В принятии принципиального решения о подготовке Германии к восточному походу принимали участие Кейтель, Йодль, и Геринг.

На совещании в Бад-Райхенхале Йодль отдал распоряжение приступить к предварительному планированию возможной военной кампании Германии на Востоке.

К сентябрю 1940 года неполный план операции по нападению на Советский Союз уже существовал. В ноябре 1940 года Гитлер подписал Директиву № 18, в которой говорилось: «Начаты политические обсуждения с целью выяснения позиции России на данный период. Независимо от результатов этих обсуждений все приготовления, связанные с Востоком, согласно устным приказам, будут продолжены. Указания по ним последуют, как только мне будет представлена и мною одобрена общая концепция оперативных планов».

В этой директиве следует обратить внимание на три факта.

Первый факт. Директива № 18 была подписана Гитлером в тот момент, когда в Берлине с официальным визитом находился министр иностранных дел СССР В. М. Молотов. Его дипломатические усилия по улучшению климата в советско-германских отношениях для Гитлера не имели никакого значения. Подготовка к войне против СССР уже началась. Находясь в Берлине, Молотов этого не почувствовал и не понял. Более того, в германской столице советский министр иностранных дел допустил грубую ошибку, которая могла уже в 1940 году привести в резкому обострению советско-германских отношений.

12 сентября Молотов встретился с Риббентропом. Между ними состоялась беседа. Она длилась около двух часов. В ходе обмена мнениями о положении в Европе, сложившемся после поражения Франции и других государств, Риббентроп заявил, что Германия будет продолжать воздушные налеты на Англию и, безусловно, добьется победы. «Никакое государство в мире не в состоянии изменить положения, создавшегося в результате побед Германии».

Это заявление не произвело на Молотова особого впечатления. Более того, в беседе с И. Риббентропом он допустил неточность, которую Риббентроп мог неверно истолковать. Молотов заявил, что «по мнению советского правительства, установление сфер интересов между СССР и Германией, происшедшее в 1939 году, касалось определенного этапа. Это разграничение, принятое в прошлом году, исчерпано в ходе событий 1939 – 1940 годов, за исключением вопроса о Финляндии...»

Из высказывания советского министра иностранных дел можно было сделать вывод о том, что советско-германское соглашение, подписанное в августе 1939 года, исчерпано, за исключением вопроса о Финляндии.

Стенограмма беседы В. Молотова с И. Риббентропом, как всегда, была направлена в Москву. Дипломатическая ошибка В. Молотова очевидна и сразу же привлекла внимание И. Сталина, который незамедлительно направил Молотову телеграмму:

В твоей шифровке о беседе с Риббентропом есть одно неточное выражение насчет исчерпания соглашения с Германией за исключением вопроса о Финляндии. Это выражение неточное. Следовало бы сказать, что исчерпан протокол к договору о ненападении, а не соглашение, ибо выражение «исчерпание соглашения», конечно, было бы неправильно. Жду твое сообщение о беседе с Гитлером.

Сталин.

Второй факт. Гитлер на встрече с генералами заявил, что независимо от результатов визита Молотова в Берлин «все приготовления, связанные с Востоком, согласно устным приказам, будут продолжены. Указания по ним последуют, как только мне будет представлена и мною одобрена общая концепция оперативных планов».

Третий факт. Гитлер, готовясь к агрессии против СССР, до ноября 1940 года не подписал ни одной директивы о подготовке войны против Советского Союза. Как бы ни старалась советская военная разведка, она не могла добыть то, чего еще до ноября 1940 года не существовало. Более того, опираясь на устные указания, гитлеровские генералы производили переброску войск с Западного фронта на Восток, прикрываясь хорошо продуманной, тщательно спланированной и широко осуществляемой операцией по стратегической дезинформации советского военно-политического руководства. Это и есть ответ на второй вопрос о том, в каких условиях происходило планирование военной операции Германии против СССР.

Все дезинформационные мероприятия проводились по указанию командования германских вооруженных сил.

Исполняя обязанности начальника штаба Верховного главнокомандования, генерал Йодль 6 сентября 1940 года направил начальнику военной разведки адмиралу Канарису указание о мероприятиях по дезинформации советского военного командования. В указаниях говорилось:

В ближайшие недели концентрация войск на Востоке значительно увеличится. К концу октября необходимо добиться положения, указанного на прилагаемой карте.

Из этих наших перегруппировок у России ни в коем случае не должно сложиться впечатления, что мы подготавливаем наступление на Восток. В то же время Россия должна понять, что в генерал-губернаторстве, в восточных провинциях и в протекторате находятся сильные и боеспособные немецкие войска, и сделать из этого вывод, что мы готовы в любой момент и достаточно мощными силами защитить наши интересы на Балканах против русского вмешательства.

Для работы собственной разведки, как и для возможных ответов на запросы русской разведки, следует руководствоваться следующими основными принципиальными положениями.

1. Маскировать общую численность немецких войск на Востоке по возможности распространением слухов и известий о якобы интенсивной замене войсковых соединений, происходящей в этом районе. Передвижение войск обосновывать их переводом в учебные лагеря, переформированием и т. п.

2. Создавать впечатление, что основное направление в наших перемещениях сдвинуто в южные районы генерал-губернаторства, в протекторат и Австрию и что концентрация войск на севере сравнительно невелика.

3. Преувеличивать состояние и уровень вооружения соединений, особенно танковых дивизий.

4. Распространять соответствующим образом подобранные сведения для создания впечатления, что после окончания западного похода противовоздушная оборона на Востоке серьезно усилилась за счет трофейной французской техники.

5. Работы по улучшению сети шоссейных и железных дорог и аэродромов объяснять необходимостью развития вновь завоеванных восточных областей, ссылаясь при этом на то, что они ведутся нормальными темпами и служат главным образом экономическим целям.

В какой мере отдельные подлинные данные, например, о нумерации полков, численности гарнизонов и т. п. могут быть переданы абверу для использования их в контрразведывательных целях, решает Главное командование сухопутных войск...

Это указание Верховного командования выполнялось немецкими спецслужбами профессионально. Не зря же считается, что ложь – оружие агрессора.

Находясь 12 – 13 ноября в Берлине, В. Молотов дважды встречался с И. Риббентропом и Гитлером. Германские руководители пытались убедить Молотова в целесообразности подключения России к так называемому континентальному блоку против Англии.

В ночь с 13 на 14 ноября проект договора о присоединении СССР к пакту трех был вручен Молотову для передачи И. Сталину. Это сделал не Гитлер, а Риббентроп, что противоречило дипломатическим правилам, так как Риббентроп не имел права обращаться к руководителю СССР. Это мог сделать только Гитлер. Но Гитлер вторично воспользовался ошибкой Молотова и оставил за собой полную свободу действий для политических и дипломатических маневров в будущем.

13 ноября 1940 года было опубликовано сообщение ТАСС о ходе визита В. М. Молотова в Берлин:

Вечером 12 ноября министр иностранных дел Германии Риббентроп устроил прием в честь Председателя Совета Народных Комиссаров СССР и народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова. На приеме присутствовали руководящие деятели германских правительственных органов, национал-социалистической партии, представители высшего командования германской армии, а также лица, сопровождающие т. В. М. Молотова, полпред СССР в Берлине т. Шкварцев и ответственные работники полпредства СССР.