И. В. Сталин был общепризнанным марксистом-диалектиком. Сталина все привыкли считать дальновидным, осторожным государственным руководителем, мудрым вождем партии и советского народа. Члены Политбюро в лице Молотова, Жданова, Маленкова, Ворошилова, Хрущева, Калинина и других были полностью согласны со Сталиным в его оценках обстановки и всех прогнозах в отношении действий гитлеровской Германии.

...Могло ли высшее военное руководство в лице Тимошенко и Жукова заранее развернуть войска прикрытия в боевые порядки и создать на всех стратегических направлениях группировки войск, способные отразить массированные удары германских войск, обеспечить мобилизацию, сосредоточение и развертывание главных группировок вооруженных сил? Без решения Политбюро и лично Сталина этого сделать никто не мог...

Как же мог Сталин, который не имел специальной военной подготовки, строить прогнозы о возможных военных действиях Гитлера против СССР? Для того чтобы разбираться в этих вопросах, в советском правительстве тех лет были нарком обороны, начальник Генерального штаба и другие крупные военные фигуры, маршалы и генералы, которые должны были объективно оценивать состояние советско-германских отношений и прогнозировать возможные пути их развития. Военная разведка предоставляла высшему военному руководству страны достаточно сведений, чтобы заставить ответственных лиц Наркомата обороны серьезно подумать о безопасности страны...

В 1941 году Сталин, как никто другой, нуждался в политиках и военных деятелях, мнение которых не совпадало бы с его точкой зрения и было бы основано на объективных данных. Такие данные могли поступать только от разведки. Наиболее важные секретные сведения в обязательном порядке докладывались наркому обороны С. К. Тимошенко и начальнику Генерального штаба Г. К. Жукову.

Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления» писал:

...Сейчас бытуют разные версии по поводу того, знали ли мы или нет конкретную дату начала и план войны.

Я не могу сказать точно, правдиво ли был информирован И. В. Сталин, действительно ли сообщалось ему о дне начала войны. Важные данные подобного рода, которые И. В. Сталин, быть может, получал лично, он мне не сообщал.

Правда, однажды он сказал мне: «Нам один человек передает очень важные сведения о намерениях гитлеровского правительства, но у нас есть некоторые сомнения...

Судя по утверждению Г. К. Жукова, высшее политическое и военное руководство СССР сведениями о готовящейся войне Германии против СССР в 1941 году не располагало.

Так ли все было?

Глава вторая

«Держите глаза открытыми и не обманывайте себя...»

Донесение «Альты» о том, что Гитлер утвердил план войны против Советского Союза, в Разведуправлении было получено 29 декабря. Именно в это время начальник военной разведки генерал Ф. Голиков находился на совещании высшего командного и политического состава РККА, которое проходило в Москве. Это совещание началось 23 декабря и завершилось в последний день 1940 года, последнего мирного года для Советского Союза.

С докладом об итогах боевой подготовки войск Красной Армии выступил начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков.

Командующий войсками Киевского особого военного округа генерал армии Г. К. Жуков сделал доклад о наступательной операции.

Об оборонительной операции доложил командующий войсками Московского военного округа генерал армии И. В. Тюленев.

С докладами также выступили командующий Западным военным особым округом генерал-полковник Д. Г. Павлов и генерал-инспектор пехоты генерал-лейтенант А. К. Смирнов, а также начальник военной разведки генерал-лейтенант Ф. И. Голиков.

Совещание проходило, как всегда, в деловой обстановке. Ждали приезда И. В. Сталина, но на открытие он не прибыл.

Маршал С. К. Тимошенко представил Сталину текст своего заключительного выступления.

Сталин внимательно изучил доклад маршала С. К. Тимошенко, сделал незначительные поправки. В одном месте доклада он счел необходимым вписать такую фразу: «...К обороне приступают для того, чтобы подготовить наступление».

В другой абзац Сталин добавил следующую мысль: «Оборона особенно выгодна лишь в том случае, если она мыслится как средство для организации наступления, а не как самоцель»[25].

Возвращая С. Тимошенко текст его доклада, И. В. Сталин сказал, что на закрытии совещания он присутствовать не будет...

Новый 1941 год начался в Москве с тревожных сообщений из Германии. 4 января в Разведуправление Красной Армии поступило донесение «Метеора» из Берлина. Оно было ответом на запрос Голикова по поводу содержания радиограммы от 29 декабря, в котором «Альта» сообщала о принятии Гитлером решения начать войну против СССР весной 1941 года.

Голиков за несколько дней, которые он дал «Метеору» на уточнение всех деталей донесения «Альты», изучил агентурное дело Ильзе Штёбе и «Метеора», полковника Скорнякова Н. Д.

Для Голикова, который пришел в военную разведку с должности командующего 6-й армией, послужной список офицера разведки Николая Скорнякова говорил только о том, что он был хорошим военным летчиком и хорошим инструктором.

В 1936 году Скорняков окончил Военно-воздушную академию имени Жуковского, командовал авиационной эскадрильей Белорусского Особого военного округа.

Из характеристик на полковника Скорнякова генерал Голиков узнал, что тот обучался в Академии Генерального штаба и 3 сентября 1939 года был командирован в Берлин на должность помощника военного атташе по авиации. Такой офицер, сделал вывод Голиков, мог стать и удачливым военным разведчиком.

То, что произошло в Берлине с военным атташе генерал-майором М. Пуркаевым, новый начальник военной разведки хорошо знал. После отъезда Пуркаева из Берлина резидентура перешла к полковнику Скорнякову...

Знакомясь с делами берлинской резидентуры военной разведки, Голиков хотел найти ответ на один вопрос: в какой степени можно доверять сведениям, поступившим из Берлина 29 декабря?

Сведения «Альты», полученные от неизвестного Голикову «Арийца», противоречили генеральному курсу, принятому в СССР, на укрепление добрососедских отношений с Германией, развитие с немцами взаимовыгодных торговых связей. Результаты визита В. М. Молотова в Берлин, его переговоры с Гитлером и Риббентропом, встречи с другими официальными лицами Германии, казалось, создали благоприятную основу для развития советско-германских отношений. Но сообщение «Альты» говорило о другом.

Понимая, какую ответственность он берет на себя, Голиков тем не менее 29 декабря 1940 года приказал направить копии шифртелеграммы из Берлина Сталину, Молотову, Тимошенко и Мерецкову, который был начальником Генерального штаба.

29 декабря 1940 года главные советские государственные и военные руководителя впервые узнали о том, что, кроме официального курса правительства Германии в отношении СССР, существует и секретный курс на войну.

Донесение военной разведки о том, что Гитлер приступил к подготовке войны Германии против СССР, противоречило всему тому, что было, и тому, чего хотели бы видеть и иметь в советско-германских отношениях Сталин, Молотов и другие советские государственные деятели.

Донесение «Альты» противоречило докладу В. М. Молотова, опытного дипломата, которому И. В. Сталин полностью доверял. Может быть, именно поэтому Сталин, прочитав донесение «Альты», не прибыл на закрытие совещания высшего командного и политического состава РККА. В его выступлении должны были прозвучать новые оценки. Сталин к таким оценкам не был готов.

Возможно, Сталин не поверил донесению военной разведки из Берлина, но не обратить внимания на донесение «Альты» он не мог...