Далее, привычным явлением международной жизни в последнее время стали террористы-самоубийцы — крайнее проявление высокой агрессивности и сниженного инстинкта самосохранения. Они и раньше бывали в истории человечества, но такие террористические акты всегда воспринимались как единичные явления, имеющие случайный и болезненный характер. (Например, ассасины Горного старца шли на смерть, одурманенные наркотиками). А сегодня это явление имеет массовый характер и широкую поддержку у молодежи, и легко рекрутируются новые самоубийцы. По имеющимся сведениям, потенциальный заявленный “резерв смертников” в нескольких мусульманских странах составляет десятки тысяч человек.
Эта форма самоубийства отличается от принятой в развитых странах, но так же, как и там, является наглядным проявлением регуляторной деятельности центрального мозга, снижающей уровень инстинкта самосохранения и повышающей агрессивность.
Остается отметить ряд эпидемий, возникавших в течение нашего демографического цикла, как еще один вид регуляторного влияния центрального мозга на численность населения. Как уже говорилось, эпидемию “испанки” 1919–1920 гг. трудно объяснить только вредоносностью вируса, так как позднейшие возвращения того же вируса и близко не подходили к масштабам той пандемии, и приходится думать о массовом снижении иммунитета. Кроме того, сейчас возникают и гаснут локальные эпидемии новых вирусов, практически не поддающихся лечению (не говоря уже о СПИДе), и за последние 30 лет резко выросло число заболеваний раком [52].
Мощные антибиотики сегодня позволяют успешно бороться с микробами, но мы еще не научились отражать атаки вирусов, поэтому регулирующее воздействие супермозга, связанное со снижением иммунитета, выражается, прежде всего, в вирусных инфекциях.
Подведем итог.
Интеллект Homo sapiens, развиваясь и познавая мир, позволил ему не только построить искусственную экосферу, но и тем самым в значительной степени уйти от контролирующих воздействий супермозга.
Оказавшись частично вне его регулирующих воздействий, Homo sapiens стремительно увеличивает свою численность, повышая тем самым демографическое давление на построенную им искусственную среду обитания.
В этой ситуации резко повышается вероятность хрупкого разрушения техносферы, которое будет иметь глобальный характер. В случае такого разрушения и обвала техносферы супермозг получит огромное количество аварийных сигналов от отдельных особей, и его реакцией будут срочные воздействия на популяцию для резкого сокращения ее численности: резкое снижение уровня размножения и самосохранения, повышение агрессивности и снижение иммунитета.
Пока такого обвала нет, супермозг, имея информацию только о стремительном росте популяции, который, однако, не влияет на жизненный комфорт особей, умеренно воздействует на популяцию, стремясь сократить ее численность. Эти воздействия, как показано выше, реализуются в виде широкого распространения гомосексуальных отношений, увеличения участия женщин в общественной жизни, роста количества самоубийств и террористов-смертников, а также возникновения серии эпидемий, еще не имеющих катастрофического характера.
Завтра
Прогнозирование социально-экономических сдвигов большого масштаба — сложное и небезошибочное занятие. Но не будем бояться ошибок и насмешек, продолжим анализ и скажем, что в рамках текущего демографического цикла допустимы два основных прогноза развития Homo sapiens: катастрофический и умеренно трудный.
Катастрофический вариант реализуется, если искусственная среда обитания (техносфера) не выдержит и в условиях возрастания демографического давления разрушится. Умеренно трудный — оптимистический — вариант осуществится, если регулирующие воздействия центрального мозга и самого человечества сумеют прежде разрушения техносферы сократить численность популяции до пределов, в которых вероятность разрушения техносферы будет пренебрежимо мала.
Катастрофический вариант может произойти в том случае, если наша техносфера получит какой-то достаточно сильный внешний толчок, который разрушит одно или несколько звеньев технологического обеспечения, вызовет хрупкое разрушение нескольких отраслей и породит “домино-эффект”, при котором начнется глобальное разрушение технологической, экономической и социальной структуры. Таким толчком может стать, например, масштабная геологическая катастрофа, особо тяжелая пандемия или серия крупных терактов, разрушающих ключевые звенья технологических цепочек жизнеобеспечения Homo sapiens. Не вдаваясь в подробности протекания этого варианта, которых хватит на целую библиотеку романов ужасов, можно предвидеть, что при разрушении структуры цивилизации численность населения упадет на порядок (а может быть, и на порядки), и вид Homo sapiens погрузится в дикость. В этом случае начало нового подъема цивилизации затянется на много тысячелетий. И может быть, даже, по одному из вариантов, этот подъем вообще не состоится, и тогда планета лишится мыслящего вида. Это может произойти, если в очередном цикле перераспределения функций между центральным мозгом и собственными сегментами объем собственных сегментов будет уменьшен.
До сих пор в течение долгого времени центральный мозг не получал массированных сигналов о неблагополучии, и поэтому не было причин менять направление распределения функций. После обвала техносферы центральный мозг получит такое количество этих сигналов, что наряду с другими регулирующими воздействиями возможна и перемена направления оптимизации, сокращение объема функций управления, переданного собственным сегментам и, как следствие, лишение Homo sapiens интеллекта.
Второй, оптимистический вариант представляется все же более вероятным, так как в его сценарий не входят такие маловероятные события, как глобальные геологические катастрофы или удачные массированные атаки террористов. Реализация оптимистического варианта должна отвести нашу цивилизацию от той опасной черты, на которой она находится.
Особенностью нашего демографического цикла является то, что впервые в истории интеллект особей Homo sapiens дошел до понимания необходимости сохранения равновесия с окружающей средой. Это повышает шансы популяции на благополучный выход из создавшейся ситуации. Особи — члены популяции не могут напрямую контактировать с центральным мозгом, но понимание глобальных потребностей популяции позволит человечеству действовать параллельно с центральным мозгом, уменьшая объемы его вмешательства.
Несмотря на сложный комплекс этико-социальных проблем, который приходится учитывать при введении мер по сокращению рождаемости, пример Китая свидетельствует, что они решаемы.
Основной принципиальной трудностью в этом варианте является то, что техногенная оболочка нашей цивилизации не сможет функционировать в полном объеме при сокращении числа рабочих рук и снижения профессионального уровня работающих. А при уменьшении темпов роста населения и сокращения численности число рабочих рук, естественно, уменьшится.
Когда, например, в США среднегодовые темпы прироста населения в период 1950–1990 гг. сократились с 1,8 % до 1 %, это заметно повлияло на динамику предложения на рынке труда [53].
Опыт ХХ века показывает, что, как это ни удивительно, но механизация и автоматизация технологических процессов не уменьшают потребности в рабочей силе. При распространении механизации и автоматизации ручной труд заменяется более квалифицированным трудом наладчиков и операторов, резко растет производительность труда, но это происходит параллельно росту потребностей общества, и поэтому избыточной рабочей силы не остается.
Возникает очень неприятное явление структурной безработицы, при котором значительное число работающих теряет рабочие места, так как их работу начинают выполнять автоматы. Но при этом резко растет потребность в инженерах, операторах и наладчиках, которые создают эти автоматы, обслуживают их и работают на них. Для работы в новом качестве прежние работники должны пройти непростое специальное обучение, и это создает большие трудности социального плана. Но, как бы то ни было, основной особенностью нашего периода технологического развития остается острая потребность в квалифицированной рабочей силе.