Маша привезла Степану новую партнершу. И поставила в сложное, двусмысленное положение тренера. Правда, Юрасов не дал наставнику ни малейшего выбора, заявив, что будет танцевать только с Верой. Судьба Светланы ни его, ни Манечку не волновала. Они не слишком обращали внимания на человеческий фактор.
Юрий Петрович был в замешательстве. Конечно, Вера значительно сильнее Светланы, но перед самым чемпионатом… А мораль, спортивная этика?!
Молодые Юрасовы на мораль плевали. Они заранее ковали себе победу на предстоящих состязаниях. И на всех последующих. Любой непомерной ценой. И готовы были эту цену заплатить, лишь бы вырвать первенство когтями и зубами, лишь бы перехватить его у всех возможных соперников.
— А в критической ситуации ты могла ему даже отдаться ради меня? — спросил Степан у Маруси.
Он все-таки не до конца ее понимал. Сестра улыбнулась…
Растерянная, потрясенная Светлана плакала, уткнувшись головой в колени. Тренер кусал губы. Верочка задумчиво, безрадостно молчала. Маша усмехалась. Степан упорно стоял на своем: он хочет выступать с Верой! И он будет с ней выступать! Ему — самой яркой танцевальной звезде! — никто не может помешать идти вперед по выбранной дороге. А если попробуют… У Юрасова всегда есть запасной игрок — сестра Манечка… И этот игрок посильнее всех основных.
На тот памятный чемпионат Тимур не приехал. Светлана ушла в другой клуб. Степан и Верочка выиграли. И выигрывали потом еще долго, год за годом, не расставаясь друг с другом ни на минуту…
Рыжеватая Верочка надолго стала чем-то вроде талисмана в жизни Юрасова. Одухотворенное, серьезное, глубинное начало и подлинная основа их танцевального дуэта. Но Вера ушла совершенно внезапно, невнятно, кое-как объяснив Степану, что бросает танцы и выходит замуж.
Степан был ошеломлен.
— Как это — замуж? За кого? Да еще так поспешно! У тебя просто не было времени завести кого-нибудь тайком от меня! Ты что, успевала нас совмещать? Это просто невозможно!
Степан вспомнил советы мудрой сестрицы не слишком доверять и привязываться к Вере. Маня хорошо понимала, что большая близость опасна, если дело дойдет до разрыва. А разрешить брату жениться на Верочке Маруся не собиралась: она давно взяла бразды правления в свои ручки и не желала отпускать. Кроме того, Степан никогда не возражал. Сложившееся положение казалось ему довольно удобным.
— Приехал Тимур, — коротко сказала Верочка. — За мной. Вот и все…
Рамазанова после истории с Манечкой Степан не видел. Но знал, что Тимур решительно оборвал всякие отношения с татарочкой. А потом неожиданно уехал в Америку, где открыл танцевальный, сейчас достаточно известный клуб. И вот, значит, вернулся за бывшей партнершей на паркете и в постели. Соскучился…
Степан сорвался и впервые нагрубил Вере, которую берег и лелеял, как настоящую и единственную гарантию своих успехов и побед. Если не считать сестру. Теперь уже все равно… Задумчивую Верочку ему ни за что не удержать.
— А ты порядочное дрянцо! Ловко строила из себя царевну-Несмеяну и бегала на почту за письмами до востребования! Лихо навострилась водить меня за нос! Собираешься блистать за океаном? Зажжешь свой рыже-красный фонарь? Ничего у тебя, королева танца, не выйдет, даже не мечтай! Без меня ты просто ничто, абсолютный нуль, марионетка! Только я дал тебе славу и имя! В которых ты, видно, не сильно нуждаешься! Очень скоро будешь кусать локти! Да и твой кабальеро уже, помнится, тебя бросал! И готов был изменить тебе с Машей! Или ты по глупости уверена, что он от тебя до сих пор без ума? Это же калиф на час! И врет тебе так же, как ты врала мне! А танцевать он давным-давно разучился! Ты просто набитая дура!
Вера ничего не ответила, только посмотрела странными, внимательными глазами…
Партнершу после Вериного отъезда Степан, конечно, нашел. Но выступал с ней уже недолго. Почувствовал, что устал, угас, свое оттанцевал… Пришли молодые, дерзкие, отчаянные. И ему пора уходить, если он хочет остаться по-прежнему непобежденным. "Мне нужно уйти, улыбаясь…"
Рыжеватая, задумчивая Верочка… Почему и зачем тетя Маша рассказала о ней Андрею?..
Он тщетно пытался забыть и забыться. Напрасно пробовал убедить сам себя в том, что вмешался господин случай. Его величество случай, против которого не восстают. И к жестокому выбору Андрей давно готов: он не колебался ни секунды, оставаясь с Мариной и отдавая взамен названого отца. Да неужели на месте Литвиненко кто-нибудь поступил бы иначе?!
Андрей продолжал ходить на тренировки вместе с Мариной и постепенно начал руководить ею. А что еще ему было делать? Он становился день ото дня все жестче и жестче, понял, наконец, требовательность и категоричность тренера Юрасова и к ночи обычно доводил партнершу до изнеможения.
— Ты меня совсем загонял! — однажды жалобно пролепетала падающая с ног Марина. — Сейчас я с ума сойду!
— У нас это уже пройденный этап! — холодно отозвался Андрей. — Нельзя ли повторить последний поворот? Ты снова просто спишь на ходу! Давай просыпайся, иначе мы отсюда не уйдем до утра! Я тебе обещаю такое редкое и замечательное развлечение!
Степан, конечно, все время украдкой наблюдал за ними. За первыми, сначала неумелыми, а потом довольно четкими и верными распоряжениями Андрея. Он видел, как лучший ученик командует и работает все увереннее, как точно отрабатывает свой стиль, свой почерк на паркете, как прекрасно умеет выразить и показать себя. И теперь это уже никакая не тень Юрасова, а совсем другой, необычный, по-настоящему самобытный, оригинальный танцор… Что необходимо признать и никак нельзя не заметить. Гордый, властный, с чувством собственного достоинства. С пониманием своего таланта. Не заискивающий перед публикой, не расстилающийся перед ней, чем частенько грешат многие. Степан Николаевич в том числе.
Юрасову снова стало страшно, и он попытался отыграться, взять реванш. А для окружающих готово чудесное и вполне правдоподобное объяснение: Степан оказался не в силах надолго бросить своего любимца, тем более, накануне чемпионата.
Экспромт вышел из своей комнатенки неожиданно и стремительно, встал рядом и сурово скомандовал:
— Марина, не смотри себе под ноги! Забудь о них! Их просто нет! Андрей, почему у тебя такой постный вид? И ты явно поправился! Очень кстати! Посмотри повнимательней в зеркало! Все булки тетимашины! Налупился! Опять перепился чаем с вареньем? Неужели так трудно удержаться от соблазна? Я запрещу Мане вообще тебя кормить! Мягче поворот, мягче! Никакой плавности не вижу! Ты ощущаешь свою партнершу или нет? Нога скользит, скользит нога! А откуда вообще взялось это движение? Вы что, его сами выдумали? Сочинители! Снова слишком резкий поворот!
…Андрей ступил на паркет открытого чемпионата в черном детском ужасе, которого никто не заметил. Великий танцор держался ровно, спокойно и уверенно. Выбрал стандарт — в классических европейских танцах Марине дебютировать все-таки легче.
Они стояли рядом, крепко сцепив руки: высокий, элегантный Литвиненко, весь в черном, и маленькая белоснежная Маринка, удивительно изящная и преображенная немалыми усилиями Андрея.
Он сводил партнершу в лучший салон Москвы, где Маринку отлично постригли и уложили, привели ей в порядок ногти, сделали маску и массаж. Она сама себя потом едва узнала в зеркале, да и зал сейчас признавал ее с трудом. В этой нарядной куколке, смирно застывшей возле известного танцора, нелегко было угадать смешную, дурноватую растрепу, сутками просиживающую в спортивных залах.
В первом ряду возле тети Маши весело скалил зубы Тимоша. Степан Николаевич постарался спрятаться, чтобы Андрей его не видел и не замечал. Зойка вертелась неподалеку со своим новым партнером. Она специально не стала спорить за победу с бывшим любимым в стандарте, а решила выйти в латине.
Поначалу все шло хорошо: венский и медленный вальсы они оттанцевали удачно. Легко справились и с медленным фокстротом. Пара Литвиненко — Яковчук упорно выбивалась в лидеры. Тимофей улыбался все радостнее. Тетя Маша довольно похлопывала в ладоши. Зойка удовлетворенно, одобрительно кивала головой. Зал потихоньку, осторожно завел свою привычную песню: