– Ио, девочка моя, вплоть до особого распоряжения, больше никакой самодеятельности. Мне, конечно, польстило, что ты приготовила для меня бутерброды с белужьей икрой, но находись здесь поблизости какой-нибудь эльф, он тут же заподозрил бы в нас чужаков. На Адамминене нет и никогда не было черной икры, да, и красная здесь тоже не в чести, а уж эльфы те и вовсе не едят ни икры, ни рыбы. Поэтому будет лучше, если кашеварить в ближайшее время буду я. Вот когда мы перестанем шифроваться, ты сможешь вываливать на стол все консервы, до каких только дотянешься.

Завтрак, хотя он и был приготовлен исключительно из одних консервов и даже хлеб был в нарезку, исчез в желудках чистильщиков с молниеносной быстротой, а всё то, чего не смогли съесть они, включая пустые консервные банки, всяческие картонки и даже целофан и полиэтиленовые пакеты, подмел за ними Атилла. После этого Тетюр положил на стол большую карту Срединного континента и принялся показывать своему рыцарю диспозицию. Его палец ткнулся в едва заметный безымянный холм на краю карты и он сказал:

– Не знаю плохо это или хорошо, сэр Кирей, но нас угораздило попасть на западную оконечность Срединного континента, а он к твоему сведению почти вдвое больше Палестины. Ну, об этом я догадался ещё вчера потому, что такие кедры растут только в одном месте. Мы вышли из портала на самом краю этого огромного континента, возле Аранелвуда, то есть Леса принцессы. У эльфов на Адамминене девять лесов-государств, но высокое эльфийское начальство ты найдёшь только здесь, в Аранелвуде, это их самый большой и самый главный лес, вот только захочет ли принцесса Гвеннелинна, повелительница эльфов, разговаривать с тобой? Точнее, захочет ли она дать тебе аудиенцию, поскольку как только ты заговоришь с ней на хорошем эльфийском, то обязательно захочет поговорить с тобой хотя бы из любопытства. Да, кстати, ребята, эльфийский язык очень древний и редкий. Эльфы обучают ему далеко не каждого, а потому если мы встретимся с эльфом, то дайте мне сказать ему пару слов и заставить его ответить именно по-эльфийски, а не на межязыке, который в ходу даже у эльфов, то дальше сработает магия. После этого знание языка тотчас перейдёт от мастера Аструала и к вам. Эльфы, конечно, от этого малость прибалдеют, но зато уже не станут ставить перед нами пальцы веером.

Кирилл кивнул головой и спросил:

– Тетюр, где находится столица Аранелвуда?

– Хороший вопрос, Кирюха, вот только ответа на него у меня для тебя нету. – Откликнулся маг и стал объяснять – Понимаешь, старик, в Аранелвуде есть штук пять или шесть столиц и каждая называется Дейтхир, то есть белый город, но столица эльфов там, где в данный момент находится их принцесса, но не станем же мы гоняться за ней по всему лесу, который имеет в поперечнике добрых шесть тысяч километров. Поэтому лучше сразу забудь о встрече с принцессой Гвеннелинной и удовлетворись любым владыкой поселения эльфов, пусть даже это и будет какая-нибудь деревушка. Эльфы народ очень просвещённый и мудрый, а потому всю необходимую нам информацию ты сможешь получить от кого угодно. Даже от какого-нибудь юного охотника или одинокого лесного бродяги-рейнджера.

После того, как Кирилл, Ио и Козмо вдоволь полюбовались на карту и даже запечатлели её в своих очках, которые превратились в довольно странные на вид сооружения из кости, металла и драгоценных камней, Тетюр стал выкладывать на походный столик местные деликатесы, предназначенные для долгого хранения без холодильников. У Козмо, глядя на сухари, сразу же сделалось грустным лицо. Он заулыбался только тогда, когда их мудрый маг-проводник достал из своего магического склада большой эльфийский серебряный котелок и бронзовую жаровню к нему. О том, что это были вещи именно эльфийской работы можно было сразу догадаться по их удивительному изяществу и декору редкостной красоты. Козмо сразу же затолкал в котелок все сыпучие продукты и принялся приторачивать его к своей перемётной суме. Ну, а когда Тетюр достал ещё и четыре эльфийских охотничьих лука и колчаны полные стрел, маг дыма и вовсе заулыбался во весь рот. Вот теперь голод им точно не грозил, так как Атилла уже успел сообщить им, что в эльфийском лесу полным полно серн, оленей, кабанов, а также рябчиков, глухарей и тетеревов, которые так и просились в котелок или на вертел.

Через полчаса сборы были окончены и чистильщики, попрыгав по привычке, молча сорвались с места и бегом помчались за Атиллой, показывающим им самый удобный спуск к широкой, хорошо нахоженной тропе, по которой уже дней пять никто не проходил. Ещё через десять минут они быстро бежали по ней на восток, показывая при этом просто блестящий результат. Тропа была довольно широкой и очень удобной для бега, да, и их сапоги позволяли бежать во весь опор, так что к полудню они отмахали вёрст девяносто. Бежать быстрее было не очень скромно, так как за это время они заметили троих эльфов, то ли каких-то часовых, то ли просто охотников, которые тщательно прятались от кого-то на деревьях. В том, что те их тоже заметили, сомневаться не приходилось, так как один эльф приманил к себе какую-то птаху, смахивающую на сойку, привязал к её лапке записку и та полетела через лес напрямик, удаляясь от дороги вправо.

Как только они удалились от той горы, на которой ночевали, километров на пять, кедровник плавно перешел в вековой буковый лес, деревья в котором вымахали под пятьдесят метров. Буковый лес также был очень светлым и красивым, сплошь поросшим травой усеянной цветами, но на этот раз фиолетовыми и белыми. Из-за своего подлеска его трудно было назвать лесом, так как в нём росло очень много фруктовых деревьев и ягодных кустов. Судя по тому, что все эти лесные яблони и груши с весьма крупными плодами были совсем зелёными, а вот вишня, слива, абрикосы и персики созрели, Кир предположил, что в этой части Адамминена близился к концу первый летний месяц.

Кирилл, который в тот момент бежал впереди, проследил направление полёта птицы и поначалу хотел тоже рвануть через лес, но потом махнул рукой и они продолжили бежать по дорожке, хотя это и выглядело довольно странно. Да, уж, тут они могли привести в изумление кого угодно, ведь по лесной тропе мчались, словно призовые рысаки, двое нарядно одетых господ и двое их слуг. К тому же одна из них была девицей очень симпатичной наружности, но не смотря на это пёрла на себе довольно большую поклажу и потому больше смахивала на вьючное животное, чем на благородную даму. Правда, Тетюр успокоил их хотя бы на это счёт. Эльфийские благородные дамы тоже не чурались работы и даже носили воду из родников, хотя в переноске тяжестей им замечены всё-таки не были. Для этого у эльфов имелись лошади, но Тетюр побоялся вытаскивать скакунов из своей магической книги, так как их после этого нужно было минимум двое суток приводить в чувство.

В полдень они замедлили бег до быстрого шага и на ходу перекусили, выпив по доброй чарке озверина для поднятия тонуса, после чего снова побежали вперёд, но уже не так быстро. Буковый лес сменился тисовым, среди которого было довольно много дубов. Трава в нём была намного светлее, а цветы голубыми, розовыми и красными. Хотя солнце и поднялось уже высоко, в этой части леса было сумрачно и довольно прохладно. Наконец чистильщики смогли увидеть несколько беломраморных павильонов с позеленевшими медными крышами, стоявшими неподалёку от лесной дороги. Примерно полчаса они отдыхали, двигаясь в таком темпе и Кирилл хотел было уже прибавить хода, как Тетюр, бежавший в арьергарде, негромко приказал:

– Стоп, машина! Картина Репина "Приплыли"!

Иоланта, которая время от времени изучала культурное наследие родины своего мужа и потому знала имя великого русского художника, тотчас поинтересовалась:

– Это какая ещё картина Репина "Приплыли", Тетюр? У этого художника вроде бы нет такой картины. В каком музее она находится?

– Не слушай его, девочка моя. – Поторопился успокоить свою жену Кирилл – Это у Тетюра просто шутки такие. На самом деле это картина "Бурлаки на Волге".