Хуже всего то, что англичане блестяще выиграли психологическую войну 1854—1856 гг. В 1855 г. Малахов курган был взят французами, и в целом Крымская война была выиграна именно французами. Без Франции англичане никогда не посмели бы высадиться в Крыму. Зато англичанам удалось внушить Александру II и К°, что-де война выиграна именно англичанами, и на несколько десятилетий нагнать страху на царя и его министров.
Начнем с того, что огромные средства были затрачены на защиту с моря Санкт-Петербурга. Кронштадт был обращен в самую мощную в мире береговую крепость. Был построен мощный броненосный флот из плавучих батарей и мониторов, способных плавать лишь между Петербургом и Кронштадтом. Впрочем, они только для этого и предназначались. Были даже разработаны планы, по которым мониторы привязывались к тем или иным береговым батареям, то есть роль броненосного флота сводилась к усилению береговых батарей.
Бесспорно, береговые батареи в Кронштадте были нужны, но не в таком объеме. В 1870-1880 гг. береговые батареи Кронштадта и броненосцы береговой обороны способны были отразить нападение и вчетверо большего флота, чем английский.
А ведь с учетом мелководья восточной части Финского залива и с артиллерией, стрелявшей на дистанцию менее 8 км, британский флот даже при отсутствии батарей в Кронштадте не мог представлять опасности для Петербурга, не имея многотысячного десанта. А при наличии большого десанта было бы просто глупо соваться к Кронштадту, а можно было бы высадить его, например, на побережье Эстляндии. Таким образом, исход борьбы за Петербург всегда решали исключительно сухопутные силы. И если бы армия вторжения разбила бы русские войска в Эстляндии, то неприступный Кронштадт и все мониторы были бы просто обойдены.
Интересен и другой момент. Большинство кораблестроителей в 70-х годах увлекалось броненосными башенными кораблями. На самом же деле башенные суда 1865—1885 гг. имели множество недостатков. Например, плохая мореходность, что недопустимо для кораблей, действующих в океане. Основным преимуществом башен был большой угол горизонтального наведения — от 180° до 350°, а в казематах орудия имели куда меньший угол поворота — от 50° до 90°. Зато скорость поворота орудий в каземате была на порядок больше, чем скорость поворота той же пушки в башне. Для большинства кораблей 1865—1885 гг. быстрее было сделать поворот корпуса корабля, чем поворот башни. Существенно хуже была и точность горизонтальной наводки у башенных орудий, чем у казематных. Наконец, в 1865— 1885 гг. системы артиллерийских орудий абсолютно устаревали за 5— 10 лет, а иногда и за меньший срок. Замена орудий в каземате происходила сравнительно легко, а вот замена башенных орудий была крайне сложным и дорогим делом. В частности, в русском флоте замена казематных орудий происходила постоянно, а башенные же орудия не менялись ни разу. Строго говоря, в башне меняли лишь стволы орудий на такие же по весу, габаритам, отдаче и т.п. тела орудий, но принципиально новые орудия не ставились. А, к примеру, в казематы плавучих батарей «Первенец» и «Кремль», на которых первоначально стояли гладкоствольные пушки, к 1900 г. были установлены новейшие 152-мм патронные пушки Кане.
Таким образом, Россия много бы выиграла, если бы с 1863 г. по 1890 г. строила исключительно мореходные казематные броненосцы с орудиями калибра от 203 до 305 мм.
В конце концов, но очень поздно, это поняли наши адмиралы. В 1870 г. английский башенный низкобортный броненосец «Кэптэн» перевернулся и погиб со всем экипажем и при небольшом волнении. И у нас близкий по типу к «Кэптэну» башенный фрегат «Минин», достраивавшийся на плаву, начали переделывать в казематный. В результате «Минин» начал ходовые испытания лишь осенью 1878 г.
Наши морские историки превозносят башенный броненосец «Петр Великий». Но почему же тогда Морское ведомство не продолжило постройку таких кораблей, а выжидало, и лишь в 1886 г. заложило броненосцы «Александр II» и «Николай I». Все три броненосца были полуказематного типа. Лишь два 305-мм орудия были в башне или барбете, а остальные четыре 229-мм и восемь 152-мм орудий — в каземате. Аналогично был устроен и броненосец «Гангут», заложенный в 1889 г.: одно 305-мм орудие в барбете, четыре 229-мм и четыре 152-мм орудия — в каземате.
В начале 90-х годов были созданы тяжелые 305-мм пушки длиной в 35 и 40 калибров и эффективные, но громоздкие системы подачи боекомплекта, а главное, совершенная гидравлика и электрические приводы, обеспечивающие быстрое вращение башен. И только тогда стало целесообразным помещать орудия главного калибра в башни. Причем точной наводки башенных орудий в России удалось добиться лишь в 1910—1912 гг. с введением муфты Дженни (электрогидравлических редукторов скорости приводов наведения орудия).
Поэтому строительство многочисленных башенных кораблей в России в 1865—1867 гг. было принципиальной ошибкой. Если бы громадные средства, затраченные на них, пошли на строительство мореходных казематных броненосцев и небронированных океанских крейсеров, то исход войны 1877—1878 гг. был бы совсем иным.
Возвращаясь к статьям Парижского договора, отметим, что они были сравнительно мягки, в отдельных случаях расплывчаты. Не было предусмотрено никакого контроля на местах за исполнением статей договора. Попробуем сравнить Версальский и Парижский договоры. По Версальскому договору Германии было запрещено иметь танки, самолеты, зенитные пушки, тяжелую артиллерию, подводные лодки и т.п. Ей разрешили построить шесть броненосцев береговой обороны водоизмещением до 10 тысяч тонн. По всей Германии колесили всяческие контрольные комиссии. Англия и Франция бдительно следили за выполнением статей Версальского договора. Тем не менее, немцы ухитрились, используя различные приемы, создать лучшие в мире танки, самолеты, подводные лодки, зенитную и тяжелую артиллерию. В день, когда Гитлер денонсировал ограничения Версальского договора, у Германии уже была первоклассная армия. Кстати, вместо броненосцев береговой обороны немцы построили карманные мониторы» водоизмещением 16 тысяч тонн с огромной дальностью плавания.
Александр II и его министры, запуганные Англией, стали скрупулезно выполнять все статьи Парижского мира, даже при том, что Турция нарушила несколько его статей.
Ни Александр II, ни дипломат Горчаков не понимали в полном объеме, что уже к 1857 г. ситуация в Европе кардинальным образом изменилась. Император Франции Наполеон III страстно желал территориальных приобретений в Европе и нуждался в союзе с Российской империей. В Европе произошла серия войн. В 1859 г. Франция и Сардинское королевство начали войну против Австрийской империи. В 1866 г. Пруссия и Италия воюют против Австрийской империи. В 1867 г. Франция осуществляет интервенцию в Италии и вводит войска в Папскую область.
Назревал серьезный конфликт между Францией и Пруссией за господство над мелкими германскими государствами. Австрия также стремилась восстановить там свою власть, в значительной степени утерянную в 1866 г.
Для действий России на Черном море сложилась наиболее благоприятная обстановка со времен наполеоновских войн. Все конфликтующие государства Европы искали союза с Россией. Участие России в войне гарантировало успех любой стороне. Если бы, к примеру, Александр II в 1859 г. послал армию на помощь Австрии, то французам и итальянцам пришлось бы туго.
Александр II и Горчаков мудро поступили и не ввязались в европейские конфликты 1859 г. и 1866 г. Но вместо того, чтобы начать строить флот на Черном море, стали вымаливать у Наполеона III согласия на денонсацию статей Парижского мира. Наполеон III то обнадеживал царя, то отмалчивался. Он рассматривал статьи договора как приманку для России в его большой политической игре. Теоретически можно допустить, что Наполеон III объявил бы в 1859—1870 гг. войну России, если бы русские каким-либо чудом овладели Царьградом. Но ни Наполеон, ни дважды побитая (в 1859 г. и в 1866 г.) Австрия никогда не пошли бы на войну из-за нарушения статей Парижского мира. Ну что бы было, если бы Россия заложила в Николаеве шесть разрешенных договором корветов. Но из-за ошибок кораблестроителей водоизмещение корветов оказалось бы не 800 тонн, а 4000 тонн, а в бронированных казематах корветов размещалось бы от четырех до восьми 15-дюймовых гладких пушек Александровского завода, а в конце 60-х годов их бы заменили на 9-дюймовые пушки обр. 1867 г., как на балтийских мониторах. Такие броненосцы легко замаскировать под корветы, поставить ложный рангоут, и с дистанции в несколько километров они вполне могли выглядеть как 800-тонные корветы. Кстати, Бисмарк в беседе tete-a-tete сказал Горчакову, что вместо громких стенаний об отмене статей Парижского договора лучше тихо начать строить флот.