— И все это ЛСД? — удивился я.

— Джерри в этом не совсем уверен, потому-то он и продолжает держать ее под наблюдением врачей. Он говорит, что если все изменения, происшедшие с ней, сводятся только к тому, что она иначе стала относиться к своему брату, то это не страшно. Если только обо всем остальном Кармен будет судить достаточно здраво. Но ведь тут может быть и что-то иное — нечто вроде искупления вины… Как вы думаете?

— Примерно так я себе это и представляю, — пробормотал я.

— А если так, то, по мнению Джерри, это нехорошо, — сказала Джеки устало. — Он говорит, что это вроде маятника: если его раскачивать слишком сильно в одну сторону, он неминуемо начинает качаться в другую. А затем и вовсе утрачивает постоянное равновесие, понимаете?

— До чего же любопытный взгляд на вещи у этого Шумейкера… — Я был озадачен.

— Неужели вам и теперь еще не ясно, какое именно впечатление должно было произвести на Кармен в ее теперешнем состоянии сообщение о том, что Росс охотится за Рэем, а Рэй и не подозревает об этом! О! Она, мол, единственная, кто может спасти Рэя!

И вот она убегает из санатория с единственной целью — спасти своего прекрасного братца от ужасной участи, которая следует за ним по пятам! А значит, ей ровным счетом ничего не стоило отыскать еще одни ножницы, потом добраться до Митфорда — и все, конец!

— Пожалуйста, давайте повторим все еще раз с самого начала! — взмолился я. — Вы, значит, хотите сказать, что кто-то хочет избавиться либо от Митфорда, либо от Кармен, либо от них обоих сразу. Я вас правильно понял?

— Вот именно! — буркнула Джеки.

— Значит, прежде всего кому-то было нужно заставить Кармен покинуть санаторий. При этом необходима была чья-то помощь в его стенах. Например, сестры Демпси. Но даже и в этом случае их план не удался бы, если бы сама Кармен не захотела этого сделать.

— Вот потому-то сообщение, которое они послали через сестру Демпси, было так продуманно составлено, — нетерпеливо перебила меня Джеки. — Это была психологическая мина, которая взорвала ее сознание изнутри!

— А это значит, что те, кто это сделал, были отлично осведомлены о перемене, которая произошла в Кармен, в ее отношении к брату. Следовательно, число подозреваемых в такой ситуации сужается: это всего два человека — то есть Шумейкер и вы лично!

— О господи! Вот уж додумался! — фыркнула она.

— Если вы будете продолжать оскорблять меня, то, может быть, нам проще называть друг друга по имени? — кротко предложил я.

— О’кей, Рик! — Она разозлилась. — Если вам требуются еще подозреваемые, то почему бы не включить в их число и тех, с кем она постоянно общалась в санатории? Для начала могу вам назвать хотя бы двоих: доктора Дедини и эту самую подружку — продажную медсестру, о которой вы упомянули несколько раньше!

— Единственный посетитель, который к ней допускался, был Шумейкер — психолог. И пока она оставалась его пациенткой, со стороны доктора Дедини было бы просто неэтичным подвергать Кармен какому-то психологическому воздействию.

— И кто же вам сообщил это? Правдивая сестричка Демпси, я полагаю? — От ее нахального смешка у меня буквально закипела кровь в жилах. — Вы, наверное, самый невинный человек на свете, Рик! Что же такое в этой сестричке заставило вас так развесить уши и поверить всей этой чертовой чепухе, которую она вам намолола? Может быть, она в ответ на каждый ваш вопрос тотчас же начинала раздеваться? А?

— Вы только зря теряете время, пытаясь меня уколоть. — Я старался говорить спокойно. — И если вы немедленно не прекратите это, я вам как следует съезжу по губам!

— Поставьте себя на секунду на место этой сестры Демпси, — продолжала Джеки поддразнивать меня. — Допустим, вы сидите за стойкой в аптеке, пьете кофе, и внезапно, невесть откуда, появляется некая таинственная дама, которая ни за что ни про что предлагает вам тысячу долларов, если вы только поможете одной вашей пациентке сбежать из санатория, где вы работаете.

— О’кей, — проворчал я. — Предположим, я представил себе это.

— Когда мужчина смотрит на женщину, голос секса чаще всего затуманивает его взор, — сказала она рассудительно. — Ему может понравиться в ней какая-то одна черточка или привычка, и он целиком сосредоточивается именно на этом.

Но когда женщина смотрит на другую женщину, она машинально оглядывает ее с головы до ног. И замечает все до мельчайших деталей. А как же описала вам незнакомку эта сука-сестричка? Да в наши дни всякой сопливой девчонке достаточно одного-единственного взгляда, чтобы сказать с абсолютной точностью, надет ли на женщине парик или у нее собственные волосы! И крашеные ли они у нее, или черный цвет — натуральный!

Прошло пять секунд, прежде чем я попросил:

— Может быть, объявим перемирие. Вы меня только что торпедировали, но я все-таки предпочел бы погибнуть, сражаясь.

Она залилась смехом.

— Ну, я не думаю, что нанесла вам такой уж значительный урон! Может быть, что-то и есть — скажем, незначительная пробоина в обшивке, не так ли, Рик? — Она схватила меня за руку. — Но только не вздумайте осматривать свой корпус прямо сейчас.

— Вы правы, — благородно признался я. — Кто-то со стороны получает информацию от кого-то в стенах санатория, а это может быть кто угодно. Так что мы снова пришли к тому, с чего начали: как вы сказали, Кармен могла отправиться на поиски ножниц, а потом прямо к Митфорду.

— И что же?

— Я думаю, единственное, что нам теперь осталось, — это попытаться разыскать Митфорда, прежде чем до него доберется Кармен, а значит, возникает этакая небольшая проблема — с чего начать поиски?

— Он не вернулся на их прежнюю квартиру, — убежденно сказала Джеки. — Их квартирная хозяйка звонила мне месяц спустя после разыгравшейся драмы и спросила, не хочу ли я забрать кое-какую одежду, которую Кармен там оставила. Она тогда только что получила письмо от Митфорда, к которому был приложен чек с двухмесячной оплатой и уведомлением о том, что он отказывается от квартиры. Почти сразу же туда должны были въехать новые жильцы.

— Что ж, по крайней мере, нам точно известно одно место, где Митфорда наверняка нет.

— Я знаю кое-кого из тех, с кем он шлялся раньше, знаю и те места, где они обычно встречались.

— Послушайте, назовите мне их имена, — взмолился я.

Джеки бросила на меня жалостливый взгляд.

— Да ведь вы и пяти минут не продержитесь в этих закоулках на Венеции-Бич. Стоит им только посмотреть на ваш костюм, как они тут же решат, что вы как раз подходящий объект, который можно ощипать.

— Мне иногда случалось, — сказал я с большим достоинством, — одному вступать в стычку с тремя такими субчиками, и я выходил из боя победителем.

Джеки восторженно вздохнула.

— Я так и знала, что если вы рядом, то можно ничего не бояться.

— Хотелось бы знать, с чего это вам понадобилось отправляться вместе со мной? — недовольно пробурчал я.

— Могу назвать вам не меньше трех причин, если хотите. — Она принялась отгибать пальцы. — Первая: многие из тех, кто знает Митфорда, сразу припомнят, что я была подружкой Кармен, всегда такой уравновешенной, хотя на самом деле она была истеричкой. Они не станут разговаривать с незнакомцем, потому что он может оказаться шпиком, несмотря на то, что на нем двухсотдолларовый костюм. Вторая: мне кажется, нам вполне может повезти, и мы наткнемся на саму Кармен.

— И что же?

— А как же вы узнаете, что это именно Кармен Коленсо, а не кто-то другой, если меня не будет рядом?

— Ну а третья причина? — разрешил я ей продолжать.

Она встала с кушетки, засунула лимонную рубашку обратно в джинсы, затем подобрала стетсоновскую шляпу и лихо нахлобучила ее на голову.

— А третья причина… — Джеки помолчала, пока расстегивала еще одну пуговицу на рубашке, отчего кратер между холмистыми выпуклостями стал еще глубже. — …Третья причина та, что я как раз одета, как подобает для такого случая!

— Знаете что? — спросил я, полный благоговейного ужаса. — Я все время вот что думаю, Джеки. Интересно, если я вдруг щелкну пальцами, вы не растаете в воздухе словно дым?