Валент нахмурился и проворчал:

— Знаешь, Джо, однажды я точно так же пристал с расспросами к Сарру и даже, не выдержав его ехидных ухмылок, треснул его чайником по лысой башке изо всех сил. Он, конечно, в долгу не остался, мигом заставил меня пересчитать лбом все столбы в нашем большом куар-дахтане, но я своего добился, заставил его говорить со мной серьёзно, а не какими-то идиотскими иносказаниями. В общем этот старый хрыч сказал мне, что ни одному дагген-куару не дано постичь истинный смысл огня жизни, не говоря уже про таких долбаков, как мы, мерад-куары, что меня, между прочим, очень оскорбило. Если верить этому старому жулику, а он, когда это ему нужно, соврёт и недорого возьмёт, то только один Верховный дагген-куар сможет разобраться в этой загадке природы. Но я всё же думаю, что если взят с собой десяток, другой толковых учёных, то они и сами смогут во всём разобраться. Редия ещё молода и люди на ней не успели создать науки, способные дать ответ на все вопросы. Там даже я казался гением, так что настоящие учёные смогут во всём разобраться.

— Такие у нас уже есть, Валент, — кивнул Джо, — сегодня они сидели в зале, но увидев, что президент Кеннеди захотел с тобой поговорить, ушли. Ничего, ты с ними ещё познакомишься. Послушай, Валент, а почему у колдуна вашего клана такое прозвище?

Мерад-куар заулыбался:

— Это потому, что он в детстве однажды играл в снежки без шапки и отморозил себе правое ухо. Бабушка Сарройтара намазала ему ухо жиром и поставила в изголовье жаровню с углями, вот с той поры он и привык так спать. Всегда ставит на ночь справа от себя жаровню с углями, даже в самую жуткую жару, когда дышать нечем.

Попрощавшись с Джо Лейбовичем, Валент отправился в свою квартиру, предоставленную ему в небоскрёбе холдинга. Все вещи, которые он когда-то привёз с Редии, кроме алмазов, находились там, а их было немало и потому квартира была обставлена, как куар-дахтан записного кочевника. Даже кровать в ней стояла куаратская, широкая и удобная раскладушка изготовленная из кости, рога, металла и кожи. Современной были только туалет, ванная и кухня, но и там тоже хватало куаратских вещей. В эту пятикомнатную, как и любой другой куар-дахтан, квартиру обычно приходило много гостей, в том числе и девушек, но ни одна не осталась в ней на ночь. Как это ни поразительно, но Валент хранил жене верность так, как никакой другой мужчина. Он даже не заговаривал с девушками первым и никогда не делал им комплиментов. С замужними женщинами мерад-куар вёл себя более раскрепощёно, но был с ними необычайно вежлив, отчего те с укоризной посматривали на своих мужей.

В этот вечер друзья дали ему возможность побыть одному и потому у Валента имелась возможность задуматься над словами президента Джона Кеннеди, но ещё больше над его мыслями, в который пусть и совсем немного, но он всё же проник, и особенно над его эмоциями. Про всё вместе можно было сказать только одно, искренние радость и восторг, крепко замешанные на цинизме и практической смётке. Точно такими же циниками, к тому же ещё и до жути насмешливыми и вредными, а вместе с тем существами чрезвычайно рациональными, были все без исключения дагген-куары. Нет, они не руководили повседневной жизнью ред-куаров, это было излишне, но постоянно направляли клан в нужном направлении.

Иногда два клана, а в них не было семейно-родового принципа построения, сталкивались на одном и том же пастбище и тогда происходило нечто похожее на Мамаево побоище. Мерад-куары, а вслед за ними рядовые ред-куары выясняли, кто сильнее и поддаться было никак нельзя. Вообще-то проигрывал всегда реально более сильный и стойкий клан. Это он покидал пастбище, оставив его более слабому физически и проигрывающему в воинском мастерстве клану, после чего либо ред-куары начинали зло критиковать своего мерад-куара за то, что того вышибли из седла, либо он брал прочную хворостину и начинал гонять ред-куаров, а их дагген-куар, который во время чуть ли не всеобщей драки попивал пиво вместе со своим коллегой, язвительно всех подзуживал. Похоже, что одни только куараты понимали, какого рожна надо дагген-куарам. Все остальные принимали всё за чистую монету и потому разбор полётов обычно длился дней пять, после чего все ред-куары месяца два только и делали, что тренировались в железном бое на роговых мечах и рукопашных схватках.

Когда Валент столкнулся с этим фарсом в степи впервые, то вместо того, чтобы сражаться с мерад-куаром другого клана, хохотал над обоими колдунами так, что едва ли не впервые в жизни заставил их смутиться. После этого, не щадя самолюбия колдунов, он объяснил как своему коллеге, так и всем ред-куарам, что два лысых жулика специально свели их в долине Розовых Скал, чтобы проверить боевую выучку. Пока он разглагольствовал на тему иезуитской хитрости, колдуны только посмеивались, но вскоре им стало не до смеха, так как на них накинулись бабульки. Всеобщую драку за красивое, удобное, просторное пастбище звёздный мерад-куар заменил первыми в истории ред-куаров военными манёврами, к которым подключились ещё полторы сотни кланов. Однако, посмотрев на хитрую физиономию Сарройтара, Валент понял, что колдун предвидел и это.

Глава 6

Пустая кладовка — самый короткий путь в рабство

Доклад бортового компьютера об экономии воздуха на этот раз был куда более утешительным. После того, как я принял решение не открывать главный шлюз, чтобы выбросить из трюма бомбу, эта проблема передо мной уже не стояла. Тончайшие, меньше волоска, щели это одно дело, а настежь распахнутые ворота высотой в пятьдесят и шириной в девяносто метров — совсем другое. Пока Бортовик занимался своим делом, я обшарил пилотскую рубку и выяснил, что хотя ниггеры разграбили её чуть ли не полностью, кое-что, а точнее заначки того пилота, который летал на «Окороке», они всё же не нашли. Поэтому мне досталось в награду за сообразительность и смекалку: бутылка коньяка, стальная фляжка ёмкостью в литр, заполненная коньяком, пять плиток шоколада, палка сырокопчёной колбасы, аптечка-компьютер космодесантника в прочном стальном корпусе, причём заряженная, тесак космодесантника в массивных ножнах с набором инструментов и ремнём, ручной лучемёт в стальной кобуре с вечным источником питания для подзарядки батареи и, о чудо, лёгкий защитный термокомбинезон с дыхательной маской.

Вскрыв тайник, расположенный под пилотским креслом, и достав из него это богатство, я чуть было не прослезился. Хотя если честно, тот пилот, который сядет в пилотскую кабину моего истребителя, найдёт в нём целых три тайника, причём заполненных намного лучше, но ведь космические корабли класса «Торнадо» это же совсем другой разговор, в их обитаемом отсеке запросто поместится человек двадцать, а то и все двадцать пять. Поставив кресло на прежнее место, я первым делом съел немного сала, галету, два кусочка колбасы и выпил грамм сто пятьдесят коньяка с шоколадом и кока-колой, превращая все три компонента во рту в шоколадный ликёр. Так мне удалось полностью избавиться от горечи во рту и постоянных позывов к рвоте. После этого я быстро натянул поверх повседневного тёмно-синего мундира и пилотской чёрной куртки с минимумом нашивок и жиденькими погонами оранжевый термокомбинезон и подпоясался.

Таскать тяжелый лучемёт не требовалось, отстреливаться на борту «Окорока» не от кого, а потому я не стал вешать его на пояс, да и тесак тоже снял. В его массивных ножнах и рукояти имелись фонарики. Тот, который помощнее, в ножнах, пригодился мне сразу же, как только я покинул пилотскую рубку и вошел в крохотный, всего сто сорок квадратных метров, обитаемый отсек. Черномазые разграбили его полностью. Они демонтировали и вынесли с корабля все шесть холодильников для продуктов, забрали всё оборудование с корабельного камбуза и даже уволокли обе цистерны с водой, малую с питьевой и большую с технической, для стиральной машины и душа. Содрали со стен весь пластик, а с потолков светильники. Эти жадные скоты даже входные двери и те демонтировали и уволокли. В общем обитаемый отсек превратился в железную коробку и единственное, чего они не тронули, это системы отопления-охлаждения и жизнеобеспечения, иначе космический корабль не смог стартовать.