Он опять был одет, как мальчик на побегушках, когда остановил свой автофургон, не доезжая одного блока до входа на кладбище. Урок, который он давно усвоил, состоял в том, что человек с темного цвета кожей мог сновать по Нью-Йорку где угодно, если только он был бедно одет. Стоило только броско одеться и торчать где-нибудь на перекрестке, как полиция тут же схватит тебя под руки. Но если стоять, как уборщик улицы, с метлой в руках, никто не обратит на тебя никакого внимания.

Машину Лерой припарковал в удобном месте, откуда было хорошо видно длинную, парадную колонну подъезжавших черных лимузинов.

С помощью солнечных очков, в которые были вмонтированы специальные стекла, он мог без труда различать гостей траурной процессии.

Энцио не рискует, подумал Лерой. Он находился в окружении своих людей, уже немолодых, в блестящих костюмах, настороженных, готовых к действию.

Ник и Анжело прибыли вместе в одной машине. Их тоже окружила охрана. Они остановились у входа в ожидании матери и сестры Анны Марии, которые ехали следующей машиной.

Лерой сидел неподвижно, внимательно наблюдая за всеми деталями.

Он уже давно научился ждать. Первыми словами, которые он услышал в детстве, были: «Сиди здесь и жди меня, слышишь?» Мать повторяла это ежедневно, когда оставляла его перед какой-нибудь комнатой в отеле. Когда он подрос и научился подглядывать в замочные скважины, он понял, почему должен был ждать.

Подъехал Фрэнк, и пальцы Лероя постепенно начали белеть от того, что он с силой сжимал рулевое колесо. Это было единственным заметным признаком того, что он ждал именно Фрэнка.

Наконец они все скрылись за воротами кладбища: члены семьи, родственники и друзья.

Четыре охранника остались у входа. Они разделились по двое и внимательно следили за входом.

Лерой сидел неподвижно еще десять минут, затем вышел из машины, открыл заднюю откидную дверь, вытащил огромный венок из траурных лент и понес его к воротам кладбища.

— Эй, ты куда? — преградил ему путь один из охранников.

— Специальный похоронный заказ для Бассалино

— Оставь это здесь.

— Как скажете. — Лерой опустил траурный венок и достал из кармана квитанцию.

— Пожалуйста, распишитесь.

Охранник поставил неразборчивую подпись. Лерой помедлил, будто ожидая чаевых.

— Мне отнести его самому? — спросил он. — Мне поручено доставить венок к могиле.

— Нет, оставь здесь.

Лерой пожал плечами.

— В конце концов, это ваши похороны, — пробурчал он про себя и повернул назад к машине.

Ровно через восемь минут охранников у входа разорвало в клочья.

Лерой, который в это время припарковывал машину в трех блоках от кладбища, отчетливо услышал взрыв. Он выждал полминуты и затем неторопливо направился к выходу, чтобы посмотреть на творившийся там хаос.

В руках у него был пакет, завернутый в коричневую бумагу.

Раздался пронзительный вой полицейских сирен, у входа собиралась толпа народу.

Для Лероя не составило большого труда подкинуть пакет на переднее сиденье машины, в которой приехал Фрэнк. Шофер ушел. Он тоже участвовал в похоронах. Другие машины также стояли пустыми. При желании Лерой мог бы подложить по пакету в каждую из этих машин. Но Даки К. Вильяме этого не хотел.

Несколько минут Энцио и его сыновья оставались на месте. Царила страшная суматоха. Женщины плакали, толпа увеличивалась с каждой минутой.

Небрежной походкой Лерой удалился.

37

Анжело сковал страх, в горле пересохло. Он побелел.

Когда прогремел взрыв, все стояли вокруг могилы. Интуитивно он бросился на землю и закрыл голову руками. «Господи, что это? Какого черта мне делать в этом сумасшедшем городе, когда можно спокойно оставаться в Лондоне?»

Ник помог ему подняться на ноги.

— Стой спокойно и не поворачивайся, — предостерег он.

Эндно уже послал своих людей выяснить, что произошло. Через пару минут они вернулись и доложили, что была взорвана бомба.

— Все по машинам! — командовал Энцио. — Внимательно смотрите по сторонам! Держитесь группами! Голли, Сегал, смотреть за Фрэнком!

Фрэнк казался совершенно безучастным. Он с самого утра был пьян, и в кармане у него была еще бутылка. Этого ему должно хватить до вечера.

— Едем прямо в аэропорт, — продолжал распоряжаться Энцио. — Ни в коем случае не останавливаться у дома Фрэнка или возле отеля!

Никто ему не возражал. После того, как совсем рядом взорвались бомбы, выезд в Майами был воспринят как необходимость.

— Я поеду с Фрэнком, — сказал Ник.

— Нет, останься с Анжело! — приказал Энцио, заметив, как побледнел и дрожал от страха его младший сын.

Ник не возражал, все, чего он хотел, — было исчезнуть отсюда до приезда полиции. Пусть с ней имеет дело Энцио.

Они быстро расселись по машинам.

— Бедные парни… — бормотал Анжело, — бедные парни…

— Радуйся, что ты не оказался на их месте, — сказал Ник, — возможно, эта штука предназначалась тебе.

— Мне? — недоверчиво спросил Анжело. — Почему мне?

— Тебе, мне, Фрэнку, какая разница, мы все носим фамилию Бассалино.

Анжело беспомощно покачал головой. Да, они все из этой семьи, а это означало, что если кто-то решил свести счеты со старым Энцио, то мог одновременно сделать это и с его сыновьями.

— Как ты считаешь, что делать…

— Послушай, мальчик, у меня сейчас нет никакого желания разговаривать. Откинься на спинку, расслабься и оставь меня в покое. Мне надо подумать.

Ник закрыл глаза. Он с утра пытался привести в порядок свои мысли, но это было нелегко. Обычно он не пил, и после вчерашнего загула его мучило тяжелое похмелье. Кроме того, его почти добила история с Ларой. Она все спланировала и подстроила, она хотела, чтобы он застал ее в постели с этим задрипанным итальяшкой.

Бестия, проклятая бестия!

Надо думать, что он достал его как следует. Нужно было бы и ее отделать. Что же касается Эйприл Кроуфорд, то это просто злая шутка.

— И почему меня не оставили в Лондоне? — своими причитаниями Анжело прервал, мысли Ника.

Но прежде, чем он успел ответить, сзади, где шла машина с Фрэнком, раздался страшный взрыв.

38

У принца Альфа оказался сломан нос.

— Я подам на него в суд и заставлю раскошелиться.

Он лежал в частной клинике. Его благородный римский нос был в гипсё.

— Ты даже не знаешь его имени, — спокойно заметила Лара.

Принц Альфа выругался по-итальянски, затем обратился к Ларе:

— Глупая, маленькая девчонка, ты сделала большую глупость. Я думал о нашем с тобой будущем, но теперь… — Он с сожалением пожал плечами.

Лара поднялась со стула, стоявшего рядом с кроватью, и кивнула.

— Ты прав, Альфа, ты абсолютно прав.

— Куда ты собираешься?

Она покачала головой.

— Не знаю, возможно, в Париж, может быть, в Акапулько.

— Подожди пару дней, — сказал Альфа. — Я тебя прощаю, и мы можем поехать куда-нибудь вместе.

— Я не хочу, чтобы ты меня прощал, — медленно сказала Лара. — Я не маленький ребенок. Я прошу прощения за твой нос, я за все прошу прощения и думаю, будет лучше, если мы больше никогда не увидимся.

— Лара! — крикнул ошеломленный принц. — Как же так? Я только о тебе и думал последнее время, строил планы. Моя мать хочет познакомиться с тобой. Сначала мы покатаемся в горах на лыжах, а потом поедем в Рим, где я вас познакомлю.

— Нет, — сказала Лара, — с этим все кончено. — Не обращая внимания на его вопли, она вышла из комнаты.

В душе была пустота, все стало безразлично. Она очень устала и мечтала добраться до постели и уснуть. Потом вдруг появилось желание поговорить с Маргарет. Но это было невозможно!

Выйдя из клиники, Лара села в машину и закрыла глаза.

— Ко мне домой, — сказала она шоферу.

— В городе творится черт знает что, мафия словно взбесилась. Подкидывают друг другу бомбы, было бы лучше сейчас никуда не ехать. — Но Лара почти ничего не слышала. Она спала.