– За что?! Почему извращенец-то?! – возмутился Лусьен.

Он вскочил, зачерпнул воды из ведерка, пытаясь промыть глаза. Настя торопливо связала узлом на груди остатки растерзанной рубашки и вытянула из ножен оставленный без присмотра меч. Приблудный как будто не услышал шороха.

Пока негодяй плескался в ведре, сыщица медленно отступила к двери, выставив перед собой клинок. Тяжелый, с непривычки таким долго не помашешь, но это не важно. Сейчас она или выберется, или нет.

Племянник парчового олигарха развернулся и уставился на нее покрасневшими глазами. По его лицу не скользнуло и тени смущения, только самое искреннее недоумение.

– Ты куда? Подожди немного. И железку отдай, это не твой трофей!

– Обойдешься! – огрызнулась девушка, еще на полшага приближаясь к выходу, – Не подходи!

Но дверь снова распахнулась без ее участия. На пороге стоял Арман, в руке у него тоже был меч, измазанный чьей-то кровью.

– Все прошло по плану, – сообщил эльф, – а как у вас?

Настя чуть не ответила в очень кратких и емких выражениях, как именно обстоят дела, но вдруг поняла – напарник задал вопрос не ей, а торговцу.

* * *

Разговор в заброшенном доме на окраине Синей долины, в котором феи позволили разместиться незваным гостям, получился трудным.

– Может, Лусьен перестарался, но он не предатель, – тоном адвоката, который надеется убедить присяжных в некоем весьма сомнительном обстоятельстве, сказал Арман.

Роль присяжных, а также потерпевшей, обвинителя и судьи досталась Насте. Эльф поколдовал над ее головой и боль почти прошла, но свежую ссадину решили забинтовать, отчего вид у оскорбленной стороны стал еще более трагический.

Обвиняемый стоял, прислонившись к стене, и равнодушно глядел в окно. Смотреть на девушку ему было неловко – слишком явно бросался в глаза кровоподтек на щеке, оставленный его рукой.

– Дело не в этом, – сыщица показала на след удара, – а в том, на что он способен, если у него засвербит в штанах.

– Может, есть другое объяснение? – эльф красноречиво посмотрел на Приблудного, но тот лишь перевел взгляд с прекрасного пейзажа за окном на собственные сапоги.

Настя решила оставить торговца без внимания, будто он вообще перестал существовать.

– Лучше скажи, во что мы снова влипли? – спросила она у эльфа.

– В неприятности, – хмуро сообщил Арман, как будто со дня исчезновения пространственных переходов хоть раз было иначе.

Безмятежная жизнь долины закончилась три дня назад, когда с юга ворвались захватчики. Вооруженный отряд примерно в полсотни бойцов без труда смял заспанную стражу на южной заставе, прошел через долину, не встретив сопротивления, и так же легко разделался с караульными северной заставы. Двинуться дальше, в неизвестность за мостами, чужаки не осмелились, тем более что и в долине простому воину было, чем развлечься.

Но вскоре веселье застопорилось – выяснилось, что сереброликие мяса не едят и запасов не держат, крепкой выпивкой брезгуют, а их женщины мрут, как мухи, если их слишком часто насиловать. Разочарованная банда переместилась из долины в деревню с постоялым двором, обилием припасов и прочих радостей жизни, включая человеческих женщин.

Вначале своих караульных они поставили на обеих заставах, но дисциплина в чужеземном войске явно хромала. Как рассказали феи, "северяне", брошенные вдали от погребов с провизией и женщин с постоялого двора, не вытерпели и дня, присоединились к пьянствующим собратьям. Те, кого оставили караулить южный пост, тоже не слишком утруждали себя службой. Иначе как объяснить их роковую ошибку: вместо того чтобы доложить о появлении незнакомцев, они приняли самое глупое решение из всех возможных – решили завладеть новой женщиной.

Феи не собирались предупреждать эльфа и его товарищей о ловушке. Утонченные создания без тени смущения объяснили, почему решили отправить путешественников на верную смерть – отряд Армана слишком малочисленный. Значит, пришельцы победят, и накажут обитателей долины, если те попытаются спасти их врагов от расправы.

У сереброликих нет другого выхода, кроме как не вмешиваться и позволить одним чужакам сразиться с другими. Кто возьмет верх, тем феи и помогут. В будущем. Если это их не слишком затруднит. Так они поступили с ухтиамарскими эльфами – мятежники планировали устроить в этих местах засаду для Армана, но сами попали в западню. Та же судьба ждала новых гостей, но в этот раз все сложилось иначе.

Когда стало ясно, что Настя исчезла, первым начал действовать Лусьен. Оставив эльфа возле трупа ухтиамарского сородича, Бринна-младший пошел по следу и вскоре добрался до южной заставы – небольшого укрепленного строения перед входом в ущелье, отделявшее долину от деревни для приезжих. Из четверых караульных только один носил красный плащ, его Лусьен определил как старшего. Едва остальные потянулись в сарай, нетрезвый офицер получил в лоб и расстался со своим гардеробом. Дальнейшее Настя знала сама. Пока торговец изображал похотливого начальника, отнявшего женщину у подчиненных, Арман, Флур и Дорлан готовились встретить каждого, кто выйдет из сарая.

Трое мертвых и один живой пленный стали законной добычей победителей. Правда, живой все норовил сбежать, и однажды почти сумел это сделать, поэтому число покойников увеличилось. Восьмой помощник и вышибала последовали примеру Лусьена – оделись в трофейное снаряжение и теперь время от времени прохаживались у заставы.

– Значит, все живы и здоровы, – обрадовалась Настя, – В чем тогда проблема?

Для нее пока только одно открытие было не слишком приятным. Как ни посмотри, именно Приблудному она обязана слишком многим. Этот тип бросился спасать ее с такой прытью, что остальные едва догнали. И преуспел, снова сделав Настю своей должницей.

– Поймешь, как только выйдешь за дверь, – туманно пояснил эльф, – и увидишь небо к северу отсюда. Феи говорят, напавших было примерно полсотни. Мы вывели из строя четверых. Остальные преграждают нам единственный выход из Синей долины.

Как бы плохо ни обстояли дела в долине фей, чернота, клубившаяся в небе с той стороны, где остался Альмантен, пугала гораздо больше. Но самое страшное – больше никто не приходил с севера. Никаких беженцев, никаких гонцов с приказами от уцелевших властей или от кого-то, кто сам назвал бы себя властью в новом, внезапно изменившемся мире.

Дом, в который феи пустили эльфа и его спутников, стал ничейным несколько дней назад. Когда на долину напали, семейство, жившее здесь, совершило невиданную глупость – вместо того, чтобы мирно договориться с захватчиками, глава семьи вздумал оказать сопротивление. Схватка хрупкого создания с рассвирепевшей оравой убийц закончилась быстро и предсказуемо. Жене "безрассудного глупца" пришлось умереть более мучительной смертью.

После, когда напавшие перекочевали в деревню за ущельем, правитель долины велел закопать тела отщепенцев и вымыть кровь в доме, чтобы запах разложения не осквернял воздух. А когда явилась новая напасть, то есть эльф с отрядом, проклятый дом с удовольствием всучили им даже без платы за проживание. Дом стоял на отшибе, крыльцом в сторону заросшего деревьями склона, переходящего в скалистый обрыв. Со стороны долины ни вход, ни двор не просматривались.

Настю, как самую пострадавшую в первой стычке с противником, занесли в конец "списка караульных". Пользуясь возможностью передохнуть, девушка вышла на берег небольшого, чистейшего пруда, вырытого почти у самого крыльца, склонилась над водой, разглядывая собственное отражение. Поймала себя на мысли, что в последние дни перестала замечать, как меняют цвет ее волосы. Больше не меняли, магия закончилась. Красные пряди уныло свисали из-под белой повязки, на которой тоже виднелось багровое пятно. На щеке проступил здоровенный синяк, привет от парчового наследника. Должно быть, с точки зрения фей такая человеческая женщина страшна, как смертный грех, но на мнение сереброликих ей наплевать. От прекрасных созданий из Синей долины позорней заслужить похвалу, чем осуждение.