Он завещал Пикфорд несколько незаконченных сценариев. К завещанию прилагалась инструкция о том, что ни она, ни кто-либо другой не должны присутствовать на его похоронах. Но она была в числе приглашенных на поминки в голливудском отеле «Никербокер». Там, в конце стойки бара, они увидели открытую бутылку пива, пустой стакан и табличку: «Для Микки Нейлана». Сначала Мэри хотела ослушаться воли покойного и поехала на кладбище, но мотор ее «роллс-ройса» внезапно заглох. «Мной овладело странное чувство, что Микки разыграл со мной свою последнюю дьявольскую шутку за то, что я не подчинилась его инструкции». На поминки Пикфорд отправилась на такси.
Джесс Ласки умер в том же году, оставив после себя огромные долги налоговому управлению. К концу жизни он обанкротился, и его вдова осталась без средств к существованию. Услышав эту грустную историю, Мэри покачала головой и отчитала покойного за то, что он не умел обращаться с деньгами.
Пикфорд уделяла много внимания заботе о престарелых людях. В интервью журналу «Фотоплей» она заявила, что деньги лишают человека энергии и желания выражать себя в творчестве: «Богатство ослабляет волю к самопожертвованию, ослабляет энтузиазм». Но уход старых друзей словно бы подстегнул Мэри, и в 1961 году она занялась проблемой обеспечения жильем больных и неимущих стариков.
Пикфорд говорила по этому поводу толковые слова, идущие от самого сердца. «Это наш стыд и позор, — говорила она. — Меня это просто угнетает. Большинство этих людей жили достойно и обеспечивали себя, но дороговизна медицинского обслуживания лишила их сбережений, так как они серьезно болели. Я не выступаю за общественную медицину, но надо найти какой-то способ позаботиться о наших бедных старых больных людях».
Или о ее бедных старых друзьях. В 1963 году умер Джеймс Кёрквуд, бывший актер «Байограф» и режиссер, снявший с финансовой помощью Пикфорд два забытых ныне фильма «По ошибке» и «Мальчик Билла Аперсона». Разочаровавшись в режиссуре, Кёрквуд опять снимался в кино и играл на сцене. К сожалению, крах фондовой биржи уничтожил все его сбережения, и он не смог найти себе место в звуковом кино. Он сильно пил и в возрасте восьмидесяти лет отказался от предложения Мэри поселиться в доме для ветеранов кино.
На похоронах Пикфорд очень горевала. Она приехала проститься с телом, чего обычно не делала, и ее поддерживали под руки, когда она приблизилась к гробу. Мэри выкрикивала имя Кёрквуда, бросала цветы на его лицо и теряла сознание. Спустя два дня она вместе Кемпом Нивером, который занимался архивами, посмотрела старый фильм студии «Байограф» «Милая двадцатилетняя девушка». Они видели живого Кёрквуда. В этой комедии он играл отца Мэри, которая ждет прибытия своего любимого, но не подает вида. Она гадает на ромашке «любит — не любит», но под пристальным взглядом отца притворяется, что изучает строение цветка. Но Кёрквуда не так легко провести; он смотрит на Мэри, потом на цветок, улыбается и уходит.
Еще одна потеря: Роксана покидает Пикфэр. Никто, кажется, не запомнил, как и когда это случилось, но Бойд говорил, что она совсем в юном возрасте вышла замуж за какого-то молодого человека, работавшего на бензоколонке. Этот брак продлился недолго, но Роксана достигла своей цели; она покинула Пикфэр. Вскоре о ней забыли. Казалось, ее вообще не существовало. У друзей Мэри сложилось впечатление, что она хочет вычеркнуть Ронни и Роксану из своей жизни. Во время одного из приступов безумной мстительности Пикфорд попробовала порвать отношения с Френсис Марион. Сценаристка, приглашенная на обед в Пикфэр в начале 1960-х годов, была изумлена, когда хозяйка дома спустилась вниз по лестнице, увидела ее среди гостей и велела ей немедленно покинуть дом. Мэри напомнила подруге о том, что сорок лет назад Марион написала сценарий для фильма, где снялась не она, а Мэри Майлс Минтер. Марион с достоинством покинула Пикфэр. Через пару дней Мэри прислала ей невнятную записку: «Я боюсь, что оскорбила вас. Я очень сожалею об этом и приношу свои извинения».
Марион великодушно простила ее. Но с тех пор их дружба ограничилась букетами цветов на дни рождения и редкими письмами. Мэри Пикфорд предпочитала жить прошлыми эмоциями; ее лучшие друзья уже находились в ином мире.
«Она говорит о событиях давно минувших дней, как будто они произошли только вчера», — говорил фотограф журнала «Лук» Дуглас Киркленд, в 1963 году приехавший в Пикфэр, чтобы сделать несколько снимков для статьи о Пикфорд. Мэри была в приподнятом настроении и резвилась как девочка. Она полностью отдала себя в руки Киркленда: разъезжала с молодыми людьми в своем лимузине, громко пела «Боже, храни короля» и делала все, лишь бы получились хорошие кадры. Киркленд приехал утром, но к половине одиннадцатого Пикфорд уже устала. В конечном счете, статья в журнале так и не появилась. Киркленд считал, что она не слишком переживала по этому поводу. В 1989 году, когда в свет вышел альбом работ Киркленда, там наконец-то появились фотографии, сделанные в тот день. На одной из них Мэри стоит у бассейна, скрестив руки на груди. На голове у нее парик, взгляд устремлен вниз. Она выглядит довольно уныло.
В 1963 году Мэри в последний раз отправилась в Торонто, заявив, что всю жизнь «несла за собой свой родной город как прекрасную мантию». Она приехала туда в умиротворенном настроении. Она сказала репортерам, что ей семьдесят лет (на самом деле ей был семьдесят один), отказалась позировать фотографам с бокалом в руках («только не с бокалом; я ужасная лицемерка») и приняла участие в телешоу. Седовласый Бадди сопровождал ее и вызвал у зрителей больше интереса, чем она.
В 1965 году компания «Синиматек Франсе» устроила в парижских кинотеатрах большую ретроспективу ее работ. Пикфорд, которая туда приехала, это очень польстило. Показ более пятидесяти фильмов крайне взволновал ее. «Французы никогда не забывают артиста, который им понравился, — говорила она. — В моей жизни я получила немало наград и встречалась с королями и королевами. Но эта ретроспектива особенно растрогала меня».
После этого она уединилась в Пикфэре.
Где-то в своей книге «Мое рандеву с жизнью» Мэри писала: «Я читала, что счастливые люди живут поверхностно». Пятнадцать лет Пикфорд жила только в Пикфэре. Она спала, мечтала, читала Библию и целыми днями пила виски. Иногда она вместе с Бадди смотрела телевизор. «Пора начать кампанию против спортивных передач, — говорила она. — Футбол, гольф, теннис — у мужей не остается времени на жен». Иногда Роджерс или Роксана, которая иногда приезжала в Пикфэр, катали ее на автомобиле. Случалось, Пикфорд спускалась вниз, чтобы посмотреть какой-нибудь фильм в своем домашнем кинозале. Но вскоре она с отвращением отвернулась от современной голливудской продукции. Как-то в 1969 году Бадди привез в Пикфэр пленку с новой комедией «Боб, Кэрол, Тэд и Алиса», но Мэри не высидела у экрана и нескольких минут. «В трезвом виде она была бойкой и милой, как птичка», — говорил Роджер Сьюард, которого наняли охранником в Пикфэр после убийства Шэрон Тейт в 1969 году; по вечерам он осматривал двери и территорию. «Потом мне приказали сидеть возле спальных комнат с пистолетом наготове, — вспоминал Сьюард. — Бадди говорил мне, чтобы я не вздумал спать». Было ради чего бодрствовать: охранник нередко слушал, как Пикфорд ругает Бадди.
В 1970 году Гвин устроила в Пикфэре свадьбу своей дочери Мэри Шарлотт. Дом все еще выглядел очень мило. Из его окон открывался чудесный вид. Но двенадцатиакровый участок земли постепенно продали по частям. Осталось только четыре акра. Вначале тетя Мэри пообещала, что появится на торжестве, и даже заказала специальный парик, так как ее волосы поредели. Но в последнюю минуту она передумала, заявив, что ее присутствие будет отвлекать внимание от невесты. Пикфорд очень редко вставала с постели. Гвин, которая время от времени приезжала из Испании, уверяла, что иногда по ночам Мэри потихоньку покидала свою комнату и ходила по дому, осматривая свое имущество. Но Роджер Сьюард никогда этого не видел.