В семейном архиве Златаны Иосифовны сохранились воспоминания Марии Поляковой о ее работе в Разведуправлении. Вспоминая период после возвращения из Швейцарии, М. Полякова писала: «Вернулась я из командировки осенью 1937 года. Не застала в управлении ни Павла Ивановича, ни моего начальника и учителя Оскара Стигги. Не застала я и Н. В. Звонареву, которую успела хорошо узнать и полюбить. О ней мне сказали: уволилась, где-то работает, а где, не знаем. В кабинете Стигги сидел командир с двумя шпалами. Это был А. А. Коновалов. Мы поздоровались. Он сказал, что надеется, что я выйду скоро на работу, так как некому разбирать и отправлять почту отдела. На мой вопрос, когда мне докладывать начальству, он ответил: „Пока начальства нет наверху, а мне вы доложите по ходу дела. Завтра в Кремле пройдет награждение. Поздравляю вас с орденом. Пропуск заказан. Явиться надо в двенадцать“. Я обещала ему после обеда прийти на работу. Меня охватило чувство полного одиночества. Дело в том, что специфика моей работы держала меня в полной изоляции и я знала все эти пять лет только трех человек и фотографа. На душе было тяжело, я не могла понять, что происходит, и я не знала, кого можно спросить об этом. И награде своей как-то не могла радоваться. Было ясно, что представили меня к ордену мои исчезнувшие начальники. Я даже догадывалась за что.
Получив на другой день награду, я пришла в управление. А. А. Коновалов, еще раз поздравив меня, сразу же отвел в комнату напротив и, показав три больших сейфа, сказал: «Принимай это хозяйство по описи, получи расписание почты и действуй. Мы уже многим задолжали с ответами...»
Эти простые слова меня встряхнули. Я вспомнила сразу, что в сейфах дела живых людей, что они ждать не могут, что им требуется помощь.
Познакомилась с товарищами в отделе. В основном это были командиры, окончившие академии, но языков и нашей работы не знали. Не знал ее и А. А. Коновалов. Я всеми силами старалась им помочь, и как-то случилось, что эти товарищи стали моими первыми учениками, а позднее некоторые из них и моими начальниками. Все, что я знала сама, все полезное и нужное из моего опыта я старалась передать им, старалась научить их любить нашу работу и гордилась ими все последующие годы...»
Поляковой пришлось учить своих новых начальников основам разведки.
Кроме непосредственной работы по руководству агентурной сетью в Европе, Мария Полякова читала лекции по специальной подготовке в разведшколе управления. В группу, которую она вела, входили толковые, как она скажет через много лет, молодые командиры. Пятеро из них, И. Большаков, К. Леонтьев, Н. Трусов, А. Коновалов и В. Никольский, позже станут генералами.
В декабре 37-го из Испании вернулся Иосиф Дицка. За мужество в боях против испанских фашистов он получил орден Красной Звезды.
Наконец-то вся семья была в сборе. Мария, Иосиф и их дочь были счастливы. Однако, как оказалось, счастье ограничивалось лишь рамками ее маленькой семьи. Вернувшись из командировки, она узнала, что отец арестован. Органами НКВД был задержан и ее старший брат, один из лучших слушателей пятого курса Военной академии имени Жуковского, мастер спорта по альпинизму. Эти обстоятельства тревожили Полякову, она не могла понять, что же произошло.
В конце 1938 года М. Полякову неожиданно пригласил на беседу бригадный комиссар И. Ильичев – заместитель начальника управления. Он поинтересовался, откуда она пришла в Разведуправление, с кем работала в КИМе (Косарев к тому времени уже был арестован), что думает об аресте ее отца и брата...
В конце беседы Ильичев приказал дать письменные ответы на все его вопросы и добавил: «Все дела в отделе передадите майору Большакову. Мы будем увольнять вас из армии. Мы не можем держать вас на разведывательной работе».
Для Поляковой это был почти смертельный удар. Она уже не представляла свою жизнь без работы в разведке...
Целый день Мария находилась в подавленном состоянии из-за неожиданного распоряжения Ильичева.
С Коноваловым и Мелкишевым она не стала обсуждать возникшую проблему – она еще мало знала этих людей.
После мучительных раздумий Полякова решила написать личное письмо наркому обороны К. Ворошилову, которое и оправила в Кремль утром, оформив его литерной (то есть секретной) почтой, на что имела право.
Через несколько дней в ее кабинете раздался телефонный звонок. Помощник Ворошилова сообщил, что «Климент Ефремович прочитал ее письмо, просит не волноваться и продолжать работать...»
В конце месяца К. Ворошилов посетил Разведуправление Красной Армии и представил личному составу нового начальника военной разведки, Героя Советского Союза И. Проскурова.
В этот же день окончательно решилась и судьба Марии Поляковой. Ворошилов разрешил оставить ее на работе в Разведуправлении...
Глава четвертая
Как Сталин реорганизовывал военную разведку
Работа в разведке в 40-е годы была сложной, опасности подстерегали разведчиков не только за рубежом, но и в собственной стране.
В 1931 – 1935 годах в резидентурах военной разведки, действовавших в Германии, Австрии и Финляндии, произошли крупные провалы. Один из них случился в 1933 году в Финляндии. Была арестована резидент Мария Талтынь, затем контрразведка захватила несколько ее агентов не только в Финляндии, но и во Франции.
Для И. Сталина провалы в военной разведке, на которой в основном лежала ответственность за добывание сведений об антисоветских планах капиталистических стран, создавали большие проблемы. В западной прессе началась шумиха о появлении красных шпионов. Это подрывало и без того еще слабый авторитет Советского Союза и коммунистической идеи.
Опытный революционер-подпольщик, Сталин считал себя знатоком нелегальной работы и полагал, что руководители военной разведки и их разведчики потеряли революционную бдительность и поэтому попали в засаду.
У Яна Берзина, руководителя Разведупра, было другое мнение. Он считал, что связи разведчиков с представителями компартий других стран попали в поле зрения агентов контрразведки, которая и нанесла по советской военной разведке очередной удар. Берзин понимал, что в разведработе были допущены ошибки, которые необходимо незамедлительно исправлять.
Берзин, как и Сталин, тоже имел богатый опыт подпольной деятельности, поэтому, чтобы не допустить провалов в работе зарубежных резидентур, он тщательно готовил каждую операцию, хорошо знал своих подчиненных.
В странах, окружавших Германию или склонявшихся к военному союзу с ней, Берзину удалось создать резидентуры военной разведки. В Италии успешно работал Лев Маневич, в Австрии обосновался Иван Винаров, в Праге резидентурой военной разведки руководил Иван Крекманов, в Японию из Китая перебрался Рихард Зорге, в Польше добывал информацию Рудольф Гернштадт. В Германии тоже действовали хорошо законспирированные советские военные разведчики.
Берзин знал и любил свою работу. С марта 1919 года занимал пост заместителя наркома внутренних дел Советской Латвии. После установления в этой стране буржуазного порядка покинул родину, стал начальником политотдела 11-й стрелковой Петроградской дивизии, а в августе был назначен на должность начальника особого отдела 15-й армии; в ноябре 1920 года поступил в распоряжение начальника особого отдела ВЧК. В конце 1919 года Ян Карлович Берзин, настоящее имя которого Петер Янович Кюзис, назначен начальником сектора в Регистрационном управлении Полевого штаба РККА. Вскоре стал начальником 2-го (агентурного) отдела Региструпра. Берзину принадлежат наиболее интересные идеи в области развития военной разведки, которые на протяжении одиннадцати лет использовались в этой службе для организации резидентур военной разведки в ряде европейских государств. Поэтому не случайно в 1921 году Берзин занял должность заместителя (с 1 мая 1922 года – помощник) начальника Регистрационного управления. 16 апреля 1924 года Ян Карлович Берзин – начальник Разведывательного управления Штаба РККА.