Пострадал и сам Искин. Невообразимо мощные силы и предельные значения физических полей, бушевавшие только что в этом районе Вселенной, сумели прорваться через многослойную защиту и полностью вывести из строя один из двух его блоков. Второй был серьезно поврежден и с трудом, с заметными запинками, поддерживал диалог с командиром корабля. Командир был невредим. Его разум имел биологическую основу и был более устойчив к воздействию полей, выводящих из строя электронику.

Неподалеку по космическим меркам в не менее плачевном состоянии безжизненно дрейфовал в космическом пространстве и их противник – черный, угловатый, странных очертаний звездолет, представлявший собой нынешнее воплощение машинного разума.

… Они прыгнули к галактике NGC 6872 так легко, как будто и не было отсюда до миров Содружества почти трехсот миллионов светолет. Искин мгновенно связался с координационным центром Дальразведки, подтвердив успешное выполнение последних пунктов программы испытаний «Ковчега». На связи был Грей Гаргаван.

– Поздравляю вас. И огромное спасибо за посылочку. Когда планируете обратно?

– Надеюсь, Ингрид будет довольна. О наших делах… Думаю, осмотримся здесь немного. Надо уточнить границы концентрации темной материи, оценить поведение черной дыры на месте взрыва сингулярной бомбы Предтеч, да и вообще… Скорее всего, еще пару суток покрутимся тут.

– Принято. Удачной разведки.

– До связи…

Для Грея Гаргавана решение Странника не было неожиданным. Они заранее оговаривали подобные действия в случае удачного прыжка.

– Что там наши сенсоры показывают? Какова здесь структура пространства?

– Рядом с NGC 6872 громадный участок темной материи. Его масса в пятьдесят раз больше массы самой галактики, – отозвался Сан Саныч.

– Постой-ка. Но ведь по данным Предтеч, темное пятно здесь в их бытность имело массу, всего в двадцать раз превышающую массу галактики?

– Да, верно. Откуда взялась дополнительная масса – непонятно.

– Странно. Получается как в мультике про мед и Винни Пуха. Не было массы – и вдруг она есть.

– На погрешности измерений не свалишь. Предтечи имели хорошую аппаратуру, и более чем двукратной ошибки допустить не могли.

– Однозначно.

– Я сделала сверку данных с архивами Предтеч по концентрации темной материи в соседних с NGC 6872 галактиках, – вмешалась в разговор Ида. – Там эта масса уменьшилась примерно на ту же величину, на которую увеличилась здесь. Так что с законом сохранения все в порядке.

– Вот как. И что бы это могло значить? Как она тут оказалась?

– Как – не знаю. Но мне почему-то кажется, без вмешательства нашего «общего друга» здесь не обошлось.

– Да, похоже. Непонятно только, для чего это могло понадобиться машинному разуму.

– Судя по показаниям датчиков, в структуре темной материи имеется и некоторое количество так называемой псевдотемной.

– Захлопнувшихся звезд?

– Да, сфер Дайсона[5].

Таким образом, получается, здесь должны быть высокоразвитые миры. Предтечи ничего не упоминали об этом в своих отчетах.

– Еще интереснее. Выходит, машинный разум каким-то образом нашел и перетащил сюда из других галактик несколько развитых миров… Что же он задумал? И откуда они взялись? Предтечи исследовали соседние с NGC 6872 галактики и не обнаружили там никаких признаков развитых цивилизаций. Хотя, конечно, миллион лет – срок немалый…

– Загадка за загадкой. Давайте попробуем порассуждать, – вновь вмешалась в разговор Ида. – Какую цель можно преследовать, наращивая в этом районе абсолютную массу темной материи?

– И не только темной…

На некоторое время все задумались.

– Мне лично ничего не приходит в голову, – продолжил диалог Странник. – Самое неприятное, что мы по сравнению с ним – почти как насекомые. Мы не можем разгадать его замыслов. Этот паразит слишком нам «не по зубам». Интересно, какая у него может быть информационная мощность?

– Я тоже «пас», – откликнулся Сан Саныч. – Ничего не приходит в голову. А по поводу мощности мы с Идой пытались сделать прикидку. Получается, не меньше, чем десять в шестидесятой степени.

– Ничего себе…

– А давайте попробуем зайти с другой стороны, – оживленно заговорила Ида. – Мы знаем, что пока он не готов вторгнуться к нам во всеоружии. У него не хватает данных…

– Постой. У меня еще одна мысль. Ведь сферы Дайсона – это, по сути, уже не темные миры. Это наши миры, решившие проблему максимального использования энергии своих солнц. Что же тогда получается? Машинный разум уже вполне владеет нашей физикой? Иначе как он смог перетащить их сюда?

– Выходит, он уже практически готов?..

В разговоре друзей снова на некоторое время повисла пауза.

– Вот что, коллеги, – вновь заговорил Странник. – Слишком много предположений и догадок. Думаю, чтобы результативно завершить эту миссию, нам надо попытаться пройти через границу темной материи и взглянуть на все это безобразие изнутри. Тем более что нам все равно это предстоит. Ваше мнение?

– Согласен, – спустя некоторое время произнес Сан Саныч.

– Согласна, – с заминкой последовала примеру мужа Ида.

– Тогда давайте разрабатывать план…

… Так начался этот дерзкий рывок через незримую границу, отделявшую два мира с разными физическими законами. Странник известил координационный центр Дальразведки о своем решении, а также сообщил предполагаемые координаты точки прорыва.

Они не хотели лезть на рожон и планировали лишь «заглянуть за край» и тут же повернуть назад, чтобы уже на своей территории просчитать и оценить все, что смогут засечь сенсоры корабля. Но получилось по-другому…

Едва «Ковчег» пересек границу, разделявшую различные физические континуумы, они поняли, что обнаружены. Взвывшие сенсоры только подтвердили доклад Искина: их атаковали.

Ида растерялась:

– Алеша! Сан Саныч! Что мы должны делать?

– Без паники. Будем драться. Работаем!

Морально они не были готовы к немедленной битве. Они не успели настроиться на сражение, поскольку ожидали его лишь в более отдаленной перспективе. Они шли просто на разведку. И этот фактор на начальном этапе сражения не мог не сказаться на их действиях. Противник же был на своей территории, прекрасно знал все её особенности и, главное, ожидал их появления. Они поняли это по тому, насколько внезапно и решительно он атаковал их.

Машинный разум в виде странного черного звездолета материализовался на границе уверенного ведения огня практически сразу, как только «Ковчег» пересек невидимую границу. Он открыл огонь без предупреждения, без каких-либо попыток вступить в переговоры. Защитные поля застонали от напряжения под ударами невообразимой мощи. Странник наблюдал на экране, как они прогибаются почти до самого корпуса под чудовищным напором оружия противника. Вот в одном месте напор оказался столь силен, что поле коснулось корпуса, и тут же пульт окрасился красным, сигналя о первых повреждениях.

– Огонь! – рявкнул Странник голосом и на всех каналах связи с Искином. Но первое замешательство уже прошло, и практически одновременно с его командой «Ковчег» огрызнулся ответным огнем, одновременно начиная маневр.

Странник окинул взглядом пульт. Оружие врага пробило сверхпрочный корпус и произвело серьезное опустошение в двух отсеках. Они временно лишились части важных функций, в том числе возможности вернуться в свой привычный мир. Наноботы уже вовсю принялись за ремонт, но им требовалось время, а как раз времени им никто давать не собирался…

Странный это был бой. Он напоминал игру в прятки двух приведений или невидимок. Звездолеты ежесекундно меняли свое положение в пространстве темного мира, выныривая в самых неожиданных местах, чтобы тут же вновь уйти в прыжок. Целью этих маневров было уйти из-под огня противника и в то же время постараться самому выйти на дистанцию эффективного залпа. «Ковчег» проигрывал в этом поединке. Враг был быстрее и мощнее. Он лучше считал и благодаря этому выигрывал в маневренности, а его оружие «доставало» «Ковчег» на гораздо большей дистанции. Это напоминало бой броненосца времен русско-японской войны с современным крейсером УРО, снабженным радарами и системами автоматического целеуказания. Все новые попадания заставляли содрогаться «Ковчег», и все новые тревожные огоньки вспыхивали на пульте. Ремонтные наноботы не справлялись. Но некоторые шансы у «Ковчега» все же были, и командир звездолета собирался ими воспользоваться.