Он коснулся языком ее грудей.

— Брось, давай прямо к делу, для этого я сюда и пришла, а языком ты можешь воспользоваться позже. — Она перевернулась на живот, и он проник в нее сзади. Как только он проник достаточно глубоко, она сжала ноги и поднялась на пару сантиметров вверх.

И вновь это невероятное чувство, вновь это непреодолимое давление, и он опять не смог сдержаться.

Все произошло с такой мощью и силой, что никакой разум не помог ему противостоять этому.

— Боже! — воскликнула Рио со злостью. — Как долго ты ни с кем не спал?

Анжело выдохся. Он лежал на кровати, как оглушенный. Он закрыл глаза. Пять минут сна — и силы опять к нему вернутся.

Джеймс Браун пел: «Это мир мужчин, мужчин, мужчин». Анжело слал.

Со смехом Рио поднялась и оделась. Начало хорошее. Она натянула свой парик и, напевая, протанцевала по комнате в своих немыслимых сапогах. Затем написала на зеркале в ванной коричневой губной помадой: «Это же была шутка!» — и ушла.

20

Мери Энн Аугуст была довольна, что Энцио решил взять ее с собой в Нью-Йорк.

Она бы никому не призналась, что Майами страшно скучное место. И не столько Майами, сколько этот проклятущий дом, откуда ей не разрешалось выходить одной. Появлялись здесь только слюнявые старики, да и эта ненормальная, которая вечно торчала у окна, действовала на нервы. Да и у кого выдержали бы нервы под постоянным взглядом безумных черных глаз.

— Кто это? — испуганно спросила Мери Энн, когда она впервые вошла в этот дом.

— Забудь об этом, — резко ответил Энцио. — Просто не обращай на нее внимания, и чтоб я никогда не видел тебя возле этой комнаты.

Мери Энн не задавала больше никаких вопросов, но она не удержалась и расспросила служанку, которая дважды в день носила еду в эту комнату. Служанка была итальянкой и боялась говорить о своей хозяйке. Но постепенно Мери Энн сама догадалась, кто эта женщина у окна — сумасшедшая жена Энцио.

Сначала Мери Энн боялась, но проходили недели, месяцы, и она привыкла к этим сумасшедшим глазам, будто их и не было. В конце концов, со стороны Энцио было даже благородно, что он оставил ее здесь, а не отправил в какое-нибудь заведение.

В Нью-Йорке Мери Энн планировала купить несколько платьев, посмотреть кое-какие шоу, поесть в лучших ресторанах. Однако как только они прибыли, он запер ее в спальной комнате отеля и велел оставаться там, пока не даст о себе знать. Они приехали сюда утром, а сейчас было уже семь часов вечера; она скучала, ей хотелось есть и выйти наконец из этого заточения. Надув губы, она сидела на кровати, скрестив ноги, и ее голубые глаза следили за бликами на матовом стекле.

Она не услышала стука в дверь. Алио Маркузи вошел внезапно.

— Ах, это ты! — ворчливо произнесла она. — А где Энцио?

Алио ухмыльнулся. Перед визитом к ней он принял ванну и надел голубой костюм. Остатки волос были смазаны бриолином и гладко зачесаны на почти голом черепе. С Мери Энн все кончено. В Лос-Анджелесе ее ожидала работа. Энцио отдавал Алио каждую девицу, как только та ему надоедала. Так было в течение всех тридцати лет. Иногда они протестовали, и это были как раз те, которые нравились Энцио больше других. В возрасте Алио уже было трудно самому подыскать себе что-нибудь подходящее.

— Он не придет, — сказал Алио. — Я должен кое-что сообщить тебе по его поручению.

21

Стол в доме Фрэнка Бассалино был украшен свечами, и дети, умытые, причесанные и наряженные, сидели за столом прямо, как свечки.

Фрэнк уступил свое место во главе стола отцу, а сам сел справа от него. Напротив него сидела возбужденная Анна Мария.

Ник смеялся и шутил с детьми. Ему так не хотелось идти сюда. Лучше бы он провел весь вечер с Ларой. Но Энцио настоял, с отцом спорить не полагалось. Ник условился встретиться с Ларой позже. Она не рассердилась, а лишь сказала с усмешкой: «Конечно, я понимаю, семья превыше всего».

Эйприл целую неделю бушевала бы и ругалась.

— Фрэнк, — воскликнул Энцио, — Анна Мария готовит лучшие спагетти в городе, считай, что тебе действительно повезло. — Энцио на минуту замолчал. — Однако я могу дать ей пару советов, как готовить соус: немного больше приправы и более крепкого вина…

Анна Мария нервно улыбнулась. Фрэнк бросил взгляд на Бет, которая вошла, чтобы помочь за столом младшему ребенку. Ее длинные волосы не закрывали лица, и она была очень бледна.

Интересно, когда она ляжет спать, мелькнуло у него в голове, и как скоро он сможет быть у нее. Щека его слегка дрогнула. После ужина им предстояло обсудить деловые вопросы, и это могло затянуться надолго.

Через некоторое время Энцио выпроводил Анну Марию с детьми из комнаты. Он пил вино небольшими глотками. Его взгляд, пока он говорил, чаще всего задерживался на Фрэнке.

— Слухи разносятся мгновенно, когда теряешь силу, — проворчал он,

— Что ты имеешь в виду? — спросил Фрэнк, чувствуя, как подкатывают гнев и раздражение.

— Если в нашем деле кто-то начинает брать тебя за горло, не жди, пока он тебя задушит, бей в ответ и прикончи его.

— Я пытался выяснить, кто за этим стоит.

— Мне на это плевать! — закричал Энцио. — Какая разница кто. Бей по всем сразу. Кто это был — получит свое. Не жди, мой мальчик, иначе всем нам крышка.

Лара слонялась по квартире, не находя себе места. Она ненавидела драпированный шелком потолок и выдержанные в том же стиле стены, маленький круглый стол, уставленный набором оригинальных миниатюрных коробочек.

Ей надоели и экзотические растения, вившиеся по стенам, и старинные зеркала, и шкуры зебр, и коричневые кожаные кресла. Когда-то эту комнату оформлял специалист-архитектор. Единственное место, где Лара чувствовала себя действительно дома, была ванная комната. Здесь среди косметики, зеркал, спреев и щеток она могла расслабиться.

Она срочно продаст квартиру, как только история с Ником закончится. Не имело смысла жить среди вещей, которые отвечали вкусам другого человека.

Но когда закончится история с Ником? И не начало ли это только?

Иногда Лара была в полной растерянности. А вдруг не выйдет? Если Эйприл Кроуфорд его вышвырнет, будет ли для него это действительно ударом? И если она будет утешать его в течение пары недель, а затем бросит, что это даст? Даже если его это очень заденет, будет ли это ударом по Энцио?

Лара вздохнула. Она хотела помочь, идея Рио показалась ей отличной, но теперь… теперь Лара была совсем в этом не уверена. Вероятно, все же Даки был прав.

Лара готовилась к встрече с Ником в «Ле клаб»: черное платье из джерси, плотно облегающее ее тело, как змеиная кожа, открытая спина, к этому нитка жемчуга из Афганистана и тонкие серебряные колечки на рукавах выше локтя.

Сегодня что-то должно произойти. Она хотела забрать его к себе, лечь с ним в постель и продержать у себя, пока он не прочтет раздел скандальной хроники в утренних газетах. Чем позже он позвонит Эйприл, тем лучше.

Лара улыбнулась. Маргарет не одобрила бы этот план. Бедная Маргарет. Ей было бы стыдно за нее, за тот способ, который она решила испробовать для мести, — секс.

Зазвонил телефон.

— Лара, Лара, это ты?

— Альфа, откуда ты узнал, что я здесь?

— Я пытаюсь застать тебя каждый день, — обиженно сказал он, — но безрезультатно. Как, по-твоему, я должен себя при этом чувствовать?

— Мне очень жаль, но мне было необходимо быть на Западном побережье.

— Но Лара, ты могла бы мне позвонить, — вздохнув, сказал он.

— Я уже сказала, что очень сожалею, — ответила она несколько натянуто.

— Ну ладно, теперь я тебя наконец нашел, забудем об этом. — Принц Альфа понял, что спор не приблизит его к ней. — Ты хочешь, чтобы я к тебе приехал?

— Нет.

— Тогда ты прилетай ко мне. Завтра я встречу тебя в аэропорту в Риме, после этого мы вместе поедем в Штадт.

— Нет.