лагом, и весь строй сбился в прелестную кучу.

… Русская 229-мм лёгкая мортира не была самым современным орудием… но она была разработана именно для ЭТОГО боя… невидимая с моря за линией холмов, батарея открыла прицельный огонь…

Первый снаряд, попавший в «Оушен», пробил, падая по крутой траектории, тонкую броневую палубу и взорвался в погребе противоминной артиллерии, вызвав детонацию 2100 47-мм снарядов.

Начался сильный пожар, система затопления погребов была повреждена… сержант морской пехоты, сжигая руки до кости о раскалённый штурвал крана оросительной системы, напрасно жертвовал своей жизнью!

Погреб стали заливать, пропустив шланги через элеватор и вентиляционную шахту… но… тут второй русский снаряд воспламенил сорок 12-дюймовых полузарядов в соседнем погребе… около двух часов дня произошёл чудовищный взрыв.

«Оушен» потерял запас плавучести и затонул на глубине одиннадцати метров, погрузившись по верхнюю палубу с креном на полубак…

Второй жертвой стал «Свифтшур„… здесь русская бомба попала в четвёртую кочегарку, в котлах которой были пары… несколько матросов были насмерть обварены паром.

Второй снаряд попал в каземат правого кормового шестидюймового орудия, взорвался около элеватора машинного погреба номер пять. Вспыхнул пожар, охвативший жилую палубу, где загорелась мебель офицерских комфортабельных кают… Пожарная магистраль была перебита, пожар начали тушить бранспойтами и вёдрами…

И в этот драматический момент… “Аллах Акбар!»

В это время из-за пароходов выскакивают все 20 турецких миноносок и атакуют скученную эскадру. Кроме того, с обоих берегов из привезенных урусами легких аппаратов также выстреливаются мины Уайтхеда…

Это была подлинная бойня…

Уцелевшие британские броненосцы с достойной поспешностью отступили по кровавым волнам Пролива…

Интерлюдия.

Последняя страница Sunday Times (тираж один миллион экземпляров), «Письмо Нашего Читателя».

«… Я был в Петербурге в 97 году и был шокирован холодными огромными зданиями. Имперский стиль, не так ли вы это называете? Безобразно!

… Я сказал „руски“: „Мне вас жаль. Ваша страна умирает от голода, у вас третьесортная армия и ваша экономика даже не имеет своей валюты, которую признавал бы остальной мир. Неудивительно, что вы сидите в заднице и шипите на Британию. Это все, что вы способны делать!

Вы не должны быть настолько предвзяты по отношению к стране, которая спасла вас от наполеоновского нашествия и которая постоянно оказывает вам помощь.

Мне тяжело думать о том, насколько вы, русские, неблагодарны к нам. Мы очень много помогали вам в последние годы. Мы протянули руку дружбы к вашему правительству и людям. Мы отдали бессчетное количество полновесных фунтов стерлингов вашему правительству, бизнесменам, церквам и просто людям. Англия – самая великая страна на земле!“

… Не удивляйтесь, если Вам предложат спеть под балалайку. Постарайтесь уловить мелодию и хотя бы „помычать“ в такт. Особенностью множества русских бытовых песен (юмористических куплетов, называемых chastushki) является ритмичные приседания, сопровождаемые хлопками ладонями по икрам, бедрам или ягодицам

… Если случайный собеседник выставляет вперед мизинец и указательный палец – он предъявляет Вам претензии. Вашей идеальной реакцией было бы произнести „Bratan, ya ne v teme“ и ретироваться.

… Если Вы хотите завести знакомство сексуального характера – вы можете обратиться к сутенеру (krisha), обыкновенно располагающемуся в холле Вашей гостиницы. Если же профессиональные проститутки Вас не интересуют – любая русская женщина окажет Вам соответствующие услуги максимум за два rubel или приглашение в ресторан. Русские женщины повально пренебрегают даже простейшей гигиеной – поэтому перед соитием предложите Вашей спутнице принять душ, но дабы не оскорбить, мотивируйте это религиозными мотивами (омовение).

… Среди населения русская полиция имеет уничижительное прозвище musora (garbage man) или ment (cop). Однако, старайтесь не употреблять его в незнакомом обществе или когда вы подозреваете в собеседнике сотрудника тайной полиции (legavy).