Иль вышел из станичного госпиталя одетый в какой-то нелепый, пухлый наряд держа в руках один только прозрачный пластиковый контейнер, заполненный бутылочками с минеральной водой. Он молча помахал с крыльца всем рукой, затем церемонно поклонился на все четыре стороны и не говоря никому ни слова вошел в флайер крупнейшей марсианской теле и радиовещательной компании «Марс Таймс». В нём его не ждало никакого подвоха кроме того, что репортёр сразу же спросил его:

— Всадник Иль, вы можете рассказать нам, что же здесь всё-таки случилось вчера вечером?

Капитан полиции тотчас завопил:

— Я запрещаю вам брать интервью у подозреваемого!

Иль и репортёр чуть ли не в один голос рявкнули:

— Да, кто ты такой, чтобы запрещать?

После этого Иль с грустной улыбкой на лице спросил:

— Мне как, ответить вам коротко или рассказать всё?

Репортёр осклабился и тут же воскликнул:

— Всадник Иль, вы мне не поверите, но это наверное самый медленный флайер во всей галактике! Поэтому пока мы долетим до Кассини, вы сможете рассказать в прямом эфире телезрителям и радиослушателям нашего канала о себе всё. Кстати, меня зовут Билл Уайтсмит и мои предки тоже были ковбоями, как и вы.

Иль вздохнул и начал свой рассказ:

— Билл, ещё вчера я был ничем не примечательным парнем и мне казалось, что меня любит одна замечательная девушка, но, увы, на самом деле всё было совсем не так, как я об этом думал. Отец этой девушки очень важная птица, генерал и вдобавок ко всему военный дипломат. В общем мне нужно было сразу понять, что я ей не пара. Увы, но я наверное самый тупой из все Всадников Малой Степи, раз не врубился в одну простую истину, — этот цветок расцвёл для оранжереи, а не для продуваемой всеми ветрами степи. Да, к сожалению я слишком поздно это понял и вот к чему это всё привело, меня, как зверя, везут в клетку…

После этого Иль, не называя имён, он прекрасно понимал, что репортёры и сами назовут все имена, довольно подробно рассказал о том, как его встретили в генеральской семье, как старший брат изо всех сил старался доказать своё превосходство над ним, вонючим дикарём, как он сдерживал свои эмоции и как старался не ударить в грязь лицом, но всё было тщетно. Рассказал он и о каждой секунде того неравного поединка, который состоялся в степи после того, как под ним пал Ворон. При этом он сразу же сказал, что поединок был неравным как раз для его противников, у которых в голове имелось устройство спасения жизни, а у него такого не было. Иль тут же высказал предположение, что теперь Всадникам никогда не видать таких устройств, как собственных ушей потому, что обманув их однажды, правительство Земли будет обманывать Всадников и впредь раз за разом только за то, что они хотят жить вольной жизнью на своей собственной планете, обходясь лишь минимумом всех технологических благ цивилизации, не гонясь за техническим прогрессом. Когда же Иль закончил свой непростой рассказ, Билл со вздохом спросил:

— Всадник Иль, неужели у вас не было никакой возможности избежать стычки с этими негодяями?

— Как же не было? — Воскликнул Иль — Конечно была! Но для этого мне нужно было выехать из дома не на Вороне, а своём боевом биомехе. Вот тогда эти офицерики могли бы гоняться за мной по всей степи хоть трое суток и фиг бы они меня загнали в угол, а если бы я поскакал в Глубокие Каньоны, то они там точно сами бы себе шеи посворачивали. Мистер Уайтсмит, этим доходягам никогда не взять в Малой Степи Всадника, скачущего на хорошем, отлично обученном биомехе и я проклинаю себя за то, что решил в тот день показать Воронку, какой знатный боевой меч выковал себе его Всадник. Понимаете, Ворон ведь был совсем ещё молодым жеребчиком, ему только три месяца назад исполнилось пять лет, он же был ещё совсем мальчишка. К тому же я не готовил его для боёв и потому не учил уворачиваться от шашки или меча. Он же просто мчался по прямой считая, что это спортивная скачка, а эти, эти… Простите, мистер Уайтсмит, но у меня нет приличных слов, чтобы описать моральные качества убийц моего Воронка. Он же ничего им не сделал! Он вообще был ласковым и доверчивым к людям, как котёнок.

В глазах Иля появились слёзы, но он быстро взял себя в руки и они тут же высохли. Зато репортёр быстро нашел слова, чтобы определить моральные качества убийц и сказал:

— У меня есть множество эпитетов для этих курсантов, Всадник Иль, но я применю лишь вот эти, — они гнусные, подлые и трусливые убийцы, которые намеренно убили вашего коня, чтобы потом, якобы в целях самозащиты, убить и вас.

Капитан полиции тут же заверещал:

— Вы не имеете права так говорить! Следствие ещё ничего не установило и это голословные обвинения!

На это репортёр и Иль снова дружно рявкнули:

— Заткнись!

А репортёр ещё и добавил:

— Вякнешь ещё раз, генеральская подстилка, и я выкину тебя из флайера! Так что заткнись и помалкивай. — После чего с участием в голосе спросил — Всадник Иль, вы знаете о том, что Всадники по всей Солнечной системе уже закрыли практически все свои магазины и в массовом порядке возвращаются в Малую Степь? То же самое делают и все ваши труппы, которые радовали сотни миллионов зрителей своими искромётными выступлениями. Знаете, когда я смотрю на то, что вытворяют на арене ипподрома те парни, у которых хватило духа и смелости остаться ковбоями в наше время, когда человек по сути дела превратился в какой-то жалкий придаток всех этих бесчисленных машин и механизмов, у меня одновременно перехватывает дыхание от того, что мои далёкие предки были когда-то в каком-то там Техасе ковбоями и вместе с тем мне становится жутко стыдно, что я такая размазня, не могу бросить всё к чёртовой матери, прилететь в Малую Степь, приползти на коленях к какому-нибудь ранчо и взмолиться там: — «Братцы, примите меня в свою семью, я сирота! Мне всё давно уже обрыдло в этом мире. Мои дети давно уже стали дедами и бабками и я не вижу их десятилетиями. Внуков я вижу ещё реже, а правнуки, похоже, вообще ничего не знают о моём существовании, да, и жене я уже давно не нужен». Вот такие мысли частенько посещают меня на ипподроме.

Иль улыбнулся тихим голосом спросил:

— Так в чём же дело, дядя Билли? Собери в походный мешок всё самое дорогое для тебя, сядь в свой флайер и лети прямиком в Малую Степь, выбери там то ранчо, которое тебе приглянётся, посади машину посреди двора и выйдя из неё просто громко крикни: — «Эй, вы, лежебоки, я старый Билл Уайтсмит, мои предки были ковбоями в Техасе! Быстро покажите мне мою комнату и объясните, что у вас тут к чему!» Поверь, дядя Билли, уже через полгода тебе вскружит голову какая-нибудь обворожительная принцесса прерий и ты поведёшь её под венец. Наши девчонки они ведь совсем другие. Они могут ждать своего суженного и до сорока лет, не глядя ни на кого, но о таком я что-то не слыхал ни разу. Все мои сверстницы давно уже выскочили замуж.

Репортёр посмотрел на Иля, как на приведение и спросил:

— Неужели это правда, Всадник Иль? Неужели меня не возьмут за руки и за ноги и не вышвырнут прочь, как пропойцу из бара? Мне что-то не очень в это верится. Знаешь ли, парень, слишком это всё похоже на сказку про Синдереллу.

Иль усмехнулся и сказал:

— А ты попробуй сделать это, Всадник Билл. Знаешь, я не раз слышал подобные слова от городских дамочек, ищущих в степи экзотики и сам недавно обжегся, но у меня есть несколько знакомых парней, которые однажды вспомнили о том, что в их крови тоже есть гены Всадников, набрались смелости и пришли в Малую Степь с одной лишь сменой белья. Кто-то стал ковбоем, кого-то приписали в казаки, но все они вполне довольны. По-моему вам, горожанам, очень трудно сделать самый главный, первый шаг и собраться в Малую Степь. Вы же привыкли рассчитывать всё наперёд и мыслите чуть ли не категориями вечности. Особенно с тех пор, когда фактически стали бессмертными. Это для нас смерть является нашей постоянно спутницей и именно поэтому ваше правительство никогда не даст нам этой чёртовой системы спасения жизни, ведь тогда очень многие люди вспомнят о том, что и в их жилах течёт кровь вольных Всадников. Ведь говорят, что радиус действия этих устройств всего двести пятьдесят вёрст и большая часть Малой Степи для вас является погибельной в прямом смысле слова. Установи они такие антенны в Малой Степи и тогда к нам точно потянулись бы горожане.