Это было еще в первой школе, до Доброва. Учителям нравилось, но пришла на урок завуч, просидела сорок пять минут - мумия мумией - и на перемене изрекла:

- Екатерина Кирилловна, у вас в классе грязно и душно. Пусть дети подметут и откроют окна!

Катя растерялась.

- И это все, что вы можете сказать по поводу урока?

- Все! - и завуч гордо проплыла мимо, другими словами и оценками не удостоив.

Но Катя все равно неизменно что-то выдумывала, иначе ей становилось скучно работать. Еще она играла с детьми в шарады. Например, мальчишки вышли трое на трое, начали усердно молотить друг друга, даже сцепились. И вот уже потасовка, все шестеро катаются по полу и голосят:

- Князя Гостомысла!

- Нет, Вадима Новгородского!

- Нет, Гостомысла!

Катя даже испугалась - не переборщила ли она со своими фантазиями? Но все кончилось тем, что мальчишки, выдохшись, улеглись большой кучей малой. Что изобразили? Оказывается - вече. Ну да, первые два слога в слове "вечером". Потом показали второй слог в слове "гид-ра".

Несколько парней ползли в ногах у третьего, стоящего надменно и гордо над ними, смотрящего на них по-орлиному сверху вниз. И воздевая к нему руки, молили:

- Здоро-овья нашему фараону-у! Проси-им воды-ы Ни-ила на на-аши па-астбища!

Он их небрежно выслушал и сделал высокомерный, отстраняющий, шикарный жест рукой:

- Довольно!

Мол, все, выслушал, не надоедайте мне больше. И те покорно отползли. Это означало египетского бога Ра.

Потом изобразили слово "гимназия".

"Азию" воплотили так. Мальчишки, разодевшись в халаты и повязав на головы полотенца, пританцовывали на месте с подносами и тарелками, на которых - халва, чернослив, виноград - притащили из дома - и с восточным акцентом голосили:

- Если хочи-ишь быть счастли-ив - покюпайти-и чи-ирносли-ив!

- Если хочи-ишь быть бога-ат - покюпайти-и виногря-яд!

Но главный цимис - когда мимо этих "рядов" стала пробираться, сутулясь, руки в карманы, ни на кого не обращая внимания, одновременно напролом и воровато, стрёмно таясь, бегая глазами, девица, несмотря на "жару" - в кепке и плаще. Отыскала в дальнем углу какого-то затаившегося темного человека, сделала ему молча только им понятный знак... И человек, так же молча, насыпал ей в ладонь и карман белый порошок и зеленую травку.

А все слово изобразили так. Один, приклеивавший себе черную острую козлиную бородку, решил вначале надеть к ней в пандан большие очки - мол, получится учитель дореволюционной гимназии. И стал изображать дореволюционного учителя, рассказывать, что тема нашего урока - Столетняя война...

Посередине "урока" "ученик" и "ученица" "задремали" и, вконец бессовестно "уснув", попадали друг на друга "в проход". Тогда интеллигентный "учитель" мгновенно остервенел, достал большую и толстую указку и с громким воплем бросился на "учеников". Те, с криками, - от него.

А затем, отдышавшись, поймав и сдав "хулиганов" "инспектору гимназии", "учитель" вновь стал обаятельным улыбающимся интеллигентом и объявил:

- Итак, Столетняя война окончилась. На этом мы заканчиваем наш урок.

И изящно, манерно поклонившись, удалился.

Семья у Акрама жила небогато - отец ушел, подрастал младший брат. Мать работала в продуктовом магазине. Вскоре она перестала удивляться хорошим отметкам сына по литературе и русскому. Всякий раз отмахивалась:

- Да ну, опять по литературе... Если бы по другим каким предметам...

Амир вел себя резко. Или несдержанно. Хамоват, говорил директор.

Как-то мрачновато спросил Катю на уроке:

- А вы почему слово "орбита" называете словарным? У него есть проверка.

- Это какая же?

- "О"рбит"! Который без сахара.

Учеником Акрам оказался сверхоригинальным. На вопрос, как пишется слово "бачок" - через "а" или через "о", вполне серьезно ответил:

- Я думаю - через "о".

- А почему?

- Потому что от слова "бочка".

А когда Катя поинтересовалась, как пишется "замешенное тесто" и "замешанный в преступлении человек" - где через "е", а где через "а", Таишев изрек:

- Если тесто, замешанное как улика - то через "а". А если человек, замешенный в преступлении в бетономешалку - то через "е".

Катя усмехалась: мыслитель... Философ...

Однажды он объяснил этимологию слова "канить"

- Крестьянин вел коня с плугом по борозде, а конь боялся. Крестьянин ему говорил: "Не бойся, гривастый, не кани!". Нередко так говорили: "Ну что ты, как конь, боишься"? А потом "бояться как конь" устоялось в одно слово - "канить". Ну что ты канишь?

- Но почему тогда слово "канить" пишется через "а"?

Акрам нашелся с ходу:

- Чередование произошло!

Правда, еще одного он не объяснил: с чего коню борозды бояться? Что-то Катя не слышала никогда о подобном явлении.

Англичанка жаловалась. Она объясняла на уроке:

- Если мы говорим "на столе" - то предлог "on" - "on the table". А вот если "на картине" - то предлог "in" - "in the picture". Здесь уже речь не о материальном, а изображенном.

Таишев, конечно, тотчас вылез.

- А если "на картине муха", то какой тогда предлог - "in" или "on"?

Англичанка почему-то рассердилась. Дубинноголовая, как Коробочка. Без конца ныла:

- Степанов стал читать вслух английский текст: "Ин зис хаус ливд... э-э... Ны-к-хо-ла-и Ва-сы-ла-вы-чч... Хо-хол..." Я ему говорю: "Да ты что? Там написано Николай Васильевич Гоголь!" Класс хохочет... Вот как замкнуло: на полном серьезе читает что-то непонятное, написанное английскими буквами, а что - не доходит...

Потом девятиклассники слушали минут двадцать аудиозапись на английском. Там человек приходит в гости.. Прослушали. Учительница спрашивает, что поняли. Отвечают: "Только "хэлло"..." А Таишев снова орет:

- А я понял, что там звенел дверной электрический звонок!

Однажды Катя, читая наизусть стихотворение, запнулась.

- Что же вы так плохо подготовились к уроку? - лениво спросил Акрам.

Даже класс возмутился. Он уже привязался к Кате, раз решился вдруг восстать против лидера. Но Акрам сам тотчас усмехнулся. Слегка виновато. Опустил темную голову... Пробурчал:

- Ишь ты оно как...

Почему Катя всегда все прощала этому мальчику?

Он хотел стать врачом. Катя прекрасно понимала, что в медицинский ему не поступить ни за какие коврижки, потому как негде взять такие немалые коврижки, но зачем сразу убивать мечту?

Добров категорически отказался брать Акрама в десятый класс.

- Таишева?! - заорал директор. - Совсем вы, Екатерина Кирилловна, с головой разбежались! Да как он учиться там будет?! Нет, пусть окончит девять классов и катится! Мне такие десятиклассники не нужны!

Он планировал в гимназии для старших классов, во втором своем отремонтированном здании, два профильных десятых - гуманитарный и математический. Но все равно оставался еще один десятый, самый обычный - некоторых детей надо было довести до конца школы, а на спецклассы они не тянули.

Кроме того, недавно Акрам, отнюдь не дипломат, не хитрец и не льстец, совершил серьезную ошибку, прочитав директору стишок в ответ на очередной грубоватый крик Доброва:

- В нашем мире много психов.

Каждый пятый в мире - псих.

Говори со мною тише:

Может, я один из них?..

Максим Петрович тотчас пообещал Таишева из школы убрать навсегда. Но Ариадна Константиновна не позволила.

Валя тоже ненавидела Акрама после одного случая еще до ее знаменитого вопроса о пиве. Она спросила класс, чем город отличается от деревни. Все задумались. Потом неуверенно ответили: город больше... Валя возразила: бывают ведь маленькие города и большие деревни. Дети еще подумали. Ну, в городе дома другие... Нет, и города бывают одно- и двухэтажные. У вас получаются вторичные признаки, а где основной?