– А-а-а-а-а-а! – завопил один из вакрахонов, – Бежим отсюда!

– Чего орешь? – удивился Лусьен, – Ты что, слов неприличных не читал?

Четвероногий проводник действительно разглядывал короткую надпись, нацарапанную на скале. То ли браслет-переводчик не сработал, то ли магия, оставшаяся после грозы, мешала, но разобрать написанное Настя не смогла.

– Это не неприличное слово! – аж посерел от ужаса человек-верблюд, – Это знак ведьмы! Мы забрели в ее владения!

– Ведьма в этих местах? – удивился эльф, – Дорлан, ты слышал о ней?

– Местная достопримечательность, – объяснил вышибала, более просвещенный в делах заморских соседей, – не думал, что она еще жива. Говорят, когда-то была милой девушкой, но ее обманул один негодяй. Помимо всего прочего обещал написать поэму, да так и не написал. И не женился, кстати. Так что наша красавица поселилась на границе Вакрахона и стала требовать от проезжающих, чтобы они исполняли обещанное вместо сбежавшего засранца.

– Чтобы женились? – испугался Лусьен.

– Нет, чтобы сочиняли стихи.

И тут паника мелькнула в глазах Армана. Кажется, он не прочь был последовать призыву горластого проводника, но не успел. Огненное кольцо вспыхнуло у скалы, отрезав путь к отступлению.

– Нас обнаружили, – уныло констатировал эльф.

– Угадал, красавчик! – неизвестно откуда прошелестел нежный женский голос.

Огненные искры закружились маленьким смерчем и соткались в человеческую фигуру. Женскую, обнаженную, с волнительными изгибами и не менее волнительными размерами в нужных местах. Так и не материализовавшись до конца, красотка откинула сияющие волосы с полупрозрачного личца и сладко пропела:

– Как много гостей! Давно жду, заждалась уже. Начинайте скорее! Сначала стихи, потом предсказание и свобода! Нет стихов – плохое предсказание и никакой свободы. Пески станут вашей могилой. Но пески не для вас, я вижу прирожденных поэтов…

Все участники похода, даже двугорбые, многозначительно уставились на Армана. Остроухий затравленно кашлянул, но не нашел, на кого свалить почетные обязанности поэта, и приступил к переговорам:

– Возможно, сударыня, вы согласитесь выслушать рассказ о нашем путешествии в прозе? Поверьте, это очень…

– Да! Хочу о путешествии! Но в стихах! Своих! Чужие не читать, я сразу догадаюсь!

– Какие проблемы? – шепотом удивился Дорлан, – Сочини ей прекрасную балладу, и мы свободны! Не драться же с ней.

– А если драться? – прошептал эльф.

– У нее неплохая магия. Не сложная, но при нынешнем раскладе… Наври ей хоть что-нибудь, а я прощупаю барьеры.

Несколько минут несчастный сыщик мучительно соображал, а потом выдал:

– В отдаленной и жаркой пустыне, где от бури страдает народ, мы застряли и бродим поныне, и не знаем, где выход, где вход!

Колдунья надолго замолчала. Видимо, от восхищения. Но спутники великого эльфийского поэта рано обрадовались.

– Ради такой мелочи вы побеспокоили меня? –

надменно фыркнула светящаяся тетка.

Арман поспешил придать повествованию трагического пафоса:

– Сотрясают весь мир катаклизмы, нет спасенья от страшной беды…

И замолчал, подбирая рифму к неудобному слову. За него громким шепотом докончил Лусьен:

– Где бессильна литровая клизма, безусловно, поможете вы!

– Довольно,– проворковала ведьма, – теперь пусть говорит вон та немытая чужеземка!

Настя увидела, как мерцающий палец указал на нее, и чуть не сообщила бестелесной мерзавке все, что думает про ведьм, пустыни, бури и обвинения в немытости от всяких прозрачных теток. Еще неизвестно, на что похожа сама пещерная любительница поэзии в натуральном виде. Но с одной стороны девушку локтем в бок пихнул Дорлан, а с другой Лусьен, и вдохновение понеслось, как на крыльях. Только с рифмами Настя решила не связываться:

– Над густой равниной леса мы летели в самолете. Долго ль, коротко летели, все равно с небес упали. У реки границу ночью перешли, как самураи, только с лучшим результатом – не попали мы под танки. С некромантами в Тантлоне подрались от разногласий, от несходства наших взглядов на подход к рабочей силе…

– Что такое самолеты?– заинтересовалась ведьма.

– Самолеты – это круто! – заверила девушка, – Это техника такая, мчится ввысь, как буревестник, только крыльями не машет. Ну а если вдруг замашет, караул кричите громко, и хватайте парашюты!..

Дальше питерская сыщица во всех подробностях поведала о путешествии на "Утопии", о традициях Браналлы, совершила экскурс в историю Ухриамарских островов, вольно изложила договор с вакрахонами на перевозку десяти тюков шелка. Когда дошла до грозы с молниями и принялась пересказывать школьный учебник по физике, главу "электрический ток", ведьма, похоже, сообразила, что этот бред может длиться вечно. И сдалась.

– Замолчи, чужеземка! Я отпускаю вас.

Огненно-песчаная стена растаяла, следом исчезла светящаяся фигура. Что-то щелкнуло в скале, посыпались камешки, и на ровном склоне обозначился контур двери.

– Пусть войдет та, что говорила про самолеты! Ей я открою тайны грядущего!

– Иди, не бойся, – успокоил Дорлан, – слышал я про эту колдунью. Пугать пугает, но в песок еще никого не закопала. Заодно и дорогу подскажет.

Грозная ведьма жила в неплохо обустроенной каменной норе с окном-дырой под потолком. На полу лежали мохнатые шкуры, стол был уставлен мисками с провизией, коптил позолоченный светильник. Не иначе, собирала с проезжих не только стихотворную, но и обычную дань. А может, ей приплачивали за гадания. Только с телом вышла неувязка, живьем колдунья выглядела лет на сто пятьдесят.

К предсказаниям Настя всегда относилась скептически. То есть, конечно, знала, что некоторые маги при строгом соблюдении очень сложных условий могли кое-что разглядеть в будущем. Но все остальные, "потомственные гадалки" и прочие умельцы снимать порчу заодно с венцами безбрачия и деньгами со счета, были обычными шарлатанами. И в этом мире тоже.

– Садись! – хрипло велела старуха, указав на обитый парчой табурет, – Вижу, ты здесь чужая. Истинная чужеземка, не такая, как они.

Догадка провидицы гостью не впечатлила. То, что она не местная, в Браналле каждый торговец сувенирами угадывал за полквартала. Настя опустилась на табурет, старуха села напротив. Никаких карт, хрустальных шаров и выливания горячего воска в котел со льдом, только пристальный взгляд на объект гадания.

– В твоем недавнем прошлом потеря, в будущем смерть.

Девушка пожала плечами. О своей потере она безо всяких пещерных ведьм помнила каждую минуту. А насчет смерти… У кого не пробежит холодок по спине от такого пророчества? Но Настя не в первый раз встречала такие уловки, образную речь и прочие двусмысленные пакости, поэтому ответила, глазом не моргнув:

– У всех в будущем смерть.

– Да, – усмехнулась старуха, – Но ты встретишь ее не раз. Много смертей, разрушение, хаос. Похоже, ты ненавидишь мир, за который сражаешься.

Гостья сдержанно улыбнулась.

– Это не ненависть. И я не сражаюсь, чаще приходится убегать.

– Знаю, ты просто хочешь отпереть клетку. Идешь, куда ведет дорога. Но как далеко она заведет?

– Насколько понадобится.

Ответ прозвучал почти безразлично, как дело давно решенное. Обитательница пещеры кивнула.