Сохранилось предание, что инициатором призыва Рюрика был отец его матери (бодричанки Умилы) староста Гостомысл, которому приснился вещий сон: большое раскидистое древо, произрастающее из живота его дочери Умилы, покрывает своей кроной все небо. Скандинавский мотив этой легенды подтверждается тем, что аналогичный сон приснился матери Харальда Прекрасноволосого. Только в норвежской саге более подробно описано, как из шипа росло трехцветное дерево (красно-бело-зеленое), что означало, что будущий сын объединит всех норвежцев, будет хорошим воином и будет долго править. Волхвы объяснили Гостомыслу значение аналогичного сна так: старший сын его дочери Умилы должен унаследовать престол, тогда разовьется новый народ, который размножится и станет сильным, как крона дерева, что во сне Гостомысла покрыла все небо. В принципе, смысл тот же, что и в норвежской саге. Трудно сказать, норвежцы ли списали вещий сон у ладожских шведов или наоборот. Но все это лишний раз доказывает, что скандинавская Ладога в IX-X вв. не имела отношения к будущему российскому государству, как и достаточно небольшое отношение имеет к Киевской и Новгородской Руси, ибо Рюрик, приехав в Ладогу в 860 г., уже через два года съезжает из города и строит южней на берету озера новый город, который ильменские славяне, приехавшие вместе с Рюриком, так и прозвали — Новегород. Шведы, датчане и норвежцы назвали новую столицу Хольмгард (Холмагоры), что значит «головной» или «холмовой город» — и это есть оригинальное название Новгорода. Последний раз Рюрик мелькнул в поле зрении датских и немецких хронистов в 864 г. — видимо, приезжал набирать новую дружину, так как именно в 864 г. на юг к Киеву отправились Аскольд (Хескольд) и Дир (Дюри), скорее всего, не совсем довольные своей долей добычи в Ладожских землях.

Рюрик построил новую столицу на Ильменском озере. Ильменские словены назвали новую крепость просто Новый город в честь Старгорода, а озеро прозвали Ильмень в честь Полабской реки Ильменов (сейчас Ильменау), откуда и прибыли в Восточную Балтику.

Однако позже Ладога уже официально подчинялась Киеву. Как владение киевского князя Владимира (Вальдамара Старого) рассматривали Ладогу норвежские викинги, когда в 997 г. дружинники ярла Эйрика Хаконарсона разрушили город и сожгли воздвигнутую Олегом (Хельюм) крепость. Через 20 лет (в 1020 г.) князь Ярослав Мудрый отдал Ладогу и прилегающую к ней область («Альдейгьюборг и то ярлство, которое к нему принадлежит») своей жене шведке Ингигерде, дочери знаменитого короля Швеции Олафа Шетконунга, который объединил три шведских королевства в одно. Наместником в Ладоге стал родственник Ингигерды — йотский (готский) ярл Регнвальд. В эти годы в Ладоге часто находили приют и другие викинги, бежавшие во время распрей, особенно из Норвегии. Таковым был Олаф Толстый, которого после гибели канонизировали и прозвали Святым, в честь которого в Новгороде воздвигли церковь. В Новгород бежал и его сын Магнус, и легендарный Харальд Гардрада — зять Ярослава, муж его дочери Елисаветы.

Регнвальда на посту наместника Ладоги сменили его сыновья — Ульф (Улеб), который в 1032 г. совершил поход на «Железные Ворота» (80 км. южнее современного Сыктывкара на реке Сысолс). позже — Эйлиф. Третий сын — Стейнкиль — в 1058 г. был призван из Ладоги в Швецию, где после гибели сыновей Шетконунга был избран королем. Таким образом, ладожанин стал основателем новой шведской королевской династии!

С 1105 г. Ладога стала подчиняться новгородскому князю. Через 50 лет шведы с пятитысячным войском, совершая крестовый поход по финским землям, пытались отвоевать город, но так и не сумели. Но Ладожская земля, как именовались управлявшиеся этим городом территории в XI-XII вв. не ограничивалась районами Приладожья к западу и востоку от Волхова. В саге о Хальвдане, сыне Эйстейна, сообщается, что одно время Альдсйгьюборг и Алаборг (Олонец) составляли единое ярлство, границы которого доходили до Бьярмии (Перми). Это говорит о том, что Ладожская Русь была достаточно большим северорусским княжеством, занимающим обширные финские земли северо-востока Европы.

Похоже, бодричи были сильно «размешаны» браками с викингами и представляли из себя действенную силу. Странно, но этот народ не упомянут в числе призывавших варяг славян — упомянуты только словены и кривичи. Но эта странность объясняется просто: бодричи вместе с лютичами и являлись теми самыми варягами, которых призывали ладожские шведы. Еще позже в состав Руси запросились финские чудь, весь, меря с муромой — самые сильные и организованные финские народы. Однако российские историки все нарочно перепутали: якобы уже живущие в Ладожье мифические славяне (следов которых не находят археологи) призвали варяг. Но именно славян вместе с русами (скандинавами) как представителей Руси и призвали ладожские шведы, а позже и другие балтийские племена Ладожья. Самое смешное, что современные историки России разделились на два лагеря. Представители первого утверждают, что Рюрик и варяги были славянами из Южной Балтики (правда, непонятно, почему со скандинавскими именами), а второго — что Рюрик и варяги — это норманны, люди скандинавские (при этом неясно, почему же первые ляхитские славяне в Новгороде появились именно в одно с ними время). Ученым мужам почему-то не приходит в голову, что имело место и первое, и второе.

Готы ― наши предки.

V-IX в.

Почему жмайты и аукштайты назвали предков беларусов гудами? Не от готов ли? Откуда взялись готы на территории Беларуси?

Совсем недавно в Липецкой области на берегу Дона близ села Ксизово археологи Института археологии РАН нашли хорошо сохранившееся захоронение готского воина в доспехах из металлических пластин (V в.). Там же была обнаружена и хозяйственная постройка, доказывающая, что готы здесь жили оседло.

Готы, как и балты, населяли практически все побережье Балтийского моря, доходя на юге до берегов своей священной реки — Дона, которую именовали Дунхейд, устья Днепра (Готии) и Северного Причерноморья. Вся южная часть Крыма и Таманского нолуострона были заселены готами, которые жили здесь до XV в., пока не ассимилировались в русской среде. Именно в честь Дона называло себя готское племя данов (будущих датчан), которое жило на берегу этой реки, а позже переселилось в Скандинавию. Там, в Скандинавии, донские готы основали Дунленд (Данию) — «страну Дона».

Ранние готы — гауты — одинаково были похожи и на западных балтов, и на славян, и на тюркских половцев (людей светлоглазых и высоких), с которыми часто организовывали союзы, роднились, что, вероятно, и послужило причиной того, что первые русские историки объявили готов предками печенегов и половцев, как и германцев, балтов со скандинавами и славянами. В принципе, славян как таковых во времена ранних готов-гаутов (эпоха, предшествующая Александру Македонскому — V в. до н. э.) еще не существовало. Это и не славяне пока были, а скорее балты, чей язык только-только начинал отличаться от языка восточных собратьев. Чем древнее готы, тем сложней их отличить от балтов.

Киевский хронист Софонович Феодосий, называя Литву ветвью мифологического Иафета, сына Ноя, писал про готов и балтов следующее:

«Тыи все народы были потом готами и епидами, ядвежами, печенегами и половцами названый».

Нельзя не обратить внимание на частые упоминания в старых летописях вместе с кельтами, скифами и германцами с балтамм (славянами) представителей совершенно иной языковой группы уральских языков — половцев и печенегов, как у Лызлова или казанского летописца Затопа Засекина, чья летопись исчезла при дворе Екатерины Великой.

Российский исследователь Константин Боровой, опираясь на внешнюю схожесть готов и половцев, их одинаковый тотем — лебедь и на строчку из «Слова о полку Игореве» («красные готские девы въспеша на берегу Синего (Азовского) моря звоня русским златом, поют время Бусово, лелеют месть за Шаруканя»), делает вывод, что это единый народ. Однако это не совсем так. Из скандинавских саг, повествующих о противостоянии гуннов и готов на реке Дон, следует, что эти два народа часто роднятся. Так, готский конунг Ангантюр (вероятно, прототип короля Артура) воюет с Хлелом, своим братом, но гунном. Отсюда и схожесть тотемов.