— Неужели он никогда не осуждал воровство? — спросил Петя.

— Он сказал так: с одной стороны, это нехорошо, но с другой стороны — это испытание, которое подготовит нас к тяготам жизни, а хозяин кур нам в этом помогает, сам того не подозревая, — он жертвует кур на благое дело, и за это ему воздастся сторицей, и самые великие пророки не всегда считались с мирским суждением, кому что принадлежит, когда им было что-то надо для достижения высшей цели. Особенно если дело касается живых существ. Христос призывал людей в ученики

Против воли их близких, и осла для въезда в Иерусалим он тоже забрал у какого-то крестьянина, не спрашивая, хочет этого крестьянин или нет.

Ребята переглянулись. В Евангелии они были не сильны, но чувствовали в вязких, путаных словесах Марины дословное повторение слов Учителя. Здорово этот учитель умеет охмурять мозги, подумалось им.

— Но ведь ослу после этого не отрубили голову, а вернули хозяину! — резонно возразил Сережа.

— Куриная кровь идет во искупление, — стала объяснять Марина. — Мы вызываем тьму — воительницу со смертью, чтобы мертвая кровь стала живой кровью...

— Но как же тогда крестик и могильная земля?.. — спросил Петя.

— Откуда вы это знаете?.. — удивилась Марина. — А впрочем, раз знаете, значит, так надо... — задумчиво проговорила она. — Крестик — это один из символов духа, и через живую кровь он возносится на более высокую ступень. Надо пройти этап христианства, а после этого ты отдаешь свой крестик в знак того, что возносишься выше, приобщаешься к тому духу, который объединяет все религии... Могильная земля — символ того, что жизнь и смерть неразделимы и что из смерти рождается жизнь, когда в тебе сходятся все стихии и все стороны света...

Ребята чувствовали, что головы у них окончательно пошли кругом. Даже не хотелось вникать в этот бред, который Марина произносила с такой убежденностью и воодушевлением.

Чтобы выпутаться из дебрей ее рассуждений, Оса спросила:

— В общем, ты переживаешь, что посвящение не состоится? Или что отложится еще на столько же времени, пока ты будешь снова проходить всю подготовку?

— Тут все сложнее, — ответила Марина. — Оно может состояться или не состояться вообще...

— А разве нет твердых сроков, графика?.. — спросил Миша.

— Нет, есть только этапы подготовки... Но посвящение... Все о нем молятся за тебя, но посвящение приходит в тот день, когда является особый знак. Чей знак все увидят, того и причащают.

— Вы молитесь, пока не увидите двойника или призрака одного из вас? — возбужденно уточнил Саша. — И причащают того, чей двойник явится?

— Да, именно так... — ответила Марина, вновь, видимо, удивленная тем, как много знают ребята.

Саша победоносно поглядел на друзей.

— Двойники могут являться не каждый день, — продолжила Марина. — Надо очень сосредоточиться и всем устремить мысли единый центр, тогда из фигурки сначала исходит свечение... — Она осеклась, спохватившись, что сказала слишком много.

— Что за фигурка? Что за свечение? — с тем же страстным любопытством допытывался Саша.

— Я не могу... Я не могу... — Лицо Марины исказила гримаса. — Я вообще не должна была... Нельзя ни намеком, ни словечком проговариваться об этой святой тайне! Теперь она меня накажет, я знаю! Она... она... — У Марины началось нечто вроде судорожного спазма, она отчаянно ловила ртом воздух, словно выдернутая из воды рыба. — Она... она меня видит... и мой страшный грех... Но она меня не оставит! Я знаю, она идет за мной, чтобы спасти меня! Она меня накажет во искупление!..

Марина сильно побледнела, глаза у нее закатились, а руки и ноги стала бить крупная дрожь. Испугавшись, что она сейчас упадет со стула, ребята кинулись к ней. И вовремя, Марина накренилась всем телом и уже падала, когда они ее подхватили и бережно опустили на пол.

— Я поищу нашатырь!.. — Оса метнулась в ванную.

Марина вытянулась на полу и словно закоренела, но дышать стала ровней, и даже легкий румянец появился на ее щеках, хотя, скорее всего, это был не здоровый, а лихорадочный румянец. Ошеломленные и перепуганные ребята стояли вокруг нее.

Оса стремглав вбежала в комнату с пузырьком нашатыря.

— Сейчас, сейчас... — бормотала она. — Если не очнется, побежим в сторожку и вызовем «скорую»!

Она поднесла откупоренный пузырек к носу девушки. Марина на секунду открыла глаза и прошептала:

— Она идет... — и снова лишилась сознания.

— Кто идет?.. — встревожилась Оса. Марина не отвечала.

И тут залаял Бимбо. Ребята оглянулись. Бимбо стоял у окна и лаял. Им показалось, будто их кто-то зовет, и Петя подошел к окну. Бимбо начинал заходиться, лай его становился все яростней. Петя посмотрел в окно.

— Что там? — спросил Миша.

— Двое каких-то людей у калитки. Отсюда видны лишь смутные силуэты, машут руками. Наверно, кто-нибудь из жильцов углового дома...

— Неужели сам профессор? — взволнованно предположил Саша.

— Возможно. Может быть, они, услышав выстрелы и увидев, что Марина долго не возвращается, отправились ее искать и увидел свет в окнах нашей дачи. А может, они хотят спросить, не видели ли мы Марину, или догадались, что она у нас.

— Надо к ним выйти! — заявила Оса.

— Ни в коем случае! — попробовал остановить ее Саша.

— Наоборот, — возразил Сережа. — Если они дружелюбно настроены, хотя бы внешне... Нам надо познакомиться с ними поближе, чтобы узнать о них побольше. Чем доверительнее будут наши отношения, тем полезнее для дела.

— Давайте я побеседую с ними, — предложил Петя.

— Нет! Я хозяйка, я и пойду, — решительно отвергла его предложение Оса. — Вы можете пойти со мной, если вам интересно... Только как раз тебе, Петя, ходить не стоит, а то кто же удержит Бимбо?

Петя кивнул и подозвал Бимбо к себе. Бимбо подбежал к хозяину и, встав лапами на подоконник, стал вглядываться в ночь.

— Если я увижу, что вам угрожает опасность, я его спущу с поводка, — сказал Петя и взял пса за ошейник. — А сам за ним побегу на помощь.

Марина слабо застонала.

— Вот кому больше всего нужна помощь! — сказал Сережа.

— Сомневаюсь, что те, что за ней пришли, смогут эту помощь оказать, — пробормотал Миша.

И друзья направились по тропинке, освещенной длинными полосами света, косо падавшими из окон к калитке.

Несмотря на беззаботность, которую старательно изображала Оса, ей все больше становилось не по себе — с каждым шагом. Наверно, ее друзья испытывали то же самое. Подойдя поближе, она различила в темноте силуэт того парня, который едва не врезался в них на велосипеде, и еще одного человека, вероятно, самого профессора (или Учителя): худое лицо, острая борода с проседью, черные глаза, светившиеся в темноте зеленоватым светом, словно кошачьи...

Глава 4

ОГНЕСТРЕЛЬНАЯ РАНА МАРИНЫ

Оса проснулась от яркого солнечного света. Похоже, было уже поздно. Она не помнила, как добралась до кровати, как разделась и легла спать. Еще бы, ребята улеглись в четвертом часу ночи, измотанные до беспамятства после стольких событий... Каких событий? Воспоминания возвращались медленно и трудно. Да, Марина, девушка, которую они нашли в кустах, ее бессвязные речи, ее обморок... Появление профессора у калитки. Его глаза, горящие Изумрудным огнем. Этот огонь все разрастался, он все собой заполонил, и весь мир как будто исчез... А потом — это было уже намного позже — Оса ползала на коленях по комнате, мыла и скребла пол, а друзья ей помогали, уносили тазы с грязной водой, выливали в туалет, приносили свежую воду... Все они валились с ног от усталости, но твердо знали, что работу надо доделать до конца, потому что произошло нечто ужасное... Что именно?

Воспоминания сделались более связными. Нет, профессор не спалил весь мир зеленым огнем своих глаз. Да и вообще зеленого огня не было. Он померещился на какой-то миг — видно, из-за отразившихся в лунном свете пышных кустов сирени в глазах профессора. Профессор был очень вежлив и предупредителен.