Я человек, теперь по жизни про гуманность и общечеловеческие ценности ни разу. Поэтому сам с Густавом разбираться не стал, предоставил это Вере. Она кстати хорошо подготовилась. Например, только тарелок штук двадцать к ней в комнату занесли, практически весь брак по посуде ушёл. Я, конечно, поинтересовался у наших эскулапов, а не вредно ли женщине на седьмом месяце заниматься воспитательной работой. Меня заверили, что это с точки зрения релакса даже полезно. Нам метрах в двадцати сидящим, и то жутко было, а Густаву в эпицентре каково. И поделом ему. Нельзя быть таким жадным, тем более его в своё время по-хорошему предупреждали.

Вот так, жизнь потихоньку налаживается. Хотя внутренний голос чего-то там шепчет на ушко. Не спится ему. Так я по большому счёту не в претензии. Предупреждён, значит вооружён.

Шестнадцатое июня воскресенье. Анклав

Утро прошло бурно. Не хочет народ культурно отдыхать. У нас по законодательству выходной день. Извольте хотя бы сменить занятие. Аргументы, сейчас ещё одну минутку и всё брошу и пойду делать кораблики, не прокатили. Главное сделать зверское лицо. Оно конечно ни кто не испугался, но народ разогнал. Со спокойной совестью отбыл с Хельгой и котом на озеро.

Интересно, это кому я на водопад жаловался. Плита тонны в две весом положенная наверху, образовала козырёк и как следствие очень потрясающе живописный поток воды в виде зеркала. Как это они без вертолёта её туда затолкали. После некоторых полезных для нервной системы и просто для здоровья мероприятий занялись строительством бунгало. Это если кто не в курсе, деревянный дом без перегородок внутри с плоской крышей. По крайне мере так было до того, как его изувечили для туристов. Делаем тщательно, что бы по крайне мере до конца жизни хватило. Так что дело двигается не спешно.

Вечером костёр, жареная рыба, звёздное небо над головой, тихо сопящая любимая под бочком. Лепота!

Семнадцатое июня понедельник. Анклав

Утром вернулись в посёлок. Там пресс-секретарь ожидает. Информации много. Целый час излагала. В чём причина, что к нам так легкомысленно отнеслись. А всё просто, власть предержащая в сказки не верит. А потом когда чухнулись, хватило ума понять, что просто так нас не возьмешь. И сейчас ни кому очередная драка не нужна. Так что мир, дружба, жвачка. Деревня, где располагается мой дом, сдаётся нам в аренду на условиях идентичных тем, на каких в своё время была передана Аляска. На девяносто девять лет. Кроме того, нам передан под посольство особняк в Москве. Ну, это пусть будет, но пока не до него. Деревню уже закрыли пограничники. Местные жители тут же начали звереть от свалившегося на них счастья.

В обмен просят квоту на оздоровление в количестве тысячи человек в год.

Кто бы сомневался, что не за так. После подписания соглашения все препятствия для нашей программы переселения будут устранены. И совсем маленький пунктик, про иммиграцию. Двадцать человек без согласования с нами. Одноразово, на случай атомной войны. Вот так норку для себя прокопали. Ну, это для Ильриха работа. Почесал затылок, да и согласился. Вписав пункт, что можем везде где, не попадя, за исключением территории Москвы и режимных объектов открывать свои переходы.

Про порталы, на самотёк это дело пущено не было. Известная осторожность соблюдалась. Навыки совершенствовались. Все четыре были отрегулированы так, что в обычном состоянии и от нас и с Земли доступ был закрыт. Только если когда надо и под очень чутким приглядом. Захват контроля, последний случай на Острове, порядка двухсот метров. Кому положено думают про остальные восемь. Есть идеи, руки дойдут, приберём.

Нет, только сядешь, мозгами пошевелить, так сразу. По оптическому телеграфу пришло известие. Исчезла парочка, две женщины в прошлой жизни были художницы. Вот и пошли на пленер из посёлка. Часовой на вышке на секунду отвернулся. Только измятая трава, даже мольберты утащили. Следы обрываются у речки. Надо думать, чужаки пришли на лодке. Всех подняли на прочёс. Связь это очень хороший ништяк. Береговые, еле успели перехватить, уже практически в море вышли. Аккуратно продырявили лодку и блокировали высадившихся на берег гостей в ложбинке. Сунулись, получили трёх раненых. Одного тяжело. А вот это они зря. Я на этот момент уже был на равнине. Дёрнул переход к месту событий. Успел вовремя.

Обложили собаками. Теперь не уйдут, но и взять их без крови не получится. Судя по следам шесть человек. Сидят спокойно, не дёргаются. К гадалке не ходи, чего-то ждут.

На всякий случай ночью пятьдесят стрелков с ружьями залегли вдоль берега. И привезли миномёты.

Утром часов в десять на горизонте показалась бригантина. Красавица. Длинной метров тридцать, десять пушечных портов вдоль борта. На палубе куча народу. Диверсанты пустили ракету. Корабль подошёл к берегу метров на триста и встал на якорь. Ветер тянул вдоль берега. Очень замечательно бригантину развернуло бортом к нам. В подзорную трубу было видно, берег рассматривают тоже в оптику с мостика два человека. Похоже начальство. Выставились в полный рост.

Вот теперь пошла массовка. Человек пятнадцать, раскрашенных и в перьях выскочили на пляж, помахали копьями и после ружейного залпа с корабля удрали в прибрежные заросли.

Да вряд ли мы теперь помиримся. И кораблик нештяк изрядный. Тем временем с него спустили четыре шлюпки. В них набилось человек шестьдесят, и погребли к берегу. Когда шлюпки были уже на мелководье около берега, разобрали цели и пальнули по мере готовности. Пуля весом в двадцать грамм, это страшно. Добавили для пущего эффекта из миномётов. Шлюпки в щепки. Параллельно десять человек отработали по мостику. Кто-то попал. Людей с него фактически просто смахнуло.

Якорная цепь сыграла с экипажем злую шутку. Брашпиль мы прекрасно видели и попытка выбрать цепь, пересекалась мгновенно. Они пальнули из пушек, но ядра не долетели метров сто до берега, подняв фонтаны воды. Красиво, но абсолютно для нас безвредно. Начали постреливать из ружей. Но мы, можно сказать в окопах, а на судне за доской в дюйм толщиной, которую наша пуля легко пробивает. Так что на палубе очень скоро живых не осталось. Иногда стреляли через орудийные порты. Патовая ситуация. Они так до ночи просидят, а потом выберут якорь и уйдут. Жаба боролась с инстинктом самосохранения. Уж больно кораблик пригожий. Как представил глаза французов, когда я весь в белом на капитанском мостике подплываю к острову.

Поблагодарил свою паранойю, в порядке чисто из любопытства сделали в своё время штук двадцать серных шашек. Метрах в пятистах на ветер сколотили плотик и наши герои в количестве пяти человек со мной во главе, наконец, получили возможность свернуть себе шею. Про водных диверсантов они точно ещё не слышали. Подгребли с носа, народ пасёт орудийные порты, кабы кто не высунулся. Я использовал свои навыки сверхточного бросания, начал кидать зажжённые шашки в пушечные порты. Несколько они смогли, выкинут, но и остальных хватило с избытком. Короче мы их выкурили. Оставшиеся на борту попрыгали в воду и поплыли к берегу. А всё лень. Встали бы метров на двести мористей, мы бы ничего поделать не могли. Далеко им, видите ли, грести было.

Хорошо иметь дело с профессионалами. Диверсантам спокойно сообщили о том, что бригантина наша, можем одному дать посмотреть. Они в прочем всё действо слышали. Так что немного погодя просто сдались. Вот что с ними делать. Судя по рожам, только на секунду расслабься, зарежут. Гуманизм нас погубит. У нас даже зиндана нет. Вот для начала пусть себе и выкопают.

Вывод из всего происшедшего. О нас толком не знают. И пока не принимают в серьез. Хоть они и просидели здесь почти сто пятьдесят лет, по опыту войны так и остались ковбоями с дикого запада. Может мы и ошибаемся, но пока положение дел видится таким. Повезло, первыми выстрелами убили капитана и помощника. Да и вообще такое не может продолжаться бесконечно. Допросы толком ни чего не дали. Командный состав выбили, а рядовые много не знают. Единственно, что точно, так это про корабли. Информации подтвердили и про архипелаг тоже. Но одно, несомненно, в покое не оставят.