— Знаешь, дорогая, я здесь подумал, наверное, нам действительно стоит избавиться от Гигамота. На мой взгляд, он и вправду становится опасен, ведь он растёт и взрослеет.

— Но ты ведь сам принёс его в наш дом, — с укором напомнила жена.

— Признаю, что ошибся, — он разделся и залез к ней под тёплое одеяло.

— Ты чего это?

— Ещё очень рано, хочу погреться, а если удастся то и вздремнуть, — ответил он на недоумевающий взгляд супруги.

— И что нам с ним делать? — Не унималась жена. — Надеюсь, ты не предлагаешь его пристрелить?

— Ну, что ты такое говоришь? Что я варвар что ли? — Он с укоризной посмотрел на неё своими большими синими глазами. — Отдадим в Зоонариум. Убьём одним выстрелом сразу двух зайцев, и ему там будет хорошо и нам спокойнее. Я слышал, что его недавно расширили и там сейчас выделен довольно-таки большой пяточек естественной среды обитания для многих видов животных. Так что всё будет хорошо.

— А дети?

— А что дети? — Не понял папа великан, он удивлённо посмотрел на жену, перестав подсовывать под себя уголки одеяла.

— Ну, им же нужен домашний питомец.

— А Трезубец чем не питомец, между прочим, он уже начинает слушаться сына, чувствует в нём подрастающего мужчину.

— А Виканта?

— Виканта. А что Виканта? Она вообще никогда не любила Гигамота, и он не был её питомцем. Для неё важнее эта блоха, которую она держат в баночке.

— Зачем ты так, это не блоха, — укорила его жена.

— А что тогда?

— Ну, я не… я не знаю, но это всё равно должно быть какое-то заграничное животное.

— Да, ты, наверное, права, это всё же не блоха.

Жена победно улыбнулась, не каждый раз муж вот так признаёт её правоту и свою несостоятельность.

— Это должно быть муравей. — Прогромыхал он с громким смехом, наблюдая за удовольствием промелькнувшем было на лице жены. Вот дурочка подумала, что он признаёт свою неправоту. Он покачал головой и произнёс примирительно. — Ладно, забудь. В любом случае Виканта сама сегодня сказала, что хотела бы, чтобы у нас были более безобидные любимцы. Так что решено.

Он грузно отвернулся от жены набок, затем, что-то вспомнив, приподнялся и сказал через плечо.

— Да и не буди меня на завтрак, поем попозже. А сейчас я намёрзся, устал и хочу выспаться.

Не прошло и минуты, как всю комнату всколыхнул громкий храп, да, как видимо, больше ничего интересного они пока не услышат. Катарина повернулась к задремавшему Виктору. Он висел вниз головой, ухватившись лапками за какой-то по меркам великанов прутик или соломинку, которыми была устелена вся крыша на чердаке.

— Вы слышали?

— Какой Вы, Катарина? Подумаешь старше тебя на пару-тройку веков, знаешь, а ведь я, скорее всего, доживу до тех времён, когда ты достигнешь моего возраста, конечно в ином понимании этого слова. В конце концов, я же принадлежу к древней расе истинных вампиров. Так что, если учесть что в скором будущем, по моему исчислению лет, конечно, мы с тобой станем ровесниками, предлагаю тебе перейти на "ты".

— Не удобно как-то. — Замялась девушка.

— Не удобно, по нужде, не снимая штанов. А что же тут не удобного? — Пожал плечами Виктор, ухмыляясь.

— Знаете, а вы, то есть ты совсем другой, не такой, каким был при нашей встрече.

— Просто я разносторонний, а ты тогда, не успела меня узнать.

— Ну, так ты слышал?

— Слышал что?

— Они отдают своё чудовище, ну то которому хотели меня скормить, в какой-то Зоонариум.

— Ну, и?

— А что это?

Виктор недовольно зашевелился.

— Ну, я не знаю точно, но тебе же только что сказали, что это что-то вроде острова, на котором обитают разновидности некоторых животных в приближенных условиях к их среде обитания.

— Круто, заповедник в Средневековии, в стране великанов. Вот побывать бы, а.

— А это ещё что? — Он, нахмурившись, покрутил головой, наклоняя её из стороны в сторону и тем самым, разминая кости шеи.

— Такой же остров, ну не обязательно остров, только у меня на родине, в моём мире.

— А-а-а, слушай, давай спать, время пройдёт, и заметить не успеешь.

— Виктор?

Ответом ей было молчание, лишь изредка прерываемое звонкой тишиной.

— Виктор, ты спишь? Не спи.

— Ну что ещё? — Раздражённо опросила мышь, летучая.

— А ты слышал, они кого-то в баночке держат.

— А я-то тут при чём?

— Ну, может быть тому существу нужна наша помощь, как мне сегодня?

— Катарина, давай спать. Мне совершенно нет дела до какого-то там существа сидящего в баночке. Оно не имело чести знакомства со мной, так что это его проблемы, а не мои. Так, больше меня не беспокоить до вечера. Я сплю. — Он, осторожно перебирая лапками, повернулся к ней спиной и завернулся в собственные крылья.

— Ты, наверное, не слышал анекдот, как избушка на курьих ножках родила детишек и больше не поворачивалась к лесу задом.

— Очень смешно, а теперь давай спать. — Он уже был переполнен недовольством через край.

— Виктор, Виктор.

— Послушай, Катарина, я уже, кажется, начинаю жалеть, что пришёл тебе на помощь.

— Ну, Виктор, я просто хотела спросить. Ты не думал, а вдруг мы проснёмся сегодня вечером, а мы уже опоздали.

— Глупый ты ребёнок, такого просто не может быть.

— Почему? — Удивилась Катарина.

— Да потому что если мы опоздаем, то мы уже не проснёмся сегодня вечером.

— Ах, да. Ты прав, ты прав. — Она помолчала немного. — Кстати, Виктор, спасибо за моё спасение.

— Пожалуйста, и я сам буду тебе очень благодарен, если ты помолчишь хотя бы ближайшие два часика. Тогда мы будем с тобой квиты.

— Виктор, а как же на счёт того существа в баночке?

— Прислушайся, Катарина. Слышишь, петух кричит, между прочим, в третий раз, то есть нам сейчас самое время поспать. — Он перелетел на другой прутик находящийся чуть поодаль.

— А ещё в священники метит. Иуда Искариот. — Обиженно проворчала девушка, улаживаясь поудобнее на соломе, или на чем-то очень её напоминающем. Она и сама сильно устала, так что Морфей не заставил себя долго ждать, и её не пришлось уговаривать. Он пришёл плавно и не спеша, и почти с отеческой любовью окутал её своей пеленой.

— Катарина, вставай, Катарина, вставай, — твердил чей-то настойчивый голос, чья-то крепкая рука трясла её за плечо.

— Отстань, я не хочу сегодня идти в школу.

— В школу? — И голос и поднятая рука зависли в замешательстве.

— Да ладно встаю, пошутила я, — Катарина сладко потянулась, полезла в карман, вытащила оттуда небольшую стекляшку и сделала из неё глоток.

— Брррр, — она передернула головой и плечами. — Ну, теперь я точно готова к подвигам. Берегитесь силы зла, Зена проснулась и вновь выходит на тропу войны.

Катарина потрясла в воздухе сжатым кулаком.

— Какая ещё Зена? Катарина не говори загадками. — В голосе вампира скользило недовольство. Он тоже пригубил свой пузырёк. — Солнце спряталось, нам пора.

— Ничего себе мы дали жару, — присвистнула девушка, — проспали и утро, и день и вечер.

— Говори, пожалуйста, за себя. Я, — он уткнулся кулаками в бока, выставив грудь вперёд, — например не спал, так вздремнул немного, а потом охранял твой покой.

— Да неужели?

— Истинная правда.

— Да не грузи, — беззаботно махнула рукой девушка.

— Ладно, хватит препираться, Меден вечно ждать не будет. Полетели. — Эти последние слова произнесло уже крупное рукокрылое.

— Полетели. — Катарина протиснулась всё в туже теснину и стремглав полетела вниз, заглядывая в каждое последующее окно.

— Что ты делаешь, Катарина? Нет, ты окончательно сошла с ума, тебя ведь заметят.

Но девушка упорно продолжала перелетать от каждого следующего окна к каждому последующему.

— Я не буду тебя больше выручать, раз ты сама ищешь себе проблемы. — Он по-прежнему летел следом за ней.

— О своих нижних девяносто я могу позаботиться и сама. Можете лететь своей дорогой, сэр вампир Виктор.