— Охотно верю, что пока ты не все знаешь, но поживешь там подольше — поймешь. Тебе не приходило в голову, почему твоя тетушка похожа на привидение? Спроси ее как-нибудь об этом.

Он снова стал слегка насвистывать, изображая равнодушие, засунул руки в карманы. Мэри озадачил его рассказ, показались важными его вопросы. Он говорил загадками, но зачем? Может, хотел запугать ее? Или предостеречь? Неизвестно. Она могла понять Джема-конокрада, нагловатого повесу, но здесь было что-то совсем другое. Мэри не знала, нравится ли ей этот новый Джем или нет.

Он отрывисто засмеялся и пожал плечами.

— Когда-нибудь мы с Джозом крупно поссоримся, тогда жалеть придется ему — не мне, — сказал он таинственно и пошел вслед за исчезнувшей черной лошадью.

Мэри задумчиво смотрела ему вслед, кутаясь в шаль. Первое впечатление не обмануло ее: кроме контрабанды, было еще что-то. Тот незнакомец в баре говорил о каком-то убийстве невинных людей, Джем об этом же говорил, вернее намекал. Значит, не такая уж она дура, и не истеричка, что бы о ней не думал пастор из Алтарнэна.

Но какую роль во всем этом играет Джем? Ясно одно: какое-то отношение он к этому делу имеет. И если в ту ночь он прятался в гостевой комнате, он отлично знает, что она не спала и видела все. И кому как не ему знать, что и веревку она видела, оставаясь в доме, когда они ушли на болота. Если предположить, что это был Джем, то его вопросы вполне объяснимы. Он хочет знать, что ей известно, нужно ли ее опасаться. Хорошо, что она ничего не сказала.

Разговор с Джемом омрачил удачный в остальном день. Ей хотелось скорее уйти, побыть одной, обдумать свое положение. Мэри начала спускаться к Уайти Брук. Она уже дошла до прохода между гор, когда услышала, что Джем ее догоняет. Вскоре он поравнялся с ней у самого ручья. «Как цыган, в этих грязных штанах, с небритой бородой», — подумала девушка.

— Почему ты уходишь? — он пытался задержать ее. — Еще рано. Я тебя провожу. Что на тебя нашло?

Он взял ее за подбородок, повернул к себе, заглянул в глаза.

— Мне кажется, ты боишься меня. Ты думаешь, что я принадлежу к этой компании и тоже прячу у себя контрабанду — ящики с джином и тюки с табаком, а потом перережу тебе горло, чтоб не болтала. Не так ли? Все Мерлины отчаянные головорезы, а Джем самый худший из них… Ручаюсь, что угадал твои мысли.

Она улыбнулась, хоть и не собиралась этого делать.

— Что-то в этом роде я в самом деле думала. Но я вас не боюсь, этого вам не следует думать. Вы бы даже могли нравиться мне, если бы не так походили на брата.

— Не могу же я изменить свое лицо, — сказал Джем. — Но признайся, я ведь гораздо красивее Джоза.

— О, у вас достаточно самомнения, чтобы компенсировать все недостающие добродетели. Что касается лица, то надо отдать вам должное, оно привлекательно. Можно разбивать женские сердца. Пустите же меня, мне нужно идти. До «Ямайки» далеко, мне вовсе не улыбается снова заблудиться.

— Так ты уже однажды заблудилась здесь? — спросил он удивленно.

Мэри слегка нахмурилась. Слова вырвались помимо ее желания.

— На днях я гуляла по Западному Болоту и сбилась с дороги. Туман сел рано, мне пришлось изрядно побродить, прежде чем я добралась до дома.

— Какая глупость! Разве можно гулять на болотах?! Между «Ямайкой» и Рафтором есть места, где может утонуть целое стадо, не то что такая пигалица, как ты. И вообще, это занятие не для женщины. Что тебя туда потянуло? — в его голосе звучала досада.

— Хотелось размяться. Сижу дома взаперти целыми днями.

— Вот что, Мэри Йеллан, когда тебе в следующий раз захочется размяться, иди в этом направлении, ко мне. Если ты пройдешь через этот разлом в скалах — ты в безопасности. Здесь хорошие места. Старайся, чтобы болото оставалось по левую сторону. Хочешь поехать со мной в Лонсестон в канун Рождества?

— Что вы будете делать в Лонсестоне? Что, Джем Мерлин?

— Ничего особенного. Просто загоню лошадку мистера Бассата, чтобы избавить его от хлопот, дорогая. Тебе лучше в этот день быть подальше от таверны, если я что-нибудь смыслю в характере своего братца. Он к тому времени очухается после запоя и начнет искать повод для скандала. Если ты их уже приучила к своим отлучкам на болота, они не заметят твоего отсутствия. Я привезу тебя домой к полночи. Не отказывайся, Мэри, поедем со мной, — упрашивал он, что было на него совсем непохоже.

— А если вас поймают в Лонсестоне с чужой лошадью? Хорошо же вы будете выглядеть, и я вместе с вами. Нас двоих посадят в тюрьму.

— Никто меня не поймает, не в этот раз, по крайней мере. Можешь рискнуть, Мэри, разве ты не любишь приключений? Дрожишь за свою шкуру? Это в Хелфорте тебя воспитали такой трусливой?

Она клюнула на этот крючок.

— Ладно, Джем Мерлин, можете не думать, что я испугалась. Я даже предпочла бы тюрьму таверне «Ямайка». Как мы будем добираться до Лонсестона?

— Я повезу тебя в двуколке, а жеребец сквайра Бассата побежит сзади. Ты доберешься сама до Северного Холма?

— Наверное, нет, я не знаю дороги.

— Тебя твой нюх приведет. Пройдешь с милю по дороге, затем — на верх холма, пройдешь через просвет между зарослями кустарника, держаться надо правой стороны. Впереди увидишь Кари Тор, справа — Хокс Тор, а ты пойдешь прямо. Я выеду навстречу. Нам придется ехать по болотам, сколько будет возможно. На дороге будет людно в канун Рождества.

— Во сколько же мне следует выйти? — спросила Мэри.

— Подожди, пока основная масса народа проедет. Нам лучше быть на месте к двум, когда соберется много людей. Можешь выйти в одиннадцать, если хочешь, — сказал Джем.

— Я не могу ничего обещать. Если я не приду, вы поедете один. Не забывайте, что я могу понадобиться тете Пейшенс.

— Так я и знал. У тебя уже появились отговорки.

— Вот и ручей. Теперь я сама доберусь. Мне нужно идти прямо через этот выступ, если я не ошибаюсь.

— Передай хозяину привет и скажи, что я ожидаю более радушный прием в следующий раз. Очень надеюсь, что он за это время подобреет и станет чуть повежливее. Спроси, хочет ли он, чтобы я принес ему ветки омелы — украсить крыльцо к Рождеству. Осторожно, не заходи в воду. Давай я перенесу тебя через ручей, иначе ты промочишь ноги.

— Даже если я вымокну до пояса, мне ничего не будет, я закаленная. До свидания, Джем Мерлин.

Мэри храбро вошла в ручей, держась рукой за камни, она стала перебираться на другую сторону, подняв подол юбки. До нее донесся смех Джема, наблюдавшего за ней с берега. Не обернувшись и не помахав рукой, девушка пошла вперед. Она думала, что Джем напрасно о себе много воображает, ничего в нем особенного нет. Парни в Хелфорде, в Гвике, в Манаккане дадут ему сто очков вперед. В Хелфорде есть кузнец, он его одним мизинцем уложит. Подумаешь: вор, контрабандист, подлец и, возможно, убийца. Ну и люди у них на болотах! Но она докажет, что не боится его — прокатится с ним в коляске у всех на виду в канун Рождества.

Уже темнело, когда Мэри пришла домой. Таверна казалась черной и необитаемой, как обычно Двери и окна были на засовах. Идя с задней части дома, она постучала в дверь кухни. Тетя Пейшенс тотчас впустила ее, расстроенная и бледная.

— Твой дядя тебя целый день спрашивал. Где ты была? Уже почти пять часов, тебя нет с самого утра.

— Я гуляла на болотах — думала, что буду не нужна. Зачем я понадобилась дяде Джозу?

Она почувствовала, как на нее накатывается волна страха, и с опаской посмотрела на постель — пусто.

— Где он? — спросила Мэри. — Ему лучше?

— Он захотел посидеть в гостиной, говорит, что ему надоело в кухне. Сидел там у окна весь день, ожидал тебя. Поговори с ним помягче, Мэри, не перечь ему. Когда он начинает отходить после запоя, его нельзя злить. Он может делать наперекор, может даже впасть в ярость. Ты ведь будешь осторожна с ним, Мэри, правда? — залпом проговорила тетушка.

Тетя Пейшенс снова стала такой, какой была до запоя мужа — на нее горько было смотреть: руки дрожали, губы кривились в тике, она боязливо озиралась при разговоре.